Вик Разрушитель

– Ай, да ладно тебе, зятек! – отмахнулась Покровская. – Будто я не знаю Булгаковых. Близость к императорской Семье испортила вас. Заносчивы вельми стали.

– Вы все по старинке, мама, – усмехнулся Иван Олегович. – Какой век на дворе? Абы, вельми. Выражайтесь проще.

– Не учи меня, – хозяйка дома с сердитым лицом села в торце стола. – Грася, позови Свету. А то без ужина оставлю. Присоединяйся, зятек дорогой. Хочешь, я позвоню Фролову насчет Волховского?

– Будет лучше, если я завтра самолично попробую договориться с…

– Ее зовут Марьей Дмитриевной, – подсказала все знающая Покровская. – Госпожа Белова – женщина серьезная, к своему делу относится со всей ответственностью и за детей переживает. Постарайся убедить ее в необходимости дать мальчишке самое наилучшее воспитание и образование. Что ему в Новгороде светит? Мастерские или мануфактурные производства? Стеклодувом или рыбаком стать.

– Вы про кого? – с любопытством спросила появившаяся в гостиной Света. Поцеловал бабушку и отца, она села на свое место за столом, неуловимым движением поправила бант на косе.

– Мы о взрослых делах говорим, – увернулся Иван Олегович.

– Можете и не отвечать, – надула губы девочка. – Я все равно знаю, что вы про Вика тут разговаривали. Не понимаю, с чего вдруг он вас так заинтересовал?

Глава 6

Утром Иван все-таки пришел к мысли, что Покровская была права насчет разговора с председателем Попечительского Совета. Господин Фролов выслушал просьбу Булгакова и пообещал содействие, рассыпавшись в конце благодарностью, что такое видное семейство участвует в благороднейшем деле. По трескучим фразам председателя стало понятно, на что намекает боярин. Небольшая мзда за содействие и, конечно же, энная сумма в Попечительский Совет. Булгаковым те же десять тысяч ничего не значат, а для приюта – солидная сумма. Тем более, о Волховском уже беспокоились очень и очень влиятельные люди. Кто? А Мамоновы. Приезжали его представители, интересовались парочкой ребят, один из которых и есть Волховский.

Иван понял, что нужно торопиться. Он попросил Фролова с самого утра предупредить настоятельницу Белову о своем приезде, и стал готовиться к визиту. О чем будет разговор? Захочет ли эта женщина пойти навстречу важному гостю и согласится ли на опекунство? И в чем интерес Мамоновых? Им-то что понадобилось в Новгороде? Сидели всю жизнь в своей тундре, а тут вдруг забегали. Нехорошие предчувствия закопошились в душе Булгакова.

Обуреваемый разнообразными мыслями, Иван не спал до глубокой ночи, и проснулся очень рано, изрядно удивив Грасю. Чисто выбритый, в свежей рубашке под дорогим костюмом Булгаков сел в машину и приказал ехать к приюту. Время позволяло прибыть как раз к началу рабочего дня.

– Да, мне звонил Антип Яковлевич, – сразу же сказала Белова, как только Иван завел речь о цели своего визита. – Вчера вечером мы имели долгую беседу. Я хочу и вам донести свою позицию. Мне довольно странно видеть суету вокруг Викентия. Если бы нашлись его родители или родственники, мне пришлось бы уступить такому нажиму. Да только с радостью! Но сначала Мамоновы, теперь Булгаковы… Скажите, Иван Олегович, какую цель вы преследуете?

Барыня после открывшихся обстоятельств со своим воспитанником Волховским ко всем гостям, интересующимся мальчиком, теперь относилась с опаской. Вик – природный Разрушитель. Об этом знает только чародей Забиякин и она. Мамоновы могут догадываться, а что привлекло Булгаковых? Влиятельный клан, связанный с императорской Семьей, хочет оформить опекунство (а почему бы не усыновить в таком случае?) Волховского только из-за его способностей. Вот единственная причина. Остальное – от лукавого. Только неприятная мысль занозой сидела в голове. Как Булгаковы узнали? Или в их благочестивом поступке кроются иные мотивы?

– Иногда откровенность только мешает делу, – понимая, что крепкий орешек не поддастся с первого раза, Иван устроился в кресле поудобнее и попробовал кинуть пробный камень. – Но я скажу. Дело в том, что несколько дней назад ваш воспитанник наткнулся на местную шпану. Такое часто бывает, здесь ничего странного нет.

– Не слышала об этом, – нахмурилась Марья Дмитриевна.

– Правильно, – кивнул Булгаков. – Мальчишкам свойственно замалчивать проблемы со своими сверстниками. Ну, да не в этом дело. Вик попытался отбиться, но шпаны банально оказалось больше. Моя дочь, проходившая мимо, помогла ему, применив оглушающую магию. Собственно, в ней все дело.

Иван внезапно замолчал, как и задумывал, давая настоятельнице прокрутить в голове нарисованную ситуацию. Он удивился, заметив, как легкая бледность появилась на лице Беловой. Неужели так переживает? Знал бы он, о чем думает Барыня, скривился бы от досады.

Марья Дмитриевна сразу же поняла, чем могло закончиться применение магии. И осторожно произнесла:

– Ваша дочь – благородный человек с огромным сердцем. Я бы выразила ей свое восхищение, если бы знала о произошедшем. А что же было дальше? Вик, наверное, тоже пострадал от магической атаки?

– Как вам сказать, – пожал плечами мужчина. – По внешнему виду не совсем понятно, появились ли проблемы после удара. Дочь сразу же попыталась оказать помощь. Выяснив, что все в порядке, успокоилась. Да! О чем я говорю! Именно она, узнав, что Вик – сирота, два дня уламывала меня посетить приют и взять опекунство над Волховским.

– Ваша дочь? – не поверила Белова. – А сколько ей лет? Извините, я не стараюсь следить за светскими новостями, и плохо владею информацией.

– Пустое, не нужно, – отмахнулся Булгаков. – Светлана – второй ребенок в семье, ей тринадцать лет. Она ровесница вашего Волховского.

«Ой, не к добру все эти слезливые истории, – промелькнула мысль у Барыни. – Булгаков явно врет. Появились ли подозрения у девочки после использования магоформ? Скорее всего – нет. Но о происшествии она рассказала взрослым, а те сделали необходимые выводы. Или я становлюсь параноиком? Что мне этот Волховский? Спихнуть с рук и решить часть проблем!»

Но Белова была не тем человеком, который с легкостью идет на сделку с совестью.

– То есть вы прислушались к мнению дочери-подростка и решились на такое благородное дело? – взяв себя в руки, Белова пристально посмотрела на Булгакова. – Вы чего-то недоговариваете, Иван Олегович. Мы делаем вид, что верим друг другу, но все гораздо проще… Волховский вам нужен по какой-то банальной причине. Так же, как и Мамоновым.

– А почему именно им? – стало любопытно Ивану.

– Потому что ищут сына Главы Рода, которого мать спрятала подальше от родственников, – не стала скрывать правды Белова. – Уже тринадцать лет. Столько же, сколько лет Вику.

– И кто его мать? Насколько я знаю, у Георгия Яковлевича три жены…

– Я не разглашаю такую информацию. Вы можете сами узнать, если сильно захотите. И легко сопоставите факты.

– Не возражаю, – развел руками Булгаков. – Но почему же она до сих пор держит своего сына в приюте, хотя могла забрать его в родной дом, окружить теплом и лаской? Впрочем, вы же не сказали, жива она или уже нет.

Белова встала и в задумчивости стала расхаживать по кабинету, мерно постукивая каблуками туфель. Как же ей хотелось сбросить этот груз с плеч! Она бы уже давно раскрыла перед эмиссаром Мамоновых тайну Вика, что это именно тот мальчик, которого они безуспешно ищут. Но почему-то подумала, какие последствия могут его ожидать. В письме было написано, что мальчика могут просто убить, но Белова только скептически морщилась. Настоятельница уверилась в своей мысли о болезненной мнительности матери Вика. Зачем ей в таком состоянии отдавать ребенка?

Забиякин был более прав, чем Белова. Лучше будет, если его исподволь будут курировать императорские службы и не давать в обиду. Но не стоит забывать, кем Булгаковы являются для Мстиславских. Такое же связующее звено. Так что, соглашаться отдать Волховского в опеку?

– Я вижу ситуацию в некоем другом аспекте, чем вы, – обхватив себя за плечи, как будто в помещении стало холодно, Белова остановилась напротив окна, и ее силуэт четко нарисовался на освещенном солнцем полу. – Волховский становится объектом странной возни. Одновременно за несколько дней мальчиком заинтересовались два известных рода в России. Один из них, предположительно, является кровным для Вика; второй же стремится взять над ним опекунство. Но я не верю в ваши намерения дать мальчику достойное воспитание и найти ему место среди людей, которые любили бы его как сына.