Страница 5 из 117
Вообще, такой способ разрядки Макс не приветствовал и старался прибегать к нему только в самых крайних случаях. Однако, это было лучше чем тыкаться в кулак. По сути, это был не оральный и даже не секс, а лишь технический способ опустошить яйца. О чувствах девицы, которая стояла перед ним на коленях он старался не думать.
Никто ж не думает о чувствах унитаза, отливая в него? В конце концов, она знала, куда шла, зачем шла и не возражала.
По лицу блондинки двумя чёрными потоками текли слёзы, смешиваясь со слюной на подбородке, она стонала и всхлипывала, лицо ее покраснело от рвотных рефлексов и старания угодить, но Макс, казалось, не замечает этого. Перед его невидящим взглядом стояло бледное тонкое лицо незнакомки в обрамлении каштанового шелка волос, пухлые нежные губки, огромные испуганные глаза света темного виски и румянец, заливающий гладкую, нежную кожу щёк. Интересно, как долго нежная кожа ее ягодиц будет держать розовые следы от его ладоней?
С этой мыслью Макс мощно излился в рот блондинки, после чего та обессилено шлёпнулась задом на кафельный пол уборной.
— У тебя соус на губах! — он протянул ей бумажное полотенце.
— Спасибо — поблагодарила девушка и слабо улыбнулась. — А как же я?
— Извини, милая, в следующий раз. Спешу. Хочешь марки в «Стекло»?
— Да, конечно — просияла девица. — А можно две? Одну для подруги?
— Конечно. Возьми… у охраны. — Он усмехнулся сам себе. Запустил пальцы в свою шевелюру, пару раз провёл по ней и встряхнул головой, откидывая со оба непослушные пряди. Поправил брюки. Достал из заднего кармана пачку сигарет, вынул одну, подкурил. Сделав глубокую затяжку, выпустил дым через ноздри хмыкнул и вышел.
Блонда тут же забылась.
Перед глазами стоял образ высокой брюнетки в черном скромном платье.
Глава 5
Будь со мной построже
В этом только польза
Стань мне
Щитами
Пусть кожа твоя толще
Пусть
Обрасту такой же
Знаю
В тебе мои тайны.
Останови меня
Я лавиной падаю
Срываюсь в омут
Стены в руины
Я разрушительная
Спасай от самой себя
Soufee «Руины»
— Сонечка, это ты? — услышала она, переступив порог их с мамой квартиры.
— Да, мам, я дома.
— Я думала, ты сегодня к Лёве поедешь. — мама вышла в прихожую из кухни, вытирая руки полотенцем. — Есть будешь?
— Сейчас не хочу. Может быть позже.
На самом деле она бы сейчас не смогла проглотить ни кусочка. Желудок до сих пор был скручен каким-то нервным узлом. Пройдя на кухню она налила себе из графина полный стакан воды и осушила его залпом. Подумала, налила ещё и снова выпила все до капли.
По коже прошёл озноб. Соне захотелось залезть под горячий душ.
— У тебя все хорошо? — с беспокойством спросила мама. — Ты не заболела? На тебе лица нет…
— Нет… все нормально, мам, голова просто… — Соня думала рассказать маме о странном мужике с выставки. Но не стала. Мама и так всю Сонину сознательную жизнь предостерегала ее от мудаков, коими, по мнению Веры Александровны являлось все мужское поголовье. Особенно те его представители, что игнорируют бритвы. Пуговицы на сорочках. И правила хорошего тона. А уж если у них руки в татуировках… Ничего хорошего от таких не жди. У таких всегда ножичек в кармане. Они им сначала на дереве сердечко вырежут. А потом и из Сониной груди.
И так убедительна была мама, что Соне пришлось заранее испугаться чуть ли не всех мужчин сразу.
— Лев звонил на домашний, сказал, что не смог дозвониться на мобильный.
- Да. Отлично. Сейчас переоденусь и позвоню ему.
Лев.
Они встречались с третьего курса архитектурного. Хороший парень во всех смыслах. Надежный, верный, уравновешенный. Предсказуемый! Гладковыбрит, причёсан. Одет с иголочки, по мнению мамы. И Сониной — тоже. Скромный. Внимательный.
С первого курса он ее добивался. Ухаживал по мере возможности своей стипендии. В кино водил. В кафе. Помогал ей с курсовыми. Соня считала, что он идеальный… Но друг! С ним было легко, приятно, душевно, спокойно. И, собственно, все. Выводить Льва из френдзоны Соня не собиралась. Это все Мама. «Посмотри, Соня, какой хороший мальчик! И как млеет от тебя! Всю жизнь на руках носить будет…». И Соня однажды посмотрела. Хороший — да. Воспитанный — да. Млеет — да. Но на руках носить? Скорее, это Соне придётся носить Льва на руках!
Недавно Лев получил место в крупном конструкторском Бюро. И его мама — Клара Абрамовна подарила ему за это новый айфон. Сам Лев уже полгода, как ждёт Сониного ответа на своё предложение руки и сердца. Пока не официальное, то есть, кольца ещё не дарил, но вступить в законный брак с Соней желание высказывал неоднократно.
Соня отшучивалась.
На самом деле, перспектива строить новую ячейку общества с положительным во всех смыслах Львом Голубкиным, но под одной крышей с его мамой — Кларой Абрамовной, не вызывала у Сони энтузиазма. Ее вполне устраивало текущее положение вещей. Она считала, что заводить семью, рожать детей нужно тогда, когда оба твёрдо стоят на ногах. А пытаться делать детей, когда за стенкой чья-то мама смотрит сериал, просто недопустимо. Лев же ничего предосудительного в этом не видел. Поэтому вопрос создания брачного союза откладывался в долгий ящик. Самой Соней. В остальном все было совершенно безоблачно между ними. Идеальные отношения — говорили все вокруг.
Их первый раз с Лёвой случился после выпускного. Тогда Клара Абрамовна уехала к сестре в Астрахань, предоставив квартиру в полное сыново распоряжение. В ту ночь, набравшись алкоголем для смелости они и распрощались с Сониной невинностью. И не только с Сониной, судя по всему.
Несмотря на выпитый алкоголь, Лёва был нежен и внимателен. Даже заранее подготовился к событию: зажег свечи, рассыпал лепестки роз по простыне в мелкий милый цветочек.
Никто ничего толком не понял. Все случилось слишком быстро и оба думали, что так и должно быть. В принципе, все последующие интимные моменты проходили примерно по тому же сценарию: Клара Абрамовна внезапно куда-то уходила или уезжала, в спальне появлялись свечи, шторы плотно задергивались, аккуратно расправлялась постель, включалась романтическая медленная музыка. Приготовления к волшебству длились дольше, чем само волшебство. Но, кажется Лёву это не беспокоило, да и Соню, по правде говоря, тоже. Никто из них не знал, как часто и как долго должна путешествовать Клара Абрамовна. Технически, все этапы процесса были соблюдены, а значит все было правильно, в обстановке полного взаимного уважения. Ситуацию, в которой Лёва вдруг, ни с того, ни с сего, позволил бы себе схватить Соню за волосы она не могла даже представить!
После того самого первого раза, Лев, как воспитанный, хороший мамин мальчик и заговорил про семью. Хотя, что это такое ни он, ни Соня, как следует, до конца не понимали. Как дети из неполных семей, они не имели перед глазами примера модели отношений между мужчиной и женщиной. Сонин папа бросил их с мамой, когда самой Соне было лет 5–6. Лёва и вовсе своего отца не помнил, от него мальчику досталась только фамилия — Голубкин.
— Выйдешь замуж за своего Лёву и из Орловой превратишься в Голубкину, — подтрунивала над Софьей подруга Нелька.
Нельке Лев не нравился. Она вообще их с Соней ровесников всерьёз не воспринимала. Она твёрдо была убеждена, что мужик должен быть старше лет на 10, как минимум, и значительно опытнее в житейских вопросах.
— Нет, ты меня извини, конечно, но мужик должен быть такой… ну, короче, чтобы от одного его взгляда ноги подкашивались. С таким мужиком не возникнет нужды обсуждать вопросы пропитания или выплат по ипотеке. А твой Лева носки не наденет без маминого одобрения..
Софья вздохнула и нажала кнопку вызова контакта «Лёва».
— Привет — прозвучал мягкий мужской голос в динамике. — Все в порядке? Ты не брала трубку.
— Да, все хорошо. В галерее… — Соня опять непроизвольно сглотнула, — была громкая музыка и я просто не услышала звонка.