Анатомия теургии

— Не думаю, — Джаана горько улыбнулась. — Я лишилась чувств, когда расширяла разлом, и у меня точно не хватит сил, чтобы закрыть его.

— Значит, нам придётся дать их тебе. Господа! — Магнус перешёл на хельвежский язык, и десятки взглядов устремились на него. — Мне нужны все, кто обладает хотя бы толикой магии.

— Я готов, — сказал Йон, потирая запястья. Иттриевые кандалы с него уже сняли — на это потребовалось не больше минуты после того, как Красный король отдал приказ. Тостиг не стал спрашивать, что здесь случилось — труп Деоринга говорил сам за себя, и просто велел освободить пленника.

— Я проверял своих людей на способности к классической теургии, — король усмехнулся. — Хотел сделать боевых магов. Так что кто-нибудь да найдётся.

* * *

Метель не стихала — она просто уходила в сторону. Вопреки мнению обывателей, ведьмы не умели управлять законами мироздания, они лишь пользовались ими. Никаких сил даже у целого ковена не хватило бы, чтобы остановить буран. Зато всего две норны могли слегка изменить поток, чтобы непогода повернула в безлюдные земли.

Альма прекратила шептать слова заклинания, когда окончательно убедилась, что буран выбрал новое направление. Это было далеко не самое сложное колдовство из того, чем она владела, но жизненные силы оно пожирало в чудовищных количествах. Даже сейчас, когда поток силы прервался, больше всего ей хотелось упасть прямо в снег и закрыть глаза.

Кто-то осторожно взял её за руку, и Альма вздрогнула — но это была всего лишь Рона.

— Зачем ты здесь? — прохрипела норна.

— Помочь тебе.

— Помочь… — она хотела, как всегда, рявкнуть на сестру, вырваться — но в последний момент одумалась. Рона больше не была её сестрой. Их семья рухнула в тот момент, когда палач выжег ей глаза, и никакие примирения не вернут всё назад. — Спасибо.

— Лучше мне помоги, — голос Гиты звучал, пожалуй, ещё хуже, да и сама она была бледная, как смерть. — Альма оклемается, а вот я зря колдовала. Ух!

Её ноги подкосились, и Рона едва успела подхватить падающую норну. Впрочем, ненадолго — помянув Харса, Гита снова выпрямилась. Но теперь её поддерживало чужое плечо.

— Где все? — Альма обвела взглядом холм.

— Поехали искать джумарку. Вроде бы она знает, как с этим справиться, — Гита кивнула в сторону форта.

— Надеюсь, у них получится.

— Получится, ещё как. Там Магнус, а ему я верю больше, чем всем этим королям и этелингам. Теперь, если позволишь…

Шатаясь и прихрамывая, она принялась медленно спускаться с холма — туда, где стояли кони. Рона вопросительно взглянула на норну — да, впервые она поняла, что эти чёрные глаза действительно умеют смотреть. И кивнула в ответ. Помощь ей больше не требовалась. В отличие от Гиты.

Ничего не сказав, Рона зашагала вниз по склону.

— Позвольте, мейстрес, куда вы собрались? — донёсся до неё голос Бернульфа.

— В лагерь Красного короля, если угодно. Отойдите.

— Смеётесь? И куда вы хотите доехать в одиночку — до первой стаи лакертов?

— Ну так выделите мне сопровождение, — раздражённо отозвалась Гита. — Я всё равно поеду.

— Как скажете. Эй, Харлоу! Возьми своих ребят и проводи мейстрес Фэруолл куда она захочет. Потом вернёшь обратно.

— Есть, — отозвался незнакомый голос.

— Вот и чудесно, — сказала Гита. — А теперь помогите мне залезть в это проклятое седло…

* * *

Джаана стояла на том самом месте, где утром ломала пространство, впуская демонов в этот мир. Отсюда по-прежнему был виден форт — только теперь тусклое свечение над его воротами превратилось в крохотное солнце, затмившее настоящее, а стены рухнули. Даже снег вокруг растаял, когда из разлома дохнуло тёплым воздухом чужого мира.

Она снова творила запретную магию, но теперь в обратную сторону — и направляла теперь чужие силы. Справа, положив руку на плечо, стоял Магнус Эриксон, слева — Йон, а за ними цепью выстроились хускэрлы и солдаты. Все, кто мог хотя бы зажечь силой воли свечу.

И вся их магия тёплой волной устремлялась в её тело, а оттуда сквозь плоть и кости рук — в сторону разлома, сплетаясь по пути в сложнейший узор. Джаана успела достаточно хорошо изучить его за прошедшее время, чтобы воссоздать без малейшей ошибки.

А разлом тускнел.

Позади слышались чьи-то голоса, но Джаана не слушала их. Лишь мельком она отмечала потрясённые возгласы Гирта Торкельсона, мрачный тон Тостига — прозвучало имя Гарольда Торкельсона, они что-то обсуждали, но не мешали Джаане. Её дело — закрывать дыру между мирами.

Потом она услышала голос Кенельма, говорившего с какой-то женщиной — это вызвало лёгкий укол удивления, но лишь на мгновение. Ей больше не нужен телохранитель, всё верно.

Затем к голосам добавился стук копыт по слежавшемуся снегу, потом — голос Багровой. Его Джаана тоже запомнила, как и все голоса до него, и теперь узнала без труда. Что ж, она давно ждала их. Теперь Красный король получит по заслугам, и она тоже.

Но всё это будет потом. А сейчас поток магии продолжал струиться через её плоть и кровь, и разлом продолжал тускнеть.

Глава 22

Над опушкой Андредского леса стояла тишина — странная, непривычная. Некогда белое поле теперь потемнело от порохового нагара, и лёгкий ветерок уже заносил снегом тела убитых.

Альма стояла у самой границы этой гекатомбы и молча смотрела на мертвецов. Сколько из них на её совести? Ведь это благодаря её словам Гирт захватил пушки врага и перебросил свою артиллерию, принявшись расстреливать терции Силумгара с фланга. Никого из этих несчастных она не убила лично. Но всё равно забрала частичку жизни — у каждого.

Изуродованные, разорванные картечью тела — вот что случилось из-за её слов. Да, это принесло победу. Но не радость.

Скольких из них убил Магнус? Наверняка он делал это так же отстранённо, как и всё остальное. Что ему чужие жизни? Всего лишь материал. Или преграда. Или экземпляр… может, таким и должен быть настоящий книжник?

Альма смотрела на мертвецов и знала: ей такой не стать никогда. А значит, придётся искать свой путь. Уже без помощи некроманта — он дал достаточно знаний, чтобы сойти с тропы.

— Любуешься? — раздался за спиной голос, и Альма узнала Гиту — ещё до того, как обернулась к ней.

Та была не одна. Рядом с ней стоял молодой хускэрл, и, судя по расцветке его одежды, ещё недавно он служил Тостигу Торкельсону.

— Чего ты хочешь? — без эмоций спросила норна.

— Поблагодарить тебя, конечно. За всё.

— И ради этого ты тащилась через поле?

— Узнаю старую подругу, — вздохнула Гита. — Ладно. Ещё я хотела поговорить без лишних глаз, а тут самое место. Скажи, что ты собираешься делать дальше?

Альма посмотрела на её спутника. Что ж, Гита явно времени не теряла.

— Я хотела спросить то же самое у тебя.

— Да тут никакой тайны, — Гита пожала плечами. — Ближайшие пару месяцев я буду отдыхать и заниматься всем, чем захочу. А дальше… ну, наверное, вернусь в Ранкорн и начну собирать ведьм. Ты же не думаешь, что южане стерпят поражение?

— Не думаю, — Альма кивнула. — Но и воевать больше не хочу.

— Разве вы сражались? — спросил хускэрл.

— В какой-то мере.

— Разит тот, кто поднимает меч.

— И тот, кто его направляет. Ведь без него смерти тоже не случилось бы.

— Ой, хватит этой философской мути, — поморщилась Гита. — В общем, я хочу предложить союз. Чую, в будущем нам ещё придётся натерпеться от старух, которые по недоразумению зовут себя норнами, так что лучше делать это вместе.

— Союз? — Альма задумалась. Гите она не доверяла, но, с другой стороны, та заметно изменилась. И не врала — ложь тут была бы видна. — Что ж, хорошо. В этом есть смысл.

— Тогда я напишу тебе. Когда отдохну.

Альма отвернулась, снова взглянув на усеянное трупами поле. Наверное, в чём-то хускэрл был прав. Но воевать она больше не будет. Никогда.

* * *

Они сидели у костра в лагере Багровых, глядя в огонь, и Йону казалось, что в пламени танцуют призрачные фигуры. Он мог бы в этом поклясться, и теперь пытался понять, что это значило — реакцию тела на снятие иттриевых кандалов, или он просто переутомился? Наверное, стоит спросить у Магнуса. Но точно не у брата, который явно не был готов к таким разговорам. И думал совсем о другом.