Северная королева

— Врешь! — завопил Лись так, что я вздрогнула. — Кто ж из парней в здравом уме полезет на старуху?

— А кто тебе сказал, что парню ведьма явится в образе старухи? — промолвил рассказчик вкрадчиво, отчего по телу пробежала стая мурашек, а усугубил чувство страха скрипучий фонарь, раскачивающийся перед дверью, в щель которой проникал студеный ветер.

— Парню ведьма явится в облике златокудрой, румяной, да пышногрудой красавицы, соблазнит, зачарует и не отпустит от себя целый век!

— Чушь! — уверенно произнес Лись. — Зачем ведьме старик? — и пояснил, если кто не понял. — Все люди стареют!

Парни переглянулись, первый хмыкнул и сказал:

— Мое имя Грел, это мои друзья, — далее по очереди представил всех, — Ивлек, Зан, Дуг, а будущего лорда зовут Грас эрт Лесан.

— Лись Соломенный, — чинно кивнул конюшенный и указал на меня. — Это Ган из Нордуэлла прибыл с хозяином.

— Мы видели, — добродушно усмехнулся Грел.

— Ты поступил смело, хозяин должен тебе, — добавил Дуг, отличающийся от друзей ярко-рыжей шевелюрой, в то время как все остальные были светловолосы.

— Правда, что лорд Нордуэлла суров и беспощаден? — задумчиво спросил Зан.

— Да, — ничуть не солгала, отвечая.

— А я другое о нем слышал, — ухмыльнулся Ивлек, покусывая вытащенную из охапки соломинку. — Говорят, лорд Нордуэлла перепробовал столько баб, что нам с вами и не снилось!

— И не его в том вина, — неожиданно заступился за Алэра Грел. — Болтают, будто девки и бабы гроздьями вешаются ему на шею. Право, кто из вас, положа руку на сердце, откажется от такой щедрости, да уйдет отряхнувшись?

Парни согласно загомонили, даже Лись и тот вставил словечко, я взъярилась:

— Лорд вчера женился! — и тут же зажала рот ладошкой — неужели это случилось вчера? И нас разделяет лишь прошедший день?

Парни, к счастью, не обратили на это внимания, зато поинтересовались о другом:

— И красива ли его невеста?

— Тоща, бела и угрюма! — опередил меня Лись.

— Да нет же! — не утерпела я. — Королева Ар-де-Мея красавица! Я сам видел!

Лись повернулся ко мне с намерением поспорить, но Грел остановил зарождающуюся перепалку:

— Полно вам, все мы разные, потому и на вещи можем смотреть по-разному, в том числе и на девиц! И не поминал бы ты, Ган, на ночь глядя тот край за Разломом! Не ровен час явятся твари, живущие за ним, — внимательный, оценивающий взор.

Мой батюшка сказал бы, что выйдет из парня толк, будет Грел славным воином и защитником.

— Ну, раз заговорили о бабах, то я продолжу! — вступил Ивлек. — Ведьма та же баба, вот моя байка будет об одной из них! А парни, — кивком показал на друзей, — соврать не дадут.

Выдержал тревожащую души паузу и заговорил вновь:

— Во время путешествия захватила нас непогода. Сильный дождь и порывистый ветер налетели внезапно, сбили нас с широкой дороги и вынудили ступить на узкую. Во мраке сверкали молнии, и лупил дождь, не позволяя ни отдохнуть, ни осмотреться. Сколько мы ехали, сражаясь с бурей, не ведомо, пока из темноты не проступило белесое пятно. «Постоялый двор!» — обрадовались мы и пришпорили коней. В свете одинокого фонаря узрели мы серые каменные стены и низенькую арку, в проеме которой проступали силуэты лошадей. А какое благостное тепло царило за окованной железом дверью, и мы позабыли обо всем, ворвавшись в ярко-освещенный зал, заполненный людьми. Все они пили, шумно стуча оловянными кружками, говорили, но эти звуки казались для нас музыкой. Улыбчивая хозяйка и две ее дочери услужливо пригласили нас присесть за стол, подали кушанья и напитки. Расслабились мы, развеселились, крепкий эль способствовал тому, что все прошлые невзгоды отступили, а томные девичьи улыбки и мимолетные касания помогли позабыть о тревогах. Казалось, какие опасности ждут нас в этих старых, но еще надежных, и гостеприимных стенах? И как же мы ошибались! В этом я убедился ночью, после бурных ласк ясноокой красавицы. Лежу уставший, весь в поту, ни рукой, ни ногой двинуть не могу, а надо мной склонились обе дочки во главе с мамашей. Только не красавиц и благонравную женщину я увидел, а двух иссохших девок в коричневых одеяниях и толстуху. «Пить, пить, мы хотим пить!» — причитали похожие на мертвяков девы, и вид их внушал мне отвращение. Только представьте тянутся к вам худые бледные руки со скрюченными пальцами, будто обсиженными мухами. Да физиономии у девок такие, словно их родила бездна. Узкие, белые, точно обглоданные кости, а волосы черные, лохматые, как торчащие прутья. Признаться страху я натерпелся, особенно тогда, когда матушка этих уродин проткнула мне шею когтем и велела своим дочерям: «Пейте! Пейте, не жалейте кровушки, высосите всю, без остатка!» Так бы и сгинул я на том постоялом дворе, ни отец, ни матушка не узнали бы, где я схоронен, кабы не наш будущий лорд. Грас единственный, кто сохранял трезвость рассудка, не поддавшись чарам проклятой семейки. Из него выйдет отличный защитник Сторожевого замка! Грас все время был настороже и сумел понять, куда мы попали. Гости не были гостями, и растаяли призраки с восходом солнца, а хозяйка и дочери оказались вампирами, питавшиеся кровью заблудших путников. Их скелеты мы обнаружили поутру за домом, а в обветшалой конюшне, кроме наших испуганных скакунов, нашлись только выбеленные лошадиные кости. Вот и весь сказ! Что скажешь? — он поглядел на Лися, и мальчишка приободрился:

— Это еще что? Знали бы вы, что говорят про нашего наместника!

— Ну, и что про него говорят? — словно вскользь вопросил Грел. — Поделись, не утаивай!

И Лись принялся рассказывать, а у меня в голове начал созревать определенный план действий.

— Страшилками вашими я почти не напуган, — с пафосом поведал собравшимся мальчишка, — потому что знаю немало своих. Одной, самой главной, я поделюсь с вами! Слушайте…

— И трепещите! — непроизвольно вырвалось у меня, и парни не смогли сдержать смешков.

Лись кинул на меня обиженный взор, но нашел в себе силы не огрызаться, а стал рассказывать дальше:

— Видели нашего наместника? Если нет — посмотрите! Ничего особенного! Обычный крестьянский мужик, каким был мой батька, только дорого одетый.

Я позволила себе не согласиться, правда, мысленно, потому что препираться с Лисем не хотелось, а интересно было послушать байки о наместнике, сочиненные жителями городка.

— Только мало кто знает, что наместник эрт Диар сын демона Нордуэлла и брат нынешнего лорда.

— Врешь! — запальчиво вырвалось у меня. — Они совсем не похожи! Я видел всех детей эрт Шеранов, среди них нет светловолосых!

— Чистую правду говорю! — эмоционально отозвался Лись. — А то, что на других не похож, вполне объяснимо! Матушкой его была эра из Края Тонких Древ, приехавшая в Двуречье вместе с мужем, но оставшаяся вдовой. Поговаривают, мужа своего она свела в могилу сама, уж больно до ласк мужских охоча была, да поваляться на перинке любила и не только с супругом. А еще доподлинно известно, что в предках сей бабенки значились са'арташи. Бабка моя еще говорила, что мамка наместника любила этим похвалиться! У нее-то однажды остановился лорд Нордуэлла, кажется, это было еще до его женитьбы на девице из рода эрт Витаев.

Я лихорадочно вспоминала и сумела понять, что речь идет о родителях Алэра. Выходит, наместник его брат?! Эти сведения не укладывались в голове, и не только в моей. Грел рубанул рукой:

— Врешь! Не может быть взаимной любви между ир'шиони и са'арташи! Они издревле ненавидят друг друга!

— Правду вещаю! Хранителей в свидетели зову! — произнес Лись древнюю фразу, и в моей душе зародилась коварная идея.

Пока парни сверлили нахохленного мальчонку прозорливыми взорами, я, будто случайно, уронила:

— Мне, как жителю Нордуэлла, доподлинно известно, что сама, — многозначительно помолчала и повторила, — сама Беккитта предлагала нашему Алэру стать своим мужем, — окончательно умолкла, дожидаясь реакции собеседников.

Они все, как один, пооткрывали рты, и Дуг заворожено прошептал: