Страница 25 из 55
— Ой, да что там рассказывать, — отмахнулась Милред. — В академии это все слишком просто. Столовую украшают, расставляют столы, сюда приходят все студенты, едят, слушают приглашенных артистов… Скука. Вот в королевском дворце…
Она мечтательно закатила глазки. А Табита дернула ее за рукав желтого платья, возвращая в реальность.
— Как одеваются? Что делают? Я слышала о подарках.
— Подарков в академии никто не делает, — отмахнулась леди ван Темпф. — Это только дома, в кругу семьи… Что еще. М-м-м, наряды праздничные, да. А чем занимаются… да как всегда на таких мероприятиях: говорят, едят, пьют. Кажется, это единственный раз, когда в академии студентам позволяют глотнуть вина.
Табита только скривилась. Все это звучало до ужаса скучно. Она представляла себе все совершенно по-другому. А слова Милред ее расстроили.
Ну ничего!
Она и сама сможет сделать из этого дня праздник. Как минимум себе и Карвину. Все же ему она подарок точно сделает. И может быть даже согласится на близость. Она к этому была уже готова.
Эти мысли и поддерживали девушку до того самого дня.
Сессия еще не успела закончиться. Со смертями, которых в академии к тому моменту было уже целых пять, часть экзаменов перенеслась, как и первый день каникул.
Несмотря на возмущение учащихся и их родителей, Грискор не закрыли. Ректор объявил, что сейчас здесь работают дознаватели императора. И если между трагическими событиями и есть связь, они ее найдут.
Но пока все выглядело как несчастные случаи и самоубийства. Начали ходить слухи, что все это из-за близости сессии. Да только кто там знал правду?
Милред тряслась как осиновый лист, боясь лишний раз высунуть нос из комнаты. Табита знала об этом, но смеяться над подругой не спешила.
Сама же студентка Ваерс днями пропадала в библиотеке, изучая учебники для факультета ведьмовства, и все больше отчаиваясь. Слишком много различий оказалось между подходами к магии. Если с чародейством все было понятно, то тут…
Когда же ее терпение заканчивалось, она возвращалась в пустую комнату или гуляла с Карвином. Парень с каждым днем становился все более хмурым и неразговорчивым. Но Табита списывала все на сессию, которую второкурсник еще не закрыл. Ведь ее соседки-третьекурсницы тоже приходили под ночь мрачнее тучи, не в силах сдать какие-то предметы.
Какие именно Табиту не интересовало. Она за месяцы учебы так и не нашла общего языка с двумя напыщенными дамами из высшего света. Беспокоило ли это девушку? Абсолютно точно нет. Ей было куда деть свои силы и без этого.
А потом… потом наступил тот самый день. Верующие считали, что именно в этот день Великий создал мир со всем живым и наказал считать его началом года. А вот еретики праздновали его как день равновесия волшебства. Ну, по крайней мере, так рассказывали на истории магии.
Табита встала в отличнейшем расположении духа, выслушала истерику одной из соседок относительно того, что, если та завтра не закроет какой-то предмет, отец лишит ее наследства. И начала собираться.
Праздничный обед был назначен, как можно догадаться, на обед. Табита еще ранним утром успела принять душ, но обрадовалась она этому позже. Когда спустя некоторое время туда ломанулись почти все проснувшиеся жители общежития.
Образовалась такая очередь, что с другого конца коридора казалось, будто дракон стену выломал и хвост в тепло запихнул.
Платье Табита надела ближе к назначенному времени, причесала отросшие уже до лопаток волосы, покрутилась у небольшого зеркала и вышла из комнаты. И тут же едва не была сбита с ног.
— Ой! Милая! — Милред схватила подругу за плечи. — Прости. Я так к тебе спешила! Так спешила!
— Да я вижу, — заметила студентка Ваерс, поправляя слегка съехавшую набок прическу подруги.
Ничего сложного леди ван Темпф на голове не соорудила. Просто собрала светло-рыжие волосы в нечто, что напоминало Табите стог сена.
— Какая ты красивая! — взвизгнула Милред, отступая на шаг и окидывая подругу взглядом. — Такая волшебная!
— Спасибо, — усмехнулась Таби, тоже оценив наряд графской дочери.
Светло-сиреневое платье в пол с длинными узкими рукавами и широким серебряным поясом чуть выше талии. Неброско и очень красиво.
— Но ты кое о чем забыла! — с напором заметила Милред, затолкав Табиту обратно в комнату.
— О чем?..
— О макияже! — Милред тряхнула непонятно откуда взявшимся в ее руках мешочком и тут же вытащила тюбик с сурьмой. — Садись, сейчас я тебя приведу в порядок!
Спорить с ней было бесполезно. Да и Табите стало интересно посмотреть на свое лицо с макияжем.
«Умыться можно всегда», — решила она, отдаваясь в руки подруге.
Милред понадобилось не так много времени. Они даже не опоздали на Праздничный обед потом. А вот макияж…
— Ничего себе, — ошарашенно прошептала Табита, остановившись возле зеркала.
Она даже не сразу заметила, что в комнату вернулись ее соседки и как-то странно покосились в сторону леди ван Темпф.
Сейчас из зеркала на Табиту смотрела она. Определенно она! Но будто бы на несколько лет старше. Контуры лица четче, губы полнее и чувственней, а ресницы длиннее и чернее, чем когда-либо.
Милред нанесла не так много средств, чтобы сильно преобразить подругу. Но у нее это все же получилось.
— А так точно можно идти? — с сомнением прошептала Табита. Ей нравилось то, что она видела в отражении. Безумно нравилось, но не будет ли это слишком… вызывающе?
— Нормальный макияж, — бросила одна из соседок, отпихивая Табиту от зеркала. — Самое лучшее, что она могла сделать.
Милред стрельнула злым взглядом в говорившую и, подхватив Таби под руку, потащила к выходу.
— Идем, а то опоздаем, — приговаривала графская дочь.
Студентка Ваерс только в последний момент схватила со стола копию документа о ее переводе. Перевязать ленточкой не успела. Ну да не страшно. Карвин и так поймет, что это подарок. Обязательно!
— О чем она говорила? — вспомнила Табита, когда они с Мили накинули плащи и вышли на улицу.
По снегу в туфлях идти было не очень приятно. Но Табита практически не замечала дискомфорта. Так сильно ей хотелось быть сегодня красивой.
— Кто? — невинно переспросила подруга, ускоряя шаг. Но студентка Ваерс по ее лицу могла прочитать, что леди ван Темпф все прекрасно поняла.
— Не хочешь говорить, не надо.
Табита спокойно приняла решение подруги. У всех были какие-то секреты, о которых другим рассказывать совершенно не хотелось.
— Потом как-нибудь, — благодарно улыбнулась Милред. — Пойдем скорее. Мне уже не терпится рассмотреть, как они украсили столовую!
Таби не спорила. Ей и самой хотелось видеть сегодня все в самых ярких красках. Наслаждаться праздником и чувствовать, как волшебство оседает на коже ровным слоем. Она улыбалась. Так широко, что скулы вскоре начали болеть.
Гвин ждала их обеих у входа в столовую, но поздоровалась только с графской дочерью. Табиту это уже начинало раздражать. Все же ссора ссорой, но надо и меру знать. К тому же это ей положено обижаться на Валькирию, а не наоборот.
Но даже несмотря на раздоры, Табита мысленно отдала дань решению Гвин. Девушка не прогнулась под обстоятельства и была в брючном наряде. Может быть, праздничном, если его можно так назвать. Но никаким платьем тут и не пахло.
Они втроем замерли у столовой. Так быстро попасть внутрь, как того хотелось Табите Ваерс, было невозможно. Толпа разодетых студентов, собравшихся у входа, почему-то очень медленно проходила внутрь. Табита уже начала понемногу замерзать в легком платье и летних туфлях на невысоком толстом каблуке. Даже плащ не сильно спасал, хотя и назывался зимним.
А когда очередь наконец дошла до их троицы, студентка Ваерс чуть ли не бегом кинулась внутрь.
Да так и замерла на пороге.
Столовая преобразилась настолько, что впору было изумленно раскрыть рот.
Окна закрыли затемняющими чарами. Да так, что ни один солнечный лучик не смел попасть внутрь. Под потолком зависли гроздья светящихся кристаллов, нанизанных друг на друга. На столах, выставленных в шесть рядов, появились белоснежные скатерти с золотистой вышивкой по бокам, скамьи заменили на стулья. А в воздухе… в воздухе пахло цитрусами, хвоей, медом и какими-то специями.