Вик Разрушитель

Мы вышли из вагона и сразу же попали в окружение суровых мужчин, которые были вооружены автоматами. Их черная униформа отпугивала пассажиров, снующих по перрону. Они старательно огибали машины и быстро пробегали опасное, по их мнению, место.

Один из высоченных бойцов в лихо заломленном берете подошел к Булгакову и козырнул.

– С прибытием, Иван Олегович! – сказал он. – Как прикажете ехать? Сразу в поместье или в Штаб?

– Домой, Нефед, домой! – похлопал его по плечу хозяин и повернулся ко мне. – Топай в среднюю машину, да рот не разевай! Здесь Москва, а не ваше захолустье!

Нефед с интересом посмотрел на меня.

– Мальчишку охранять со всей тщательностью, – в голосе Булгакова появились металлические нотки. – Боевых магов пересадить в другие машины, ты с нами поедешь.

– Понял, – сразу стал серьезным мужчина и резкими, короткими жестами раздал указания своим людям. Все мгновенно разбежались по сторонам, а я в сопровождении молодого парня в боевом обвесе дошел до нужной машины, куда меня чуть ли не толчком закинули. Следом сели Иван Олегович и Нефед. Парень, сопровождавший меня, расположился рядом с водителем.

– Головному – едем домой, – бросил в рацию Нефед.

Машина громко рыкнула, под моими ногами что-то дрогнуло, и тяжелая громада, неожиданно легко развернулась и поехала следом за головным «броневиком». Мотор сразу же перестал колотиться в припадке и довольным, сытым голосом заурчал. Внедорожная техника, которую я до этого момента только видел на улицах Новгорода, шурша шинами, неслась по широким улицам столицы, давая мне возможность разглядеть высокие дома, зеленые парки, фонтаны, сверкающие витрины магазинов. И людей. Очень много людей, которые вместе с потоком машин создавали невероятную суету и толчею.

«Привыкай, – сказал я сам себе. – Тебе здесь жить отныне. Не надо пугаться всего этого».

– Поедем по объездной, – пояснил Нефед, чуть повернув голову. – Передали, что впереди большой затор. День рабочий, через центр невозможно пробиться. Чуть дольше затратим времени.

– Поступай, как лучше, – прервал его Булгаков, откинувшись на спинку дивана. Он погрузился в свои размышления, выстраивая будущий разговор с отцом и, обязательно, с дедом.

Мне все было любопытно, и дремать во время поездки не собирался, впитывая в себя впечатления. И даже слегка разочаровался, когда с широкой трассы мы свернули на какую-то аллею, усаженную дубами и липами. Асфальтовая дорога, словно стрела, уходила вдаль, где едва виднелись какие-то строения.

– Ну вот, скоро будем дома, – выдохнул Иван Олегович.

Нефед снова взялся за рацию и предупредил кого-то, чтобы встречали кортеж. Дальнейший путь нам преградил решетчатый забор, уходящий в обе стороны от массивных чугунных ворот. За ними виднелся аккуратный двухэтажный домик из темно-красного кирпича. Второй этаж был полностью остеклен. По открытой площадке разгуливал вооруженный человек в той же униформе, что и все, кто окружал меня.

Тяжелые ворота дрогнули и покатились вбок, открывая нам путь на территорию усадьбы. Я прилип к окну, жадно разглядывая бронеходку с башенным пулеметом, направленным в сторону дороги. Рядом с ней стояли трое бойцов с автоматами. Возле крыльца крутились еще двое, провожая нас взглядами.

– Куда, Иван Олегович? – спросил Нефед. – Сразу к Старейшине или домой?

– Поехали к Старейшине, – Булгаков покосился на меня и усмехнулся. – Он и так уже знает о нашем приезде. Надеюсь, долго не задержимся.

– А зачем к Старейшине? – на всякий случай спросил я, проигрывая в уме вариант: может, дать деру, когда машины остановятся? Как-то не по себе стало. Старейшина – это же… Это очень влиятельный человек в клане, пусть и отошедший от дела. Что он скажет, то все должны выполнять беспрекословно. А если я не понравлюсь ему? – Право голоса ведь у Главы Рода. Он решает…

Мужчины заухмылялись после моего ответа.

– Старейшина потребовал тебя в первую очередь, – только и сказал Иван Олегович.

Мои тягучие и беспокойные мысли оборвались внезапно. Машины по дороге проскочили огромный ухоженный парк, свернули налево и рванули дальше к небольшому одноэтажному особняку, стоявшему в отдельности от целого ряда строений с яркими крышами.

– Там живут все Булгаковы, – пояснил Иван Олегович, показывая на скопление красивых домов, – а Старейшина давно уже поселился в отдельности. Не любит суету.

– Большая усадьба, – вырвалось у меня.

Светин отец рассмеялся.

– Так и Семья большая. Обслуга, вассалы, рабочий персонал, личная армия, можно сказать, – продолжил он лекцию. – Здесь небольшой городок, если посчитать, сколько людей проживают. Заблудиться можно. Магазины, детский сад, кинозал, клуб для молодежи, спортивный комплекс, полигон для обучения молодых бойцов. Тебе понравится, Вик.

– Если Старейшина не убьет, – брякнул я.

Нефед громко фыркнул. Водитель сдавленно хрюкнул, сдерживая смех. Булгаков почесал переносицу пальцем, не зная, как реагировать на мою глупость.

– Точно уверен, что никто убивать тебя не будет, – все-таки ответил он. – Но дам совет. Лучше лишний раз промолчать. За умного сойдешь. Понял меня?

– Понял, – я покраснел. – Языком болтать не надо, больше слушать.

– Видишь, сразу сообразил, – похвалил меня Светин отец.

Между тем наша машина – сопровождающие нас внедорожники свернули в сторону поселка – подлетела к дому Старейшины, охраняемому столь же тщательно, как и ворота пропускного пункта. Увидев Ивана Олеговича, пропустили его беспрепятственно.

– Старейшина у себя? – спросил Булгаков у одного из бойцов. Кажется, он знал в лицо почти всех, с кем сегодня встречался, сделал я вывод. Хотя нелегко запоминать большое количество имен.

– Отдыхает, – ответил охранник. – Но он приказал пустить вас сразу же, как появитесь с… посетителем.

Он недоверчиво посмотрел на меня, словно не верил, что этим посетителем может быть ребенок. Булгаков ободряюще похлопал меня по плечу и подтолкнул к крыльцу.

Внутри мы сразу оказались в просторном зале, уставленном резной мебелью под старину. Я подумал, что ее делали вручную. Настолько надежно и красиво она выглядела, проморенная и покрытая красным лаком. Даже диваны и кресла, обтянутые дорогой тканью, несли на себе отпечаток ручной работы. Роскошь и простота одновременно. Даже не знаю, как этого добились обитатели дома.

– День добрый, Иван Олегович, – откуда-то появился пожилой мужчина в строгом сером костюме и в ослепительно блестящих туфлях. В его коротко стрижиных волосах блеснули серебряные пряди. – Князь вас ожидает в кабинете. Прошу.

Жест мужчины был скуповат, но хорошо понятен. Он показывал на деревянную лестницу, ведущую из гостиной на второй этаж. Булгаков кивнул и снова подтолкнул меня в спину. Мы поднялись наверх. Я от страха стал считать ступеньки, чтобы отвлечься. Выходило по десять ступенек на пролет. Оказавшись на площадке второго этажа, с которой открывался вид на еще одну большую комнату и коридор, ведущий в обе стороны от лестницы. Булгаков показал, чтобы я шел налево.

Наконец, он задержал меня, чтобы я не проскочил мимо, отодвинул в сторону и постучал в нужную дверь. Тоже робел перед Старейшиной?

– Да заходите уже, не топчитесь на пороге! – раздался какой-то ужасный рык, как будто в комнате держали голодного зверя.

У меня сердце провалилось в желудок и медленно продолжило скользить в пятки. Хорошо, что Иван Олегович зашел первым. Я спрятался за его спиной в надежде, что на меня не обратят внимания.

– День добрый, дедушка, – слегка поклонился мой опекун. – Как твое здоровье?

– Еще вас переживу, – прогрохотал голос. – Что-то долго ехал, внучек. Устал я ждать.

Я чуть-чуть выглянул из-за спины Ивана Олеговича и чуть не обмочил штаны. Если Лутошин произвел на меня впечатление своими габаритами, то этот человек превосходил командира охраны «Скандинавского экспресса» в разы. Старый, но еще очень резкий в своих движениях мужчина, очень крупный и высокий, чуть ли не два с лишним метра, стоял возле окна, заложив руки за спину. На широких плечах от малейшего движения по швам опасно трещала белая рубашка. Густые пшеничные усы, тщательно завитые на концах, опускались вдоль сжатых губ, но самое интересное в Старейшине была его наголо обритая голова. Я даже не ожидал увидеть такую картину. Представлял себе благообразного старичка с поседевшей головой и с клюкой в руках. А этот блестит лысым черепом, усами шевелит подобно злому таракану. Одну руку в кармане широких домашних штанов держит. Вылитый варяг.