Забыть Миссанрею

— Эй… Меню пожалуйста.

Работы в тот день было много, и Ренн не стал задерживаться. Он просто активировал столик, и перед лицом женщины развернулось трехмерное окно, на котором стали одно за другим появляться различные блюда в объемном изображении.

— Эй. Официант. — тем не менее, послышался ее голос через пару минут. — Идите сюда.

Пришлось подойти.

— Что вам угодно?

— Мне угодно, чтобы вы порекомендовали мне что-нибудь. Что-нибудь интересное…

«Если клиентка просит порекомендовать твое любимое блюдо, выбирай самое дорогое.» — вспомнились наставления, и Ренн послушно прокрутил меню до солидной порции закопченной вырезки монохронийского многонога — блюда, которое заказывали весьма и весьма редко по ряду причин.

— Хм… — женщина смерила юношу снизу вверх пристальным взглядом. — Самое дорогое, не так ли? А что бы выбрали вы сами?

Большинство клиенток сразу начинали говорить ему «ты»: «Милый мальчик, выбери сам. Я доверяю твоему вкусу. Он должен быть безупречен, как и твоя внешность.» И только эта женщина упрямо говорила ему «вы». Поэтому Ренн пожал плечами:

— Почки в меду. С гарниром из корня тута.

— Хорошо. Вот их и принесите. А еще — диетический салат «Тысяча трав». У вас есть такое в меню?

— Есть… наверное… — кивнул он. — Но даже если нет, мы его обязательно приготовим.

— Отлично. И что-нибудь выпить. Что-нибудь с горчинкой и покрепче. Какой-нибудь коктейль. Скажем, «Слеза крокодила», — она прокрутила меню до раздела напитков и ткнула пальцем в изображение высокого стакана, в котором колыхалось что-то болотно-зеленое с бело-желтой пеной поверху и кроваво-красной добавкой на самом дне. Все это было украшено листиками каких-то пряностей.

Ренн принял заказ, удивляясь, что женщина, вопреки уже сложившемуся стереотипу, не заказала чего-нибудь выпить и для него. Мол, ты устал, забегался, минутки свободной нет, так присядь и отдохни. А чтобы отдыхалось легче, глотни вот этого ликера. Сам выбирал. Здесь ничего этого не было. Он просто обслужил клиентку, она просто расплатилась и просто ушла. И даже не оставила щедрых чаевых. Только небрежно бросила: «Сдачи не надо.» — перечисляя на счет ресторана круглую сумму.

Ренну в тот день вкатили выговор — за то, что не сумел раскрутить клиентку на что-то большее.

— Она могла заплатить в полтора-два раза больше, чем все эти типы, вместе взятые, — метрдотельша кивнула в сторону зала, где была занята половина столиков. — И у нее остались бы средства на таксофлайер.

Юноша пожал плечами — мол, кто же знал? В следующий раз…

— Следующего раза может и не быть. К нам заходила сама вторая заместительница генеральной директорки концессии «Магия и мы», — горячилась начальница. — Эх, знала бы, что ты такой нерасторопный, послала бы кого-нибудь другого.

Ренн промолчал. По большому счету ему было все равно. Все клиенты хотели одного и того же — вкусно поесть в приятной обстановке. И относиться к ним надо было одинаково. А что некоторые явно хотят от него большего — просили, например, налить вина и подать с поклоном и, принимая бокал, норовили коснуться его руки — так это их проблема.

Получив выговор, Ренн вернулся на работу. Плевать, что здесь ему не слишком нравится — в конце концов, он всего лишь мужчина, чьего мнения никто не спрашивает. Плевать, что работу нашла ему мать — в конце концов, это задача матери, заботиться о своих детях. Главное — работать и выполнять свой долг.

До самого вечера, до закрытия ресторана, он крутился, как пустынник* в колесе. Под вечер народа как всегда было столько, что войди сюда его родная мать, Ренн и то вред ли выкроил для нее пару лишних минут. Так продолжалось до самого вечера.

Он вышел из черного хода ресторана в числе последних. Остановился на крыльце, вдыхая ночной воздух. До дома надо было идти и идти — в такую пору большая удача встретить последний общественный транспорт, который подвезет хотя бы до поворота. Все спят. Лишь полуночники проносятся туда-сюда.

Коллеги расходились по своим делам. Большинство жили в двух шагах от ресторана, чуть ли не в соседних зданиях. Ренн помахал рукой некоторым из них, прощаясь и наконец сошел с крыльца, решив что срежет угол через стоянку и зеленую зону.

Когда он проходил мимо, один из стоявших там наземных флаейров мигнул фарами. Поскольку здесь же оставляли свои машины кое-кто из начальства, Ренн не удивился, лишь немного взял в сторону, обходя дорогую, даже в темноте выглядящую шикарно, «кьюни». Но когда он почти миновал обтекаемый корпус машины, она снова издала предупредительный гудок, после чего одна из боковин приоткрылась, и оттуда выглянула голова с пышной прической.

— Эй, вы. — прозвучал требовательный голос. — Да-да, именно вы.

Ренн обернулся. Наполовину высунувшись из окошка, ему махала рукой, давешняя богатая клиентка.

— Госпожа, — поколебавшись, он шагнул вперед, — я могу вам чем-нибудь помочь?

— Можете. Если не станете задавать лишних вопросов и заберетесь в машину, — женщина убралась внутрь салона и вещала уже оттуда.

— Но, простите, я иду домой. Мой дом находится в…

— Расскажете по дороге. А сейчас — марш в машину. Не заставляй повторять дважды. И без разговоров.

Этот резкий переход от нетерпеливого ожидания к неприкрытому гневу озадачил Ренна, и он поспешил забраться на заднее сидение.

— Нет, вперед, — женщина похлопала по обшивке сидения рядом с собой. — И поживее, если собираешься попасть домой до рассвета. Когда у вас начинается смена?

— Ровно в полдень. Сам ресторан круглосуточный, — ответил Ренн, перебираясь на переднее сидение.

— Знала бы, не торчала тут, — женщина, убедившись, что пассажир пристегнулся, так круто рванула машину вперед, что юноша невольно вскрикнул.

— Что, страшно? — женщина подмигнула, выравнивая флайер. — Как тебя зовут?

— Эм… а разве мы уже на «ты»?

— Да. Мне так удобнее. Так как тебя зовут?

— Ренн. Моя мать…

— Потом расскажешь. Сейчас просто наслаждайся полетом. Кстати, где ты живешь?

— Тут недалеко, шестой поворот в сторону улицы «Героинь Победы». А там дальше…

— Разберемся, — буркнула женщина.

Машина сорвалась с места. «Мощный мотор», — подумал он. У матери тоже была машина, она возила семью по выходным за город, но эта тачка по сравнению с ее «бильо» была просто монстром. В какой-то момент Ренн действительно начал получать удовольствие от поездки. Он сидел на переднем сидении шикарной машины, смотрел свысока, как мимо проносятся дома, как они обгоняют других лихачей, как…

Как шестой поворот в сторону улицы «Героинь Победы» остается позади. Неужели? Так скоро? Он стремительно обернулся — так и есть. На углу стояла новенькая высотка с фигурными башенками на крыше. Сейчас они уносились вдаль.

— Э… простите, — он запоздало сообразил, что не помнит имени своей спутницы, — но мы… вы проехали мимо поворота к моему дому.

— Да? Уже? — она усмехнулась.

— Уже, — он ткнул пальцем в зеркало заднего вида, где знакомая высотка уже почти скрылась за другими зданиями.

— Тебе надоело кататься, красавчик? — женщина посмотрела на него. — Не нравится моя машинка?

— Нравится, но…

— Вот и получай удовольствие, мальчик.

Ренн задержал вздох. Что происходит?

Наверное, он задал этот вопрос вслух, или же паника была написана у него на лице, потому что женщина внезапно улыбнулась и потрепала его по коленке:

— Расслабься, красавчик. Мы только немного покатаемся, а потом я доставлю тебя до подъезда. Или тебя ждет дома строгий папочка?

— Папа, — почему-то стало жалко этого немолодого мужчину с ранней обильной сединой на вьющихся волосах и с усталым лицом. — Он… да, он будет переживать. И мама тоже…

— Ну, с мамой мы как-нибудь договоримся, — его спутница улыбнулась еще шире. — А папе… если боишься, можешь позвонить и предупредить, что вернешься поздно.

На город уже спустилась ночь, сверкала ночная иллюминация. Вспыхивали огни витрин, в вышине на черном фоне всеми цветами радуги переливались рекламные щиты, где-то в небе на окраине ритмично вспыхивала цветомузыка.