Отбор для невидимки

Водопроводом и канализацией.

Город продолжал расти и застраиваться: повсюду сновали рабочие, закладывались фундаменты. Щупальца городских улиц дотянулись и до окрестных деревень, превращая их в себе подобных — так что его население по последней переписи выросло вдвое.

Самыми высокими и привлекающими внимание зданиями оставался королевский дворец — это был целый комплекс дворцов с высокими шпилями, особняков и парков, каскадами расположенных на холме и окруженных отдельной, суровой даже на вид стеной.

Несколько академий, среди которых самой большой и важной считалась военная. И Королевский банк — мрачноватый пятиэтажный монолит, приютивший сотни поверенных, городскую и королевскую казну и лучших боевых магов, которые готовы были уничтожить грабителей на подходе… Впрочем, среди грабителей идиотов не наблюдалось. Стражники работали исправно, а потому случаи крупных грабежей или убийств, особенно в приличных районах, были крайне редки. Ну а в злачные места, вроде речных доков или бедняцкой, южной окраины, нам с вэей Майер хватало ума не соваться.

Безусловно, чем ближе к дворцу стоял особняк, тем более дорогим было жилье. В «первом кольце» вокруг «королевского холма» земли и недвижимость пользовались повышенным спросом. Мэсси Аллен с мужем — их я навестила в первую же десятницу пребывания в столице — жила в «четвертом районе». А вот Аржее Майер в наследство достался особняк на самой престижной улице Хэттон, по которой можно было проехать прямиком к дворцовым воротам.

Эта улица представлялась мне настоящим архитектурным чудом. Все дома были индивидуальны, выстроены вроде бы по собственному усмотрению, но, в то же время, обладали общим стилем и прекрасно сочетались между собой. Несмотря на то, что они были каменными — как и большинство, даже в бедных районах — между ними оставляли достаточно расстояние, чтобы пожар не перекинулся на соседей. И это расстояние обязательно заполнялось чем-нибудь очень симпатичным — садиком или ротондой, скульптурами или почти игрушечными фонтанами. В промежутках между стенами также виднелись постройки "второй и третьей линий" — там обитали благородные «помельче», зажиточные торговцы и ремесленники, располагались ателье, гостиницы и клубы. Как правило, у всех было не менее трех этажей — еще одно указание отца нынешнего короля, возжелавшего сделать столицу Фаэрана самым великолепным городом планеты. Жители же Арнодалора давно уверились в этой мысли и были — независимо от сословия — довольно снобистски настроены к тем, кто приехал с окрестных территорий.

Дом, в котором я теперь жила, считался типичным для самого богатого района.

Особняк с лепниной, террасой, карнизами, чтобы зрительно разделить этажи, и полированным мрамором, украшающим окна и двери. Вокруг был выкопан ров шириной около двух метров, отделенный от улицы железной оградой, а позади разбит небольшой дворик.

Погреб, кухня, прачечная и помещения для слуг располагались в подвале. На первом этаже находился холл, салон, в котором можно было проводить музыкальные или танцевальные вечера — ими хозяйка совсем не увлекалась — а также большая столовая и кладовые для хранения посуды, белья и прочих необходимых вещей. Второй этаж был отдан под гостиную, галерею, кабинет и библиотеку. Ну а на третьем разместились покои хозяев, гостевые, а также две небольших комнаты для «приближенных», к которым отнесли и меня.

Несмотря на то, что, по сравнению с замком вэй-гана и даже его охотничьим домиком, особняк Хэттон — Майер — номеров домов в столице не было, а адрес предполагал название улицы плюс имя рода — показался мне тесноватым, спустя несколько дней я поняла, насколько шикарно мы живем для этого города, где даже аристократы вынуждены существенно ужиматься из-за нехватки земли и дороговизны обслуживания. По этой же причине почти ни у кого не было пыштовых и собственных экипажей — гораздо удобнее и проще было пользоваться наемными. Особенно в предверии недели Зрелости, когда количество прибывших в столицу ради представлений и королевских театров превысило все разумные пределы — но по договоренности с вдовой Майер, мы оставались здесь на весь сезон праздников, а только после отправлялись в её отдаленное поместье.

Я провела в столице уже три десятницы.

И за эти дни почти научилась удерживать себя от мучительных воспоминаний и уверилась, что снова пробьюсь наверх, как жизнелюбивый росток сквозь прибившие меня каменные плиты.

Чему весьма способствовала угасшая надежда.

Потому что спустя такое количество времени, оставалось лишь признать факт, что никому лохматому я не нужна, и никто меня не будет разыскивать — хотя что тут искать, ежели я заранее всем сообщила будущее местоположение?

Что же, значит так тому и быть. И вообще… мое положение даже улучшилось по сравнению с прежним. Работать компаньонкой у вэй Майер оказалось очень спокойно и интересно. Мы много гуляли, посещали новые выставки и театры, обе обучались живописи, обсуждали последние модные новинки и советовали друг другу развлекательные романы. В мои обязанности кроме сопровождения и поддержания бесед входила также ее светская и деловая переписка — нанимать для такой цели «женского секретаря» по моде того времени Аржея считала верхом глупости — общение с различными представителями лавок и магазинов, а также помощь в подборе персонала и удаленном управлении поместьем.

Скучать не приходилось.

К тому же, благодаря её деликатности и благожелательности, я не чувствовала себя бедной родственницей или служанкой. А её искреннее доверие и интерес к моим мыслям не вызывали у меня ощущения, что от меня ждут чего то сверх того или я чем-то обязана за её доброту.

Буквально пару раз я ловила на себе её внимательный и чуть смущающий меня взгляд, но, судя по тому, что я поняла про Аржею, ничего она не собиралась предпринимать без моего первого шага. А я его, по понятным причинам, не собиралась делать.

Так что пока радовалась тому, как все складывается, и тому, что меня… все еще было чем обрадовать. После развода мое уныние закончилось довольно быстро необходимостью выживания в новом мире… А сейчас виделся огромный плюс, что судьба выдала мне вместо кнута пряник.

В основном мы проводили время в компании друг друга. Не считая общественных мероприятий, вроде спектаклей, вэя Майер не была такой уж любительницей светской жизни. И на большинство приглашений, которые в великом множестве ежедневно поступали в дом в пухлых конвертах — а многие, кстати, были от вэев вполне пригодного для женитьбы положения — я отвечала отказом по её указаниям. Но иногда в особняк приглашались — а то появлялись просто так — её приятельницы, с которыми она не потеряла связь даже после замужества. Поскольку их объединяло несколько лет совместного проживания в магическом пансионе, где девиц обучали не только как быть примерной женой, но и минимальным навыкам управления своим даром и магией.

Дальнейшее образование предполагалось получать в семье с помощью наставников — конечно, если родители или муж не возражали.

— А почему вы не продолжили обучение? Мне показалось… у вас хороший потенциал, — спросила я у Аржеи как-то.

— Муж был против…

— Но вы же теперь не замужем, — я удивилась.

Она дико глянула на меня, будто ей и правда не приходила в голову эта мысль, а потом радостно кивнула.

— То есть… вы думаете для меня еще не все потеряно?

— Конечно. Почему бы вам не дать объявление? Вы могли бы выбрать себе учителя и пригласить его преподавать в ваше поместье на тот период, пока мы там будем.

Новая задача её совершенно очаровала, так что вдова обратилась к своему поверенному о котором отзывалась всегда очень хорошо. И теперь в Хэттон-Майер чуть ли не каждый день появлялся молодой — или немолодой — мужчина, готовый предоставить рекомендации и свои услуги.

Вот и сегодня мы ждали потенциального наставника, но вместо него, едва горничная постучала и попыталась объявить о приходе гостьи, в гостиную влетела вэя Дидаллен, одна из приятельниц Аржеи. Она не слишком меня жаловала — по каким-то ей одной ведомым причинам — но сегодня блондинка с накрученными буклями была так взбудоражена, что позабыла о всякой неприязни: