Страница 8 из 17
— Окей… — раздраженно цокнув, ответил я.
И откуда у этой красноволосой стервы столько поклонников? Уверен, что они не знают, какая она на самом деле. Да не будет мужик связывать свою жизнь с женщиной только из-за её внешности. Это идиотизм, который в итоге может закончится трагедией… И почему я сразу вспомнил про свой неудачный брак?
Старый центральный рынок мало чем отличался от земных аналогов. Недорогая арендная плата подманивала сюда мелких предпринимателей, которые на законных основаниях выращивали зерновые культуры, овощи фрукты, птицу и скот. Иногда между лавок со свежей вырезкой, соленьями и выпечкой попадались торговцы валенками, вязанными кофтами, шалями и рукавицами. Зима в этих местах была довольно прохладной. А раньше я всегда думал, что в пустынях снега не бывает… Наивный.
Местные, заприметив двух оперов в шлемах, тут же начали волноваться. Хех… Это только на первый взгляд тут все такие белые и пушистые. Если, как следует встряхнуть местных, то у одной четвертой из всех присутствующих найдется за душой грешок… А может быть и не один. На то он и старый рынок! Полиция частенько сюда суется, но в большинстве своем безрезультатно. Кого-то из сотрудников даже отправляли на поля за взятки. В общем — грязное местечко. Торгаши мечтали заработать больше, поэтому далеко не на весь товар была куплена лицензия. А кто-то и вовсе без башни — продавал паленку и… незаконно выращенную чечевицу. Перед глазами почему-то сразу же всплыл Леонид Каневский. Даже не знаю, к чему бы это?
— К кому мы идём? — поинтересовалась Критика.
— К Лысому. — сухо ответил я, ловя на себе испуганные взгляды местных торгашей: — Он в курсе всех дел на рынке… Должен знать и про чечевицу.
— Лысый? Это Федор Ласкер?
— Угу.
— Я думала, что он на ферме сидит. Его же приняли за выращивание конопли?
— Отпустили за хорошее поведение. А ещё… За то, что он слил всю информацию по поводу Василия Травника и Серго Алибабаевича. Я ж тут практику проходил и контрольные экзамены сдавал! Знаю этот район, как свои пять пальцев.
— Не удивлена… — хмыкнула Критика.
— Изготовителей «зелий и душистых трав» практически не осталось. Рынок опустел… Тех, кто ещё остался — ожидает печальный конец. А Федя спокойно вышел и стал законопослушным гражданином.
— Серьезно?
— Ага… Серьезно. — мы подошли к кирпичной двухэтажке, которую, кстати, построили местные. Видимо, им хотелось максимально близко воссоздать «Чиркизон». Я два раза ударил по металлической двери, и к нам выглянул здоровяк-охранник:
— Что за… Ой! — он тут же виновато улыбнулся, а от грозного вида не осталось и следа: — Ваше Величество… Прошу прощения. Вы к Боссу?
— Ага. Ненадолго. — холодно ответил я, и здоровяк услужливо отошёл в сторону, жестом приглашая внутрь. Вот ещё бы реверанс сделал! Было бы красиво.
Розовый свет вызывал прямую ассоциацию со стриптиз-клубом или мужским салоном. Однако тут не было обнаженных девиц и пилонов. Были лишь грядки и агрономы в белых костюмах. Ох, какая началась суета, когда мы зашли…
— Марихуана… — с ужасом прошептала Критика.
— Ты совсем? Это клубника. Они выкупили лицензию для продажи на рынке. Лысому хватило года для того, чтобы осознать всю глупость торговли наркотиками.
— А… Ну, хорошо. — напарница подошла к одной из грядок, а клубничных дел мастера испуганно разбежались в разные стороны: — Точно, клубника! Но если всё законно, то почему все так напуганы?
— За надом. Идём. — мы пересекли зал с гидропоникой, и подошли к небольшой надстройке: — Это его кабинет. Будем максимально вежливыми!
Размахнувшись, я вышиб дверь с ноги и вальяжно зашёл внутрь.
— ГОСПОДИ!!! — подскочив из-за стола, щупленький мужичок в спортивном костюме нервно затряс кулаком в воздухе: — Ваше Величество… Давненько вас не видно…
— Сядь. — приказал я.
— Ага… — Федя испуганно сел обратно в кресло: — С чем пожаловали? М… М… Может чаю?
— Ржится рожь, овес овсится… И чечевица — чечевица. — произнес я, и со скрипом придвинув табурет, сел напротив Лысого. Самое забавное, что его голову украшала роскошная кудрявая шевелюра: — Я бы хотел попросить тебя об дружеском одолжении…
— Я внимательно слушаю… Друг… — боязливо сглотнув, ответил Большой Босс.
— Говорят, тут кто-то толкает паленую чечевицу. Не знаешь, чьих рук дело?
— Чечевицу?! На моём рынке?! — удивился он: — Походу дела у этих ребят стальные яйца…
— В отличии от тебя. Так кто они?
— Знать ничего не знаю! Ни сном, ни духом! Кляну… — не успел он договорить, как я тут же схватил его за руку и начал выворачивать: — ААА!!! Не надо!!! Это всё парни из Пустоши… Мы ничего про них не знаем! Они просто покупают у нас аренду…
— Молодец. — отпустив Лысого, я похлопал его по плечу: — Торговцы смогут вывести на них?
— Нет… — потирая вывихнутую руку, ответил он: — Они каждый день нанимают новых. И просто привозят товар. Там три пикапа… Сейчас вспомню… «Тундра» серого цвета. Электрические.
— Эрис, пробей все «Тундры» серого цвета на электрических двигателях. Регистрация — Нейрополис.
— Выполняю!
— А с чего ты взял, что они из Пустоши? — поинтересовался я.
— Они сами сказали. Но на ренегатов не похожи… Нормальные ребята! Может, путешественники какие? Кто ж их знает… Готовы платить за аренду — милости просим. — ответил Лысый: — Мы же обычные предприниматели. А у моего звена только и осталось, что этот старый никчемный рынок… После того, как перешли на честный труд — деньги приходится считать.
— Ой, не прибедняйся. Знаю я про все твои левые схемы! — отмахнулся я, просматривая списки серых «Тундр», которых в Нейрополисе было свыше двух тысяч штук: — Значит так… У них есть какой-то график? Или они приезжают рандомно?
— Рандомно. Кстати, это очень неудобно, когда разгрузка проходит в час пик. Мы стараемся всё успеть до полудня, а эти тут могут в любое время приехать и начать толкаться! — пожаловался Лысый: — Но я не знал, что у них нет лицензии… Надо их закрыть!
— Надо. В общем, как только эти «серые пикапы» тут объявятся — сразу дай знать! С меня бонус.
— Да… Друг! — радостно ответил он.
Получена ачивка: «Дружба крепкая, не сломается…»
+ 200 к расследованию дела
— До встречи. — усмехнулся я, и мы поспешили выйти из прокуренного кабинета. На деле Лысый и сейчас приторговывал без лицензии. Но там так — по мелочи. Налоги за выращивание и продажу овощей были весомыми. Хочешь поднять бабла — бери кредит и арендуй ферму. Там будет льгота. А если выращивать по углам — готовься выложить много монет. Это было сделано для того, чтобы сократить количество мелких частников. Ибо инспекция нифига не Саурон! За всеми уследить не сможет.
Когда мы направились к выходу с рынка, местные чуть праздничный праздничный салют не устроили.
— Я не понимаю. — когда мы уже сидели в машине, Критика сняла шлем и положила в отсек: — Почему они такие пугливые? Ты явно что-то знаешь… Может быть, стоит проверить тебя на коррумпированность?
— Ага… Я тебя сейчас проверю на прочность за такие слова. — недовольно хмыкнул я, выезжая с парковки.
— Серьезно! Что с ними происходит?
— Тебя это волнует?
— Волнует! Хотя… Знаешь, я сейчас сама посмотрю. — радужки Критики тут же засветились. Спустя мгновение её жутковатый смех раненой гиены заполонил салон: — Ой… Сэведж! Ну ты и придурок… Фуух… Вооруженный налет на рынок из-за подозрений в торговле наркотиками! Тридцать четыре человека получили синяки, ушибы и ссадины. ДКБ пришлось выплатить компенсацию в размере ста восьмидесяти тысяч чейнокойнов. Господи! Напал и допрашивал с пристрастием… Продавцов овощей! Ой, я не могу…
— Смейся — смейся… Я тебя потом, как-нибудь тоже допрошу… С пристрастием. — прорычал я.
— Входящий вызов от контакта «Невзоров». — предупредила Эрис.
— От блин… Вот только этого сейчас не хватало. Да, слушаю! — обреченно вздохнув, ответил я.