Корректировщик

Мы стоим лицом к лицу с младшим Троекуровым.

Ему страшно, он не понимает, что здесь творится.

— Эй, — Альберт Троекуров сжимает катану двумя руками и выставляет ее перед собой. Как последний аргумент. — Прекрати это дерьмо. Хочешь денег?

Я молчу.

Альберт на мелочи не разменивается. Пускает по кругу беззащитных девушек, особенно из крестьянского сословия. Помогает отлавливать и «наказывать» бомжей в подворотнях. Не гнушается «дикими охотами», проигрывает крепостных в карты и дарит друзьям, без зазрения совести разрушая семьи. Да, чуть не забыл. У папочки этого засранца есть несколько деревушек под Бийском, и людям в этих имениях живется не сладко.

Наверное, мне не нравятся аристократы.

Или нравятся, но не все.

— Тебя поймают, — продолжает нести околесицу недоросль. — Полиция уже в пути, ты же понимаешь.

Слушаю.

Не атакую, не вступаю в переговоры.

Противно, но познавательно.

— Конкуренты подослали, да? — щупает почву Альберт. — Назови сумму. Я переброшу сам или у отца попрошу. Сколько?

Пауза.

— Сука.

Троекуров бросается на меня, делая выпад мечом. Зубы заговаривал. Или отчаялся — поди разбери.

Блокирую клинок тонфой, отвожу в сторону и оказываюсь в шаге от труса. Удар в пах, следующий — в ребра. «Карающей дланью» по кадыку.

Всё, его нет.

А я нажил себе нового врага в виде Троекурова-старшего. Вот только… это ненадолго.

Убираю тонфы в рюкзак и быстрым шагом покидаю здание. Краем глаза отмечаю, что в тренажерном зале начался пожар. Видимо, загорелась проводка. На сигнализацию владельцы потратились — это стандартные требования безопасности для фитнес-центров. А вот систему пожаротушения не предусмотрели. Пожадничали. Оно и к лучшему…

Охранник у входа зашевелился и предпринял робкую попытку задержания. Резко ухожу вправо, врубаю «ускорение» и мгновенно преодолеваю стометровку.

Кто чемпион?

Я чемпион.

Сворачиваю под арку в темный переулок, шлепаю по глубокой луже, пересекаю насквозь промокший дворик с одинокой беседкой и детской песочницей, выбираюсь через калитку в заборе на соседнюю улицу и оказываюсь возле автобусной остановки. Жду полминуты и сажусь на «тройку», которая неспешно везет меня через мост. Как вы понимаете, план квартала и транспортное расписание я изучил заранее. Чтобы не вызывать такси с браслета.

Проезжаю три остановки и выхожу.

Отключаю мимикрию куртки, полимерную маску отправляю в урну. Этот аксессуар в обозримом будущем мне не понадобится.

Меня ждут еще две пересадки.

И долгожданная поездка на трамвайчике.

Хоть какие-то положительные эмоции на излете дня. Пока вагон, громыхая, катится в сторону автовокзала сквозь ветер и дождь, я получаю на старый браслет уведомление о транзакции.

Полночь.

Трамвай, кстати, делает последний рейс и едет в депо.

Достаю планшет и с левого почтового ящика отправляю письмо на десяток адресов. В полицию, налоговую, Финансовый приказ, антимонопольщикам и конкурентам Троекуровых. Всё, что я смог выудить правдами и неправдами, взламывая профили и базы на протяжении минувших недель. Собранного компромата хватит, чтобы директор школы оставил свой пост и надолго забыл о мести за смерть сына.

Последний штрих — включить видеокамеры по пути моего отступления из «Ильи». Для системы слежения всё выглядит так, словно в Центре на сорок минут обрубали беспроводную сеть. Сведения о профилактических работах уже внесены куда следует.

Выхожу в квартале от нужного мне места. Бреду по лужам и скользкому от опавших листьев асфальту к банкомату. Выгребаю всю наличку, которая там есть — крупными купюрами. Больше не получается. Жаль, остатком клановых денег придется пожертвовать.

Останавливаю взмахом руки живого таксиста. Вы не поверите, но такие еще остались. Милые атавизмы…

Впереди — самое интересное.

Бегство из города.

Глава 24

А теперь следите за руками.

Клановый браслет Сергея Друцкого во время расправы над карателями благополучно пролежал в камере хранения автовокзала Горно-Алтайска. Личные сообщения я проверяю через планшет, поэтому знаю о перечислении. Снимать деньги с банкомата приходится через одноразовый код. Есть в этом мире такая технология, достаточно удобная. Громоздко? Еще как. Зато спецы, решившие отследить маршрут моего перемещения, никак не свяжут бойню в «Илье» с непонятно где шляющимся Кеном Мори. Даже банкомат, к которому я подошел, расположен вдалеке от места событий.

Остается лишь разослать подарки.

Возвращаюсь на автовокзал, вытаскиваю свитер с браслетом из камеры хранения и запускаю вторую фазу своего плана. Покупаю через онлайн-сервис билет на маршрутку в какое-то богами забытое село в шестнадцати километрах от города. Жду объявления посадки, захожу в салон и, пользуясь неразберихой, забрасываю гаджет на полку для багажа. Предварительно вырубив звук и переведя устройство в сонный режим. Неспешно выбираюсь на платформу под «отводом глаз». Вроде как покурить или свежим воздухом подышать. Дождь почти перестал, вот только ночка выдалась прохладная. Сыро и зябко. Усаживаюсь на деревянную скамейку так, чтобы не обращать на себя внимание водителя. Терпеливо жду, пока мужик с маршрутным листом не выйдет из здания вокзала, влезет на водительское сиденье и отчалит в ночь. Поднимаюсь, иду на стоянку такси и еду к железнодорожной станции. Со своего новенького браслета приобретаю билет на экспресс до Бийска. Именно приобретаю, не бронирую. Чтобы не возиться с распечаткой электронного бланка. Жду двадцать пять минут, перехожу из общего зала на платформу и проделываю операцию, идентичную предыдущей. Проводница проверяет мой билет, надрывает и прячет в поясную кожаную сумку. Я поднимаюсь в вагон, пробираюсь в дальнее купе, шепчу что-то успокаивающее полусонной бабке в углу, поднимаю крышку сиденья и прячу многострадальный гаджет во тьму неизвестности. Ретируюсь из поезда.

Два часа ночи.

Хочется спать, а еще больше — чувствовать себя в безопасности. Проблема в том, что меня зовет ветер странствий. Разворошено «осиное гнездо», в фитнес-клубе остались свидетели. Которые, впрочем, не сумеют толком ничего рассказать. Фоторобота при моем камуфляже и активированных способностях тоже не жди. Другое дело — связать нападение на карателей с неожиданным исчезновением первокурсника. Меня могут посчитать важным свидетелем, а свидетели легко и непринужденно переводятся в статус подозреваемых. Доказать ничего не удастся, но могут взять подписку о невыезде и изрядно потрепать нервы. Так что я не собираюсь ждать рассвета и буду сваливать из Горно-Алтайска прямо сейчас.

Есть решение, чтобы не светиться в поездах и автобусах.

Автостоп.

У меня, знаете ли, ограниченное число направлений. Все дороги ведут в Бийск. Иначе не выбраться из этой жопы мира. Соответственно, те, кто начнет на меня завтра охотиться, могут банально взять под контроль два вокзала. Всё. Финита ля комедия. Заделавшись стопщиком, я добавлю в уравнение больше неизвестных.

Магистраль, известная в моей реальности как «Чуйский тракт», связывает Горно-Алтайск с Барнаулом. Это примерно двести шестьдесят километров шоссейного полотна, частично представляющего собой горные серпантины. Здесь артерия фигурирует под названием «Новосибирское шоссе». Чтобы добраться до него, я сажусь в очередное «живое» такси, а остаток пути проделываю пешком. Снова начинает лить дождь, и я матерюсь, на чем свет стоит. Рюкзак у меня непромокаемый, но мало ли. Планшет и сухую одежду хочется сохранить в целости.

В дождливой мгле и свете фонарей шоссе влажно блестит, приобретая сюрреалистический вид. Рядом со мной высится билборд. В Империуме, кстати, для этих рекламных конструкций придумали собственное название — рекраны. Необычно, но объяснимо. «Рекламный экран» — что-то вроде этого. Я вижу аппетитную брюнетку в мини-юбке и топе, которая прижимается к корпусу солидного черного «Бромлея». Продвигаются, кстати, не премиальные авто, а хирургическая клиника «Обновление». Слоган на билборде меня умилил: «Счастье в твоих губах». Перевожу взгляд на лицо девушки и меня чуть не выворачивает. Неестественно большие губы, накачанные ботоксом. Как две сардельки. Посыл ясен: увеличиваешь губы, снимаешь аристократа, жизнь в шоколаде. На деле — сплошное вранье. Дворяне любят естественность, избегают пирсинга, татуировок, имплантов. Не комильфо. Если появишься в таком виде на светском рауте или императорском приеме, засмеют. Ботокс — для быдла. Что касается браков… все мы понимаем, что глава рода или клана не позволит перспективному бойцу жениться на простолюдинке, которая понятия не имеет, как управлять взвесью. Дети у такой пары могут быть полностью лишены дара. Никто не стремится к вырождению, все союзы планируются на десятилетия вперед.