М 3

Дождавшись, пока майор с труднопроизносимой фамилией отдаст необходимые приказания, Шохин гостеприимно распахнул перед ним бронедверцу. Убедившись, что водитель «Опеля» дисциплинированно вклинился между радиомашиной и первым из грузовиков, особист забрался следом. Подумав при этом, что авантюрный до невозможности план Алексеева, очень на то похоже, начинает приносить первые плоды. По крайней мере, ни про какое планируемое немцами наступление в районе Мысхако советская разведка не знала. И если в портфеле случайного попутчика и на самом деле окажутся именно те документы, о которых Сергей думает, то через час ему определенно будет, о чем доложить в Москву…

Забравшись в тесную рубку бронеавтомобиля, Винтергальтер на миг замешкался, заметив на боковом сиденье ухмыляющегося Филимонова. В отличие от особиста, бывший начальник Варениковского райотдела НКВД переодеваться в немецкую форму не стал, оставшись в своей одежде. Впрочем, удивиться майор не успел: на затылок обрушился пудовый кулак Шохина, мгновенно переведя его в абсолютно бессознательное состояние. Бил Шохин умело и расчетливо, как учили на спецкурсе — не хватало только по собственной глупости угробить столь ценного пленного! Николай Васильевич подхватил обмякшее тело, пристроив на полу рядом с собой. Вытащил из кобуры пистолет, привычно охлопал в поисках скрытого оружия. Аккуратно отложил в сторону кожаный портфель с двумя блестящими застежками на ремнях:

— Ну, ты артист, Анатольич! Я, правда, не все понял, с немецким у меня, сам знаешь, не ахти, но суть в целом уловил. Как сыграл, как сыграл! В кино тебе снимать нужно, ей-ей!

— Да пошел ты, Васильич, сам знаешь, куда, — беззлобно ругнулся контрразведчик, широко улыбнувшись. Руки ему ремнем стяни, на всякий пожарный. И не мешай пока, гляну, стоило ли оно того.

Натянув наушники, вышел на волну колонны:

— Здесь «Главный», всем номерам. Продолжаем движение. Вперед.

И, щелкнув замками, раскрыл вожделенный портфель…

Капитану ГБ Шохину. Ваше предложение принято. Продолжайте движение ориентировочном направлении Владимировка — Борисовка, далее сообщим. Готовим теплую встречу. Помощь воздуха, артиллерии обещаем. По приближении — выйти на контакт высланной разведгруппой, получить указания. При невозможности — действовать самостоятельно. Подробности следующим сеансом, плюс три часа этой частоте. Командование плацдарма в курсе. Удачи. «Центр». Конец связи.

«Центр», благодарю. Имею сведения чрезвычайной важности. Ближайшее время, 17–18 февраля, противник готовит наступление на плацдарм силами 101-й легкой пехотной дивизии, 125-й пехотной дивизии, 10-й румынской пехотной дивизии. Карты направлением ударов при мне. Прошу принять к сведению. Шохин. Конец связи.

Глава 13

РАЗГОВОРЫ

Малая земля, 15 февраля 1943 года

— Вот такие дела старшина, — закончил рассказ капитан третьего ранга Кузьмин, бросив поверх расстеленной на столе карты карандаш. — Так что собирай бойцов, готовьте оружие, получайте боеприпасы и сухпаи — и вперед. Выход через полтора часа, покуда еще совсем не рассвело и туман по балкам лежит, больше времени дать никак не могу. «Тропинку» на ту сторону вам обеспечат и фрицев отвлекут. Если вдруг чего недостает — прямо сейчас пиши список, я подмахну, получишь все сполна. Нового радиста пришлю, познакомитесь перед выходом. Вопросы?

Левчук неопределенно пожал плечами, шумно отхлебнув из кружки дегтярно-черного, сладкого до приторности чая. Чай у бывшего комбата 142-го отдельного батальона морской пехоты, а ныне — первого заместителя командующего обороной плацдарма, был отличный, крепкий да ароматный. Жаль только, что простыл совсем.

— Старшина, чего молчишь? — нахмурился Кузьмин. — Или вопросов не имеешь? Так ни за что не поверю, извини. Давай, излагай, о чем еще узнать хочешь? Ситуация нынче такова, что никаких секретов от тебя не имеется. Да и от бойцов твоих тоже.

— Почему именно я?

— А то сам не понимаешь, старшина, — усмехнулся тот. — Кто, как ни ты, лучше других товарища старшего лейтенанта знает? Кто с ним буквально с первого дня плечом к плечу воевал? Притерлись вы с Алексеевым друг к другу, сработались. Да и везет вам, опять же, что уж тут говорить, прямо-таки нереально везет — другие и за год такого не наворотят, что вы за неделю ухитрились сотворить. Будешь спорить?

— Никак нет, — снова пожал плечами старшина. — Правильно вы все сформулировали. С Ванькой Аникеевым да теми бойцами, что с нами в разведку ходили, все понятно, мы уж почти неделю не расстаемся, дважды за «передок» бегали, сами знаете. А вот с парашютистами как быть? Согласятся?

— Согласятся?! — фыркнул Олег Ильич, поморщившись от боли в потревоженной ноге — осколочное ранение заживало медленно, хорошо, хоть нагноения — спасибо медикам — не случилось. — Да младший лейтенант Науменков мне уже три рапорта накатал, как раз-таки с просьбой включить его с бойцами в твою разведгруппу!

— А вы? — заинтересовался Левчук, не ожидавший подобного ответа.

— А я их до поры, до времени под сукно, поскольку подхарчиться ребятам стоило, силы восстановить, уж больно изголодались, пока по немецким тылам бродили. В местную обстановку, опять же, вникнуть. Зато сейчас — самое время. Возьмешь?

— Отчего ж не взять, годные бойцы, коль мой командир с ними от цельного отряда егерей отмахался. Возьму, понятно. Тут только вот какой вопрос, тарщ капитан: старшим группы кто пойдет?

Кузьмин кивнул — этого вопроса он, разумеется, ждал:

— Командиром особой разведгруппы будет назначен младший лейтенант Науменков. Официально. На самом деле принимать решения — любые решения, — счел нужным пояснить бывший комбат, — он станет только после обсуждения с тобой, как более опытным разведчиком. Проще говоря, у тебя будет право не согласиться и переиграть по-своему. Спорить Науменков не станет, этот вопрос я с ним отдельно обговорю, он все поймет правильно. Отчего так — сам понимаешь, он все ж таки офицер. Ну, и чего хмуришься? Не вы с лейтенантом первые, не вы последние, кто подобный приказ получает!

— Да не хмурюсь я, нормально все, — буркнул Семен Ильич. — Да и не в лейтенанте дело. Бойцов я его в глаза не видел, вот что плохо.

— Не переживай, старшина, — отмахнулся Кузьмин. — Сам же сказал, что раз от егерей отбились, значит, добрые бойцы. Познакомитесь по ходу дела, тоже не впервой. Ты мне другое скажи: боевая задача понятна?

— Так точно, понятна, — усмехнулся в пожелтевшие от табака усы Левчук. — Не переживайте, тарщ капитан, найду я Степана, куда бы он в очередной раз ни запропастился. Ну, и на плацдарм живым да здоровым доставлю, понятно.

Кузьмин невесело вздохнул:

— Что шутишь — это хорошо, это я всячески одобряю. Только имей в виду: операция на контроле на самом верху, — Олег Ильич дернул подбородком в направлении закопченных бревен наката штабного блиндажа. — И ты даже не представляешь, на каком именно!

— Отчего же, очень даже представляю… в смысле, предполагаю, — мгновенно став серьезным, ответил Левчук. — Особенно, зная товарища старшего лейтенанта. Поди, не зря ж его аж в саму Москву самолетом отправляли. Ну, а что не долетел? Так Степан — он такой, неинтересно ему на одном месте сидеть, вот, видать, и решил новые места посетить, фрица немного побить да в плен кого прихватить. Не волнуйтесь, не подведу!

— Что не подведешь — охотно верю. Вот только насчет того, куда именно Алексеев с товарищем контрразведчиком летели, лучше прямо сейчас забудь, бойцам этого знать не нужно. Да и никому не нужно, собственно говоря.

— Уже забыл, тарщ капитан.

— Добро. И с сигнальными ракетами разберитесь, последовательность сигналов каждому бойцу заучить наизусть, чтобы от зубов отскакивало — не исключено, именно вам и придется бомбардировщики на цель наводить. Да, и вот еще что — нового радиста беречь пуще глаза, поскольку уникальный специалист, буквально на днях с Большой земли прислали. Немецким владеет, как родным, знает все особенности ведения противником радиопереговоров, прекрасно ориентируется в применяемых условных обозначениях и ключевых словах.