Страница 2 из 8
– Ни о чем, – соврала я.
– Молодец какая! – похвалил Ашшур. – Уже дьен поймала? Поэтому жмуришься, с ноги на ногу переминаешься и почесываешь нос?
Да? Точно, было такое. Упс.
– Состояние дьен – это способность отпустить все мысли, сосредоточившись на той, что должна занимать тебя в этот момент. Это жизнь настоящим, Досифея. Наслаждение тем моментом, что есть сейчас, без оттягивающего прошлого и волнующего будущего.
Вкрадчиво продолжая говорить, дракон подошел ко мне и встал сзади. Близко. Волнительно близко. Я чувствовала жар его тела. Он опустил ладони мне на плечи, провел медленно по рукам и поднял их, чтобы они оказались на уровне плеч. Одной рукой обнял за талию, второй накрыл… кхм-кхм… грудь, то есть солярное сплетение конечно же! Как я могла так подумать о своем кураторе.
Но грудь моя, не послушав доводы разума, вдруг взволнованно заходила ходуном. Я попыталась ее приструнить, но куда там! Дракон делал вид, что ничего не замечает.
– У тех, кто рождается из чрева матери и был связан с ней пуповиной, есть два энергетических канала для обмена энергией с внешним миром. Нижний канал здесь. – Дракон чуть прижал место под рукой, что покоилась на животе, и обвел область вокруг пупка. Так, что теплые волны кругами разлились по всему телу.
Я подавила готовый вырваться «о-ох».
– И верхний канал у всех в месте солярного сплетения. – И этот зараза очертил пальцем круг между грудями. Медленно так, волнующе. – Естественней и быстрей научиться чувствовать потоки через нижний канал. – И снова поглаживание вокруг пупка.
И снова охватившая истома от его прикосновения. Тягучая, сладкая, как его дыхание в затылок, от которого бегут табунами мурашки.
– Попробуй подышать им, раскрой свои энергетические каналы. – Дракон положил вторую руку мне на живот. Вернее, только большие пальцы были в районе линии талии, а ладони с остальными находились ниже нее.
Мм… мы какие каналы открываем? Точно про пупок речь? А то как сейчас наоткрываем, надышимся, а дальше-то что делать будем?
Дракон между тем наклонил голову к моему уху и зашептал:
– Представь, что внутри тебя там находится цветок, Досифея. Еще бутон, которому надо напитаться энергией, чтобы раскрыться.
Да-да, я чувствую. Как раскрывается цветок. Но совсем не там, где говорит дракон. А ниже. Может, ему стоит повыше поднять ладони и отойти подальше? Я дернулась. Лучше пусть бутон побудет пока бутоном, а не раскрытым цветком, требующим питания.
– Не получается, – закусила я губу.
– Ладно, – легко согласился дракон. – Попробуешь позже. А сейчас… – Он переместил свои руки на вытянутые мои, провел вдоль них и остановился на кистях рук, закрыв их своими ладонями. – Прислушайся к ветру, Досифея. О чем поет тебе ветер?
Ашшур провел по рукам обратно, от кистей до плеч и ниже, спустившись на талию, обвил и прижал к себе, устроив подбородок у меня на макушке.
Да уж, слушай ветер, Досифея, скривилась я. Попробовала, но прислушивалась лишь к дыханию Ашшура.
– Ты меня отвлекаешь, – сдалась я.
Он хмыкнул:
– Даже не знаю, что ответить на это. Как твой куратор я должен тебя отчитать и сказать, что ты не должна на меня отвлекаться. Но как мужчина, который сходит по тебе с ума, скажу: как же приятно мне это слышать!
Дракон расплылся в улыбке. Я не видела, конечно, но чувствовала.
Сходит он с ума! Давай ты будешь сходить с ума в одиночестве? А не тянуть меня за собой в эту пропасть?
Дракон словно услышал меня. Отошел на несколько шагов назад.
– Слушай ветер, Досифея. Послушай то, что он хочет тебе рассказать, услышь его песни.
И я прислушалась. Я стояла на краю высокого обрыва, раскинув руки, и слушала ветер. Он рассказывал мне о тех местах, где побывал. О ледяных пустошах бескрайнего севера, где живут суровые викисланды, о знойных песках демонова царства, о звенящих листвой лесах эльфов, о шелесте ковыля орочьих степей, о соленых игривых брызгах вод океана и еще о чем-то древнем, могучем, при этом жаждущем свободной воли и полета… Мне захотелось взмыть в воздух, руки, словно крылья, нащупывали ритм песни ветра, пытались поймать воздушную волну…
– Все, Досифея, хватит, – резко оборвал меня Ашшур. – Слушать ветер – не значит поддаваться его уговорам. У тебя нет крыльев.
Потом дракон заставлял меня почувствовать связь со светилом, послушать горы, траву, птиц.
– Ты поняла, что мы делали, Досифея? – потребовал ответа Ашшур.
– Сосредотачивались на одном моменте, – кивнула я.
– Да. Ты должна уметь концентрироваться на настоящем моменте. Когда ты ешь, о чем ты обычно думаешь?
Я задумалась. Что ответить на этот вопрос? Да о чем я только не думала! Легче сказать, о чем нет – о самой еде. Это и подтвердил Ашшур:
– О чем угодно, только не о еде, правда? Так вот, когда ты ешь, сосредотачивайся на еде, когда ты читаешь – сосредотачивайся на том, что читаешь, когда ты идешь по земле или спускаешься по лестнице, почувствуй, как твои ноги касаются и отрываются от земли. Когда ты с кем-то говоришь, ты должна сосредоточиться на разговоре с собеседником, а не думать о чем-то ином. Когда ты сегодня разговаривала с Кантором, о чем или о ком ты думала?
Вроде бы равнодушно спросил дракон. Но ведь неспроста, наверное?
– О Канторе и думала. – Я с улыбкой пожала плечами. Увидела, как дракон изменился в лице, и добавила: – Мы вспоминали прошлое, наше детство.
Кантор – старший брат моего друга детства Янтара, мы все из одного города. И он влюблен в меня.
И почему я оправдываюсь? Почему мне хочется, чтобы он не подумал ничего плохого?
– Это правильно, Досифея, – процедил дракон тоном, говорящим обратное. – Так и нужно поступать впредь. На сегодня занятие окончено, продолжим завтра, – обронил он, отвернувшись.
Нет, ну определился бы он – то ли я правильно поступаю, то ли нет! Как тут не возмутиться?
Ашшур расправил крылья, бережно подхватил меня и отнес в академию.
– До завтра, Досифея, – учтиво поклонился он, так как на нас смотрели проходящие студенты. – Сейчас у вас обед, постарайтесь следовать моим советам.
– За обедом – думать о еде, – согласно кивнула я.
Ашшур вежливо улыбнулся на прощанье, но стоял на месте и ждал, когда я уйду. А я ждала, когда первым уйдет он.
– Вы опоздаете на обед, Досифея, – уже теплее улыбнулся дракон так, что я взлетела на небеса без крыльев. Я широко улыбнулась в ответ, потопталась и все-таки направилась в столовую.
Глава 2,
в которой занятия с Рагнаром переходят в неожиданную плоскость
В столовой за нашим столиком стоял шум и гам.
– Фейка, скажи, что я не приму от него никаких подарков! – крикнула, увидев меня, разгоряченная каким-то спором Люся.
Одновременно с ней закричал гном:
– Досифея, скажите ж этой упрямице, что никаких подвохов, это просто подарок!
– Сколько раз объяснять: в нашем мире подарки обязывают! – кричала Люся гному в запале.
– Вы в нашем мире, Люсечка! Это просто подарок! Просто! Подарок! Без обязательств, и никаких подвохов!
– Что случилось? – потребовала я предысторию.
– Холодает. Подарил Люсе теплые сапожки, – повернувшись ко мне, сказал расстроенный гном.
Люся – попаданка из другого мира под названием Терра, или, как она еще сама его называет, Земля. И этот мир – о ужас! – безмагический. Мы даже представить себе такого не можем и очень сочувствуем бедной девушке, для которой в нашем мире все необычно и вызывает удивление. Люся уверена, что попала сюда с какой-то великой миссией, и пытается отыскать намек на нее в любом новом знании о нашем мире.
В Люсю сразу влюбился Мегакрут, порядочный и хозяйственный гном. Возможно, его с первого взгляда привлекли огненно-рыжие волосы девушки, такие же, как у него.
Сама же Люся никак не хочет замечать чувства пылкого влюбленного. Она без ума от нашего магистра жизни и смерти эльфа Сухариэриела. У которого, в свою очередь, дергается глаз от слепого обожания попаданки.