Укротители непогоды

«Господин Радомир! Сюда, быстрее!»

Конь Сокола мирно жевал сено у себя в стойле. А вот моей кобылицы в конюшне не было. Вместо нее напротив меня стояла, ежась от холода, женщина в белом платье с распущенными светлыми волосами. Ее аура была аурой волшебницы, но странной, будто сил у нее почти совсем не осталось.

— Здравствуй, Иванка. Здравствуй, Дарко, — слова давались ей с трудом. — Простите, если я вас напугала.

— Кто вы? — удивленно спросила я. Пугающей она вовсе не выглядела. Просто непонятно, откуда она здесь взялась? Зимой, ночью, в горах. Одетая лишь в тонкое платье.

— Я твоя лошадь, Иванка. На меня наложили чары, так что настоящий облик возвращается только в ночь полной луны. И я рада, что меня вам отдали. Слишком долго пришлось торчать взаперти, надоело.

Она потянулась, встряхнула растрепанными золотистыми локонами, ниспадавшими волной до пояса. Посмотрела на меня и улыбнулась как-то смутно знакомо. Нет, ее я точно впервые вижу. Просто она кого-то напоминает, но вот кого…

— Кто же так с вами поступил? Неужели в Университете? — я впервые видела, чтобы маги наказывали кого-то подобным образом. Что нужно было натворить?

— Это долгая история, и лучше послушать ее в доме, за парой кружек вина, — сказал Сокол. — Ну, здравствуй. Рад видеть тебя живой, Огненка.

— Здравствуй, — уголки ее губ дрогнули, на секунду лицо исказила гримаса горечи. Но она тут же совладала с собой и улыбнулась. — Я тоже, Радко.

11. Трамонтан

— Давным-давно, задолго до того, как вы появились на свет, до принятия обязательных для всех магов законов и войны, за этим последовавшей, жили две молодые волшебницы. Они не были родными сестрами, но никто никогда не видел их врозь. Все вокруг настолько привыкли, что, когда упоминали одну, имели в виду и другую. Девушки были очень дружны, вместе бродили по свету, вместе взрослели и совершенствовали свое магическое искусство тоже сообща. Магия их относилась к самой пугающей и противоречивой. Связанной с тем, что мы называем хаосом.

Несмотря на такую близость, они были очень непохожи, не только характером и внешне. Хаос, которому они посвятили свои жизни, по-разному отметил их. Одна была магом порядка. Хаотичность ее была практически нулевой. Удача, случайные совпадения, фатальные промахи — все это не имело над ней власти. Ее жизнь и работа были подчинены закономерности. Вторая же… Пожалуй, я ни разу не видел человека, настолько охваченного хаосом, как она. Хотя, надо сказать, моя Йована довольно близка. Думаю, даже в своем теперешнем состоянии ты можешь увидеть это, Огненка.

— Угу. Даже мне заметно. Удивительно, почему она не забрала девочку к себе.

— Сейчас запрещено обучать магии хаоса тех, в ком он сильнее дозволенных пределов. Вам больше никогда не развяжут руки, Огненка. Король боится вас, Верховный совет магистров тоже. Но мы отвлеклись от истории. Итак, они были разными, как день и ночь. Белокурая смешливая Огненка, при одном появлении которой все становилось на свои места, и Милена, с хаосом, следовавшим за ней по пятам. Впрочем, Йоване про нее рассказывать не нужно.

— Милена? Госпожа Милена?

— Да, тигренок. Речь именно о ней. До подписания Закона совести и добровольного затворничества в Университете она была вольным магом. Возможно, оставалась бы им и сейчас, если бы не лишилась своей опоры, Огненки. Они были как две половины одного целого, закономерность и случай. Только им удалось сделать то, над чем другие бились десятилетиями, жертвуя жизнями многих людей — порталы. Сейчас они запрещены — слишком опасно. Но тогда маги были вольны заниматься, чем захотят. И порталы, созданные нашими подругами, работали, доставляя подопытных точно в назначенное время и место. Живыми.

— Порталы могли перемещать во времени?

— Их порталы — могли. Правда, со множеством ограничений, но все же. Подобного не удавалось достичь никому, ни до них, ни после. Видимо, для этого требовалось именно такое необычное сочетание таланта, силы и редких противоположных способностей, как у Милены и Огненки.

А потом началась война. Страна словно раскололась надвое, ведь кроме магов, восставших против запретов, всколыхнулись и другие. Свобода манила всех, начались народные волнения… Йована наверняка помнит уроки истории и расскажет тебе, если ты чего-то не знаешь, Дарко. Нашим героиням вся эта возня была неинтересна, ведь с помощью своих умений они могли в любой момент очутиться где угодно, но кровопролитная война задела не только наш, но и тонкие миры. Порядок и хаос причудливо сплелись, затронув всех, даже самонадеянных волшебниц.

Случилось так, что Огненка влюбилась. В обычного мужчину, не наделенного магическим даром, хоть и графа. Он был красив, благороден, правда, женат, но когда это кого-нибудь останавливало. И конечно тоже потерял голову от нашей волшебницы. Так Огненка предала Милену в первый раз.

— Это она так считает.

— Конечно. Ведь до того момента вы все делили на двоих. Мужчины для вас были просто игрушками. И не строй такую мордашку, я слышал о ваших похождениях.

— Ха, слышал! Между прочим, участвовал!

— Не думаю, что это заслуживает упоминания.

— Почему?

— Йована, такие вещи не для ушей молоденьких девушек.

— Я тебе потом расскажу.

— Огненка! Прекратили обе. Так вот. Влюбленные старались проводить каждую свободную минуту вместе, а это было непросто, ведь за подругами началась охота. Совет магистров объявил их отступницами, а отступники желали привлечь на свою сторону, если понадобится, то силой. Чтобы выжить, нужно было уехать в безопасное место и там переждать войну.

И Огненка снова предала Милену, выбрав любимого. Она отказалась покидать страну, рискуя быть схваченной и, скорее всего, убитой. Милена пришла в ярость, разорвала давний союз, поклявшись никогда не помогать бывшей подруге. Но, кажется, все же нарушила обещание.

— Я бы не назвала это помощью.

— Но все-таки ты жива. Решив выплеснуть гнев в войне, Милена встала на сторону закона, будучи уверенной в его победе. Она не любила проигрывать. Какое-то время Огненке удавалось скрываться, возможно, она так и пережила бы войну и охоту на ведьм, что была после, если бы не забеременела. И не решила оставить ребенка. Тебе известно, Йована, что произойдет с волшебницей, если она родит дитя?

— Она передаст ему часть своей силы.

— Верно. Обычно довольно большую часть. Если не всю силу. Конечно, Огненка заплатила за свой выбор полную цену. Ее магия ослабла, с малышкой на руках скрываться стало сложнее. Их нашли довольно скоро и, разлучив с дочерью, ведьму-отступницу приговорили к казни. Несмотря на то, что прежних способностей у нее больше не было, оставались знания и опыт, которые, по мнению Совета, нельзя передавать никому. Я думал, что приговор исполнили.

— Исполнили. По-другому. Она уговорила заменить казнь лишением магической силы, заточением и проклятьем. В назидание остальным. И еще чтобы видеть… Чтобы подольше наслаждаться местью. Она ведь часто приходила ко мне в такие ночи. Только я ей ни слова за все время не сказала. Ни единого.

— Мне горько об этом слышать. Я ведь помню, какими вы были. Но винить ни тебя, ни ее, не могу. Ты знаешь что-нибудь о судьбе своей дочери?

— Не много. Что она учится магии и ничего обо мне не знает. Я очень надеюсь, что не знает.

— Я следил за ней все это время. Совет тоже. Как и ожидалось, она унаследовала магический дар, и по достижении нужного возраста должна была уехать в приют. До приюта девочку взял на воспитание граф, ее отец. Дабы избежать скандала, графиня согласилась выдать ее за свою дочь. Так что о ее настоящем происхождении мало кому известно. Уж точно не ей самой. Она считает себя их ребенком, ну а то, что мать всегда была холодна с ней… Дети тоже бывают нелюбимыми. По крайней мере, она получила подобающее аристократке воспитание и ни в чем не нуждалась. Правда, горе тоже пришлось познать. Граф, единственный человек, который был к ней по-настоящему привязан, умер во время эпидемии чахотки. Девочка была еще малышкой, но горевала по-настоящему.