Из огня и пепла (ЛП)

В игре было много фигур, многие смотрели, и хоть я хотела, чтобы Родес сорвался на отце и разобрался, что случилось, время и место были не теми. Многие могли пострадать, а мы даже не знали, что происходило.

И Родес без слов пошел прочь, а я последовала за ним, оглянулась на Истона, и тот напряженно кивнул мне. Я видела облегчение на его лице. Он радовался, что нас не будет рядом. Потому что, если Дурин сорвется всей магией, невинные могли пострадать. И нам нужно было понять, почему нас прогнали.

Я шла с Родесом в тишине. Мы ничего не говорили. Было нечего говорить.

Мы шли, и я пыталась рассмотреть пейзаж, водопады и журчащие ручьи. Все казалось приглушенным. Словно тоже горевало по леди.

Как остальное королевство реагировало на потерю леди Воды?

— Прости, — прорычал Родес под нос. — Тут что-то творится, и я хочу знать, что и почему. Но я не должен был говорить это. Я должен был дождаться, пока мы будем в месте, где отец мне ответит, а не делать это, когда он ощущал себя выше.

— Мне жаль, что твоя мама умерла, Родес.

Он посмотрел на меня, его серебряные глаза были влажными.

— И мне. Я любил ее. Мама, которую ты встретила? Не такая меня растила. Она не всегда была такой хрупкой. Я не знаю, что случилось, но теперь ее нет, и я ничего не могу сделать.

— Я хочу как-нибудь помочь тебе.

— Знаю, — он резко вдохнул и покачал головой. — Давай я отведу тебя в твою комнату, чтобы ты отдохнула. Впереди долгий день с похоронами и политикой, связанной с этим. И мне нужно увидеть Розамонд. Она и Люкен не вышли нас встретить, мне нужно увидеть сестру.

Я открыла руки, и он шагнул в мои объятия. Я обняла его крепко, и он сжал меня в ответ. Я вдохнула его запах, который кружил мне голову раньше, но теперь было иначе.

Это был мой друг, он помогал мне увидеть мир, в котором мне было суждено жить, но который я не знала. И он горевал. И я ничего не могла поделать.

Он обнимал меня еще миг, а потом отпустил без слов. Он отвел меня в мою комнату, где я оставалась до этого, а потом кивнул и ушел.

Я оказалась одна в комнате, скучала по Брэй, по своему старому дому. Скучала по всему, что было раньше.

Потому что я не знала, что будет дальше. Я никогда этого не знала.

Я приняла душ и приготовилась спать, меня удивило позднее время. Мы так долго были в пути, и я не могла просто отдохнуть.

В голове было так много всего, что я не знала, смогу ли отдохнуть. Хотя знала, что нужно было.

В окно тихо постучали. Я прищурилась, увидев Истона на карнизе, заглядывающего внутрь.

Я открыла окно и фыркнула.

— Что ты делаешь?

— Пора спать, — сказал он, запрыгнул в мою комнату и прошелся.

— Это не ответ. Что ты тут делаешь?

— Что-то не так. И мы не одни. Арвин, Вин и Тиган в одной комнате, сторожат по очереди. Я не знаю, что происходит, но мы начеку.

Я уперла руки в бока и нахмурилась.

— Значит, ты решил быть в моей комнате этой ночью?

Он улыбнулся мне так, что внутри все трепетало, но я хмуро смотрела на него.

— Обещаю, ничего не произойдет, девочка. Просто спи. Я присмотрю за тобой.

Мне не нравилось, что от этого мне стало лучше. Так не должно быть. Я должна была испугаться.

Но я не стала долго думать об этом, прошла мимо него к кровати, стараясь не смотреть на Истона. Потому что я хотела спать, все тело устало. И я знала, что и Истон устал.

— Разбуди меня на середине, чтобы я посторожила.

Он приподнял брови.

— Не смотри так на меня. Ты сказал, что все сторожат по очереди. Я буду следующей. Тебе тоже нужно поспать, Истон. Особенно с твоей головной болью.

Что-то мелькнуло на его лице, но я не знала, что это значило. Он просто сделал пару шагов вперед, подоткнул одеяло вокруг меня. Этот жест был интимным, не подходил нам обоим. Но потом он склонился и поцеловал меня в макушку, словно укладывал спать члена семьи, а не девушку, которая не была его половинкой.

— Хороших снов. Я присмотрю за тобой.

— А потом я сделаю так для тебя.

Он улыбнулся, но не ответил.

Я и не ждала.

Никому нельзя было заботиться об Истоне. Тем более, мне.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Я смутно помнила первые похороны, на которых побывала. Сотрудник отца умер в молодости. Я была слишком маленькой, чтобы понимать, что происходило. Мама много раз шипела на меня, чтобы я не задавала вопросы.

Я помнила гроб, и как все всхлипывали и плакали, но не говорили. Или тихо шептались, и звук словно разносился эхом в комнате.

Я не помнила толком, хотя и нечего было вспоминать.

Я была на нескольких других похоронах в жизни: у бабушки и еще одного сотрудника отца, но не на похоронах того, кого знала или с кем была связана во взрослой жизни.

Сидя на скамье рядом с Истоном и за Родесом, я гадала, что нам говорить, и что будет.

Только день прошел с нашего прибытия из территории Воздуха, а мы уже хоронили женщину, которую я не знала. Я не помнила, слышала ли ее голос.

Разве не странно? Разве я не должна была слышать ее? Она была мамой Родеса и Розамонд. Дочь леди и лорда Воздуха, которых я уже уважала, хоть знала не так долго.

И она умерла.

Другие молчали вокруг меня, но ни одной слезы не было пролито.

Никто не плакал, не говорил и не шептался, голоса не было слышно.

Мы сидели в тишине, вода в ручье, текущем сквозь поместье, журчало.

Буль. Кап. Кап. Кап. Буль.

Просто журчание, но только этот звук разносился по гробнице.

Я сидела слева от кафедры с Истоном и другими жителями Обскурита. И на нас смотрели, потому что остальные в комнате были из Люмьера.

Не всего Люмьера, а с территории Воды.

Другими были только те, кто прибыл с территории Воздуха с бабушкой и дедушкой Родеса.

Остальные были только с территории Воды.

Это было странно, и я думала об этом.

Короля и королевы Люмьера тут не было. И никого со двора, насколько я видела.

Были только люди с территории Воды. Мы словно были в маленьком мире, и похороны проходили так быстро, что никто не успел прибыть, или их не пригласили.

Все почти казалось фарсом.

Но я не говорила этого.

Потому что люди впереди меня горевали по-настоящему, ведь знали леди Воды с детства.

Они горевали, а я не знала, как им помочь.

Лорд Воды был в темно-сером. Другие были в черном, но не он. Он выделялся как королевич среди нищих.

Он не улыбался, не хмурился. Он выглядел как идеальный королевич, знающий, как себя вести, желающий похвалы и утешения из-за смерти его жены.

Я не видела там горя, не видела ни капли печали.

И я невольно задумалась, почему мы так быстро потеряли ту хрупкую женщину.

И почему мы не смогли быть рядом с ней.

— Моя жена умерла, — начал лорд. — Больше нет моей Эйны. Моей милой леди Воды. Хоть она не была настоящей Водой. Ее магией был Воздух.

Я напряглась и посмотрела на Истона, тот тряхнул головой. Не время для вопросов, но я не понимала, что это было. Совсем.

— Моя жена умерла, но мы должны помнить, что она делала, за что стояла. Мы должны помнить, что грядет время перемен, и с нами Жрица Духа, — он указал на меня, и я отказывалась отвести взгляд, отказывалась смотреть на тех, кто теперь шептался. Шепот звучал, я не улавливала слова, ведь в моих ушах звенело.

Как он посмел назвать меня на похоронах его жены? Это было не мое время, и не время для разговора о переменах.

Сейчас нужно было вспоминать женщину, которой уже не было с нами. Женщина, которая была воином, но лишилась этого, влюбившись. Женщина, которая была матерью, но не смогла попрощаться с единственным сыном.

Мне не нравился Дурин. Мне не нравился он раньше, а теперь я презирала его.

— Жрица Духа среди нас, и это означает, что мы преуспеваем. Не будем плакать по Эйне. Она ушла в лучшее место. Там, где старые короли и королевы, и те, кто пали до нас. Давайте вспомним, что она была слабой, недостаточно сильной, чтобы вести нас в новую эру. Но это ничего, слабые тоже получат свое место.