Страница 5 из 8
– Рай! – предсказуемо возмутилась «носительница». – Имей совесть! Дождись, когда родители вернутся к ужину! Иди лучше перенеси подарки со двора в гостиную.
Рай, значит. Запомним. Пусть пока о нем у меня мало информации, но подозрения уже имеются. Это брат, вероятнее всего.
Подарки… Хм… Не товары? Значит, это свадебные дары? Щедро, коли так, – разного добра там было навалом. Любопытно, что в этом случае могло красавицу-невесту не устроить. Личность жениха? Или, по местным меркам, подобный выкуп не является весомым доказательством серьезных намерений?
Как же трудно начинать изучение нового мира с абсолютного нуля! Оставаться бесстрастным наблюдателем и не делать поспешных выводов, лишь терпеливо фиксировать происходящее. Видимо, не тот у меня склад ума, чтобы с механической точностью исключительно запоминать, не забегать вперед и не выстраивать череду шатких предположений.
Кстати, я даже знаю, откуда взялась эта привычка к рассуждениям. В детстве я не на шутку увлекся детективами, а чтение подобных книг не предполагает бездумной фиксации событий, наоборот, требует вдумчивости и анализа.
Раньше я с интересом сопоставлял собственные догадки с мыслями книжных сыщиков. Часто оказывался прав, ловко разбираясь в сложных переплетениях сюжетов. А насколько хороший из меня вышел детектив в реальности… Видимо, не очень, если я раз за разом строю неправильные предположения относительно ситуации. Правда, и мир-то чужой, незнакомый, тут каких угодно вывертов менталитета ожидать можно. И то, что на Земле, например, считается нормой, здесь вполне может оказаться вопиющим нарушением традиций.
Пока я занимался умственными изысканиями, приготовление ужина завершилось, и Лиодайя взялась за сервировку. То ли кухонный стол оказался удобным и вместительным для семьи, то ли другого места для трапез не предусматривалось…
Кстати! Стол! Он ведь тоже необычный. Невысокий, вытянутый в длину, сидеть за таким, пожалуй, можно, только если стулья совсем низкие. А их-то как раз я и не увидел. То есть девушка на них не смотрела. Расставила чашки, ложки, блюдо с тушеными овощами, плетеную корзинку с лепешками. Любопытно… Несмотря на видимую отсталость мира, здесь есть своя культура приема пищи – приборы были разложены в непривычном, но строгом порядке и точно на четыре персоны. Значит, родители скоро появятся и, кроме них, мы никого не ждем.
Рай вернулся со двора запыхавшимся и взъерошенным, похожим на тощего, потрепанного кошкой воробья.
– Я… это… не успел. Там примерно половина осталась. Самое ценное я унес.
И снова «носительница» промолчала. Правда, на этот раз вынужденно, прислушиваясь к приближающимся голосам.
– А я тебе говорил, что Флайнар не врет! Эх, ушли из дома ненадолго и все пропустили. Сидели себе в гостях и знать не знали, что к нам целая толпа пожаловала. Шум, пение… Надо было сразу возвращаться! – громко выговаривал басовитый мужской голос.
– Ага, пойти на поводу у этого сплетника и обидеть наших друзей поспешным уходом? Увенар, ты как был бестактным, так и остался. Насилу удерживаю тебя в рамках приличий, – не уступал ему в напоре женский.
Рай торопливо прошел вглубь кухни, освобождая проход, а через несколько секунд на свет вышла супружеская чета.
Высокая стройная жена и низенький пузатый муж. Она – знойная брюнетка с короткой стрижкой «под мальчика», но при этом в изящном длинном платье, до того пестром, что рябит в глазах. Он – с длинными седыми волосами, собранными в низкий хвост, свисающий чуть ли не до колен, в одежде мешковатой и сшитой без особых затей, похожей на наряд брата Лиодайи, разве что насыщенно-фиолетового цвета.
Очень колоритная пара. Настолько, что я едва вытерпел, чтобы не рассмеяться. Удержался лишь потому, что помнил: «носитель» не должен знать о моем присутствии. А любая несдержанная фраза, комментарий, эмоциональное высказывание или намеренная попытка диалога выдадут меня с потрохами. Что в этом случае предпримет девушка, предсказать невозможно, но, подозреваю, дело закончится обмороком или истерикой. А там и до попытки самоубиться недалеко, лишь бы избавиться от навязчивого голоса в голове… Слышать подобное разрушительно для психики. Думаю, признаки ненормальности одинаковы для наших миров.
– Что тут у вас произошло, дети? – обеспокоенно всплеснула руками женщина, едва увидев своих отпрысков. – Вы закупились? Зачем нам столько припасов? За сезон не съесть! Мы же договорились экономно тратить средства.
– Райнар! – осуждающе покачал головой отец семейства. – Твоя инициатива?
– Не покупал я ничего! Это принесли…
– Сын, неприлично настолько злоупотреблять благодарностью жителей, – пожурил Увенар. Имя, которое назвала его жена, я быстро запомнил. – Наш долг – безвозмездная защита. Мы не должны искать выгоду в чужой беде.
– А налог? – спохватилась родительница. – Налог вы сразу отдали?
– Это свадебный подарок, – наконец подала голос Лиодайя. – На него нет налога. Не волнуйтесь. Садитесь ужинать.
Говорила она уверенно, мягко, рассудительно, я даже удивился. Не вязался этот тон с тем отчаянием, что я видел в зеркале.
– Как свадебный? – изумленно выдохнула женщина, опускаясь на пол. То есть на толстую плотную подушку, которую подсуетился пододвинуть к ней Рай. Прижала ладонь к груди, ошарашенно глядя на дочь, и всхлипнула: – Ах, Лио… Ты нас покидаешь!
– Неодайя, не драматизируй. – Увенар тоже раздобыл откуда-то подушку для сидения и примостился к столу рядом с женой. Деловито осмотрел приготовленное и принялся накладывать в чашку жаркое, не переставая при этом говорить. – Наша дочь – взрослая сийринна, так что все равно это бы произошло. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра.
Сийринна? Кто такая «сийринна»? Это статус такой или просто слово, означающее девушку?
Увы… Получить ответ на этот вопрос быстро вряд ли удастся. Если название общепринятое, на нем точно не станут внимание заострять. Но сам факт того, что синхронного перевода не случилось, означает одно – в моем родном языке аналогов этому слову нет.
– А как же… – Материнский взор переместился на сына. – Райнар! Ты же без напарницы останешься!
– Придумаю что-нибудь, – буркнул молодой мужчина, следуя примеру родителей и приступая к ужину.
«Носительница» тоже устроилась на подушке. Эти предметы обихода, оказывается, стояли стопкой у одной из стен. Правда, есть Лиодайя начала не сразу, вынужденная отвечать на вопросы.
– Приехали только сваты или вместе с женихом?
– С женихом.
– Ты ему пела?
– Да.
– Ты влюблена или согласилась из уважения к нему?
– Согласилась.
– Но сопровождающих гостей было много?
– Верно.
– Значит, жених гордится сделанным выбором. Хотя… Лио, а ты точно довольна? Может, тебя расстроила скупость будущего мужа?
– Скупость? Почему ты так решила?
– Мне показалось, что во дворе свадебные подношения лишь для родителей. Жених обделил тебя личными вещами? Я не увидела традиционных сундуков для будущей жены…
– Не обделил, все было. Рай их первыми в дом занес.
– Ох, какое счастье! Очень важно, чтобы и невесту, и ее семью уважили. А ты уже выделила долю для нас?
– Нет еще, не успела.
– Понимаю, ты прежде заинтересовалась тем, что нужно тебе. Что там, не молчи! Украшения и ткани достаточно ценные? Красивые? Изысканные? Ты будешь самая нарядная невеста!
– Мама, ты торопишь события. Мне нужно было приготовить ужин.
– Ужин… Но ведь так важно узнать, насколько заинтересованно и старательно жених выбирал дары!
– Я обязательно все посмотрю. Не волнуйся.
– Ну хорошо… А чье предложение ты приняла?
Вопрос, который, по моему мнению, нужно было задать первым, они задали самым последним! Невероятно! Неужели родители никогда не вникали в личную жизнь дочери? Не контролировали, с кем она встречалась? То есть даже не догадываются, кто мог претендовать на ее руку и сердце? И им настолько наплевать, за кого именно она выйдет замуж?