Страница 51 из 71
Следующий день принес с собой два подарка. Первый, несомненно, приятный, но ужасно бесполезный заключался в том, что, наконец, выглянуло солнце. Его свет ослепительно искрился на снегу и привносил в жизнь немного радости.
Второй, обозначился болью в горле, глухим кашлем, ознобом и сетованием на свою вчерашнюю глупость. Хотя, положа руку на сердце, Лена была уверена, что поступок был скорее отчаянным, чем глупым.
Она слонялась по дому, закутавшись в одеяло и собираясь с силами, чтобы отправиться в сарай за дровами для растопки печи. В таком состоянии ее и застала Софья. Она уложила Лену в кровать. Через некоторое время в печи плясал рыжий огонь, согревая дом.
Пришла бабушка Икиан и принесла с собой ароматный бульон. Пока Лена пыталась есть, бабушка Икиан жаловалась:
- Аслан нэ разрэшил араку с пэрцем тэбе дать. Сэйчас он придет.
Голова, трещавшая с утра от жара, заболела еще сильнее. В висках заломило. Только Лена хотела возразить против нового визитера, как раздался деликатный стук в дверь. Она, облегчённо вздохнув, передала тарелку с недоеденным бульоном бабушке Икиан. Раскашлялась, пытаясь сказать, чтобы никого к ней не пускали. Множество желаний пролетело в ее измученном сознании за эти несколько мгновений и среди них главная, нелогичная, но такая женская мысль: «Не хочу, чтобы он видел меня растрепанной!»
Софья посмотрела на Лену укоризненно и громко произнесла:
- Войди.
Аслан зашел в комнату. В руках нес аптечку. Он присел на стул у кровати, который ему уступила Софья, взглянул внимательно на Лену, которая пыталась исчезнуть под пушистым одеялом. Его прохладная ладонь прошлась по лбу, погладила щеку. Лена закрыла глаза и нахмурилась, боясь выдать присутствующим, каким неистовым трепетом отзывались в ней его прикосновения. И повторяла себе как мантру: Он бабник.
- Температуру мерили?
- Да. 38 и 5, - ответила Софья. – Мы пока только отпаивали ее. Решили тебя подождать.
- Понятно. Как ты себя чувствуешь? Что болит? – спросил он, пристально ее рассматривая.
Лена смутилась от его взгляда. Было в нем что-то. Не только профессиональный интерес читался в глубине глаз. Она видела, как его глаза останавливаются на ее губах, шее. Это не давало сосредоточиться.
- Уже нормально. Прекрасно. Спасибо.
Голос ее осип, но она постаралась придать ему здоровых ноток. Не получилось.
- Это видно. Ну-ка, покажи горло.
Он взял ее за подбородок. Лена попыталась отстраниться.
- Не капризничай, пожалуйста, - сказал Аслан так, будто уговаривал ребенка.
Пришлось подчиниться. Было ужасно неловко.
- Н-да, - сказал он, достал ручку и блокнот и стал что-то быстро писать. – Софья, проследи, чтобы все выполнялось так, как написано. Я еще вечером зайду. Не прощаюсь.
Как только за Асланом закрылась дверь, Лена спросила:
- А что он написал?
- Полоскание назначил и что нужно пить. Не переживай, Аслан хороший врач, - сказала Софья и, увидев скептическое выражение лица подруги, добавила: - Ну, подумаешь, направленность у него хоть и специфическая, но что коровы с овцами, что люди. Главное, когда человек толковый.
- Он хороший дохтур, - поддакнула бабушка Икиан. – Колени менэ вылечил.
- Я не сомневалась в нем ни секунды, - сказала Лена, свернувшись калачиком.
Ее клонило в сон. Стопы были ледяными, и она никак не могла их согреть, хотя и понимала, что это из-за температуры.
Вечером пришел Аслан, промерил ей температуру, заставил выпить странный травяной отвар и удалился, когда узнал, что Софья сегодня будет гостить у Лены до утра.
Температура держалась всю ночь, а следующий день все стало только хуже. У Лены началась ангина.
Теперь во время осмотра пальцы Аслана пошлись не только по лбу и щекам, но и по шее и ключицам, прощупывая лимфоузлы. Он принес с собой фонендоскоп, и Лене пришлось выползти из-под одеяла и задрать футболку, чтобы дать ему прослушать дыхание.
Лена не смогла внушить себе, что Аслан просто врач. В затуманенном сознании вспыхнула природная стыдливость, которую приходилось преодолевать, когда Лена подставила голую спину для прослушивания. Ей казалось, что прохладная поверхность фонендоскопа отставляет на коже ожоги.
- Я съезжу в аптеку, - послышался голос Аслана откуда-то сверху. – Без антибиотика не обойтись. И еще. Бабушка Икиан, только не напои ее аркой, пожалуйста. Я знаю, что ты собиралась. В ее случае будет только хуже.
- Помилуй. Аслан. Ты что мысли читаешь? – воскликнула бабушка. – Я только чуть-чуть хотела дать.
- Скоро вернусь и без меня никакой самодеятельности. Ботаник не простит, если мы его невесту угробим.
Это последнее, что услышала Лена, перед тем как снова провалилась в тяжелый сон.
Проснулась она от того, что ее кто-то тормошит. С трудом открыла глаза, увидела иглу, на острие которой блестела капелька.
- Ложись на живот, - сказал раскатистый голос.
Лена растерянно оглядела комнату. Софья сидела в кресле у окна и сосредоточенно что-то вязала. Спицы в ее руках тихонько и размеренно стучали.
- Вы меня колоть будете? – робко спросила Лена.
- Да. Таблетки не так эффективны. Придется потерпеть.
Все произносилось сюсюкающим тоном, как для несмышленыша. Лена себя такой и чувствовала несмышленой и беззащитной. Аслан заслонил собой половину комнаты, давил на нее своим присутствием. Она опять посмотрела на Софью.
- Софья, может, ты сделаешь мне укол?
Стук спиц остановился.
- Я не умею, - сочувствующе отозвалась она и продолжила вязать.
Лена поймала самодовольную ухмылку Аслана. Его бровь игриво дернулась, и она поняла, что эта ситуация доставляет ему удовольствие.
- Я буду нежен, тебе понравится, - сказал он тоном героя-любовника.
Спицы вновь остановились. На этот раз Софья взглянула на них пристально.
- Аслан, - сказала она строго, - ты совсем ее засмущать хочешь? Я тебе сейчас сама укол сделаю! Спицей! Лена, не обращай на него внимания.