Хартвуд

– Пол, мать твою, какого хрена? - заорал Фрэнк. Пару секунд после этого было тихо, если не считать звона в ушах, а затем в доме что-то тяжело рухнуло, и теперь ночная тишина нарушалась лишь едва различимыми хрипами.

Фрэнк поднялся, шагнул в темноту и медленно направился к источнику хрипов.

– Шеф, если это действительно ты, то я в гостиной. – Голос слабый, еле различимый, в нём едва ли можно было узнать обыкновенно низкий бас Пола.

Фрэнк вошёл в гостиную и застыл. В комнате царил не просто хаос – здесь как будто велись боевые действия. Всё, что можно было разрушить, разбить, разнести – было именно в таком состоянии. Но хуже всего, что таким был и Пол. Он сидел, прислонившись спиной к стене рядом с проходом, и с его тела медленно текли ручейки крови. Текли с многочисленных порезов и ран. Заливали лицо, голый торс и ошмётки брюк, некогда служивших формой. Запах крови царствовал в доме, а верным слугой ему стал смрад пороха.

– Пол? Боже, какого хрена?

– Это они, Фрэнк… Это твари, которые приходили тогда. Это…

– Ладно, помолчи пока, Пол. Кто бы это ни был – оставаться здесь – херовая затея, а тебе вообще нужно как можно скорее показаться Доку. Идти можешь?

– Нет.

Плохо. Фрэнк, кряхтя и тяжело дыша взвалил Пола на плечо. Рубашка мигом пропиталась кровью, но это мелочи. Неприятней была нога, мерзко занывшая от нагрузки, но Шеф проигнорировал и её. Дотащив Пола до машины, Фрэнк усадил его рядом с задним колесом. Если спасение утопающего – дело рук самого утопающего, то чертов Пол сам нахлебался воды. Всё заднее сиденье было в осколках стекла. Фрэнк максимально быстро стряхнул их левой рукой, не обращая внимания на получаемые порезы. После этого он кое-как запихнул во внедорожник далеко не лёгкого, пускай и вылившего из себя лишний литр веса, Пола, затем сам уселся в машину.

– Фрэнк?

– Что?

– Это были они. Те… Ну, те, кто убил Меган и остальных.

– Откуда ты знаешь, Пол? Столько времени прошло.

– Они копировали голоса, Фрэнк! Я одевался на работу, когда услышал предсмертный крик моей жены. Вот я застёгиваю брюки, а вот – слышу дикую, предсмертную агонию самого дорогого мне голоса и начинается ад.

– О чём ты, Пол?

– Дикий крик, прямо из-за окна. Смесь… Ну, знаешь… Ох… Мольбы и ужас, а потом просто дикий крик. У меня сердце почти встало. Я подошёл посмотреть – а они уже поджидали – разбили окно и влетели в комнату, несколько ударов, и я уже лежу, на груди – порезы, а их и след простыл. Я бросился в коридор, но один уже был на потолке и, и…

– И что? Пол? – Фрэнк обернулся. Похоже, что Пол потерял сознание. В любом случае они были достаточно близко к улице Тома, а там Док подлатает беднягу. По крайней мере, Фрэнку очень хотелось верить, что подлатает.

У Тома стояла машина Дока. Вдвойне хорошо. Значит, скорее всего с Томом всё в порядке, а ещё – не придётся искать Дока по всему городу. В окне первого этажа маячит Долорес. Как только она замечает машину – кричит что-то вглубь дома. Спустя мгновения из парадного входа выходит Док – без формы, усталый и помятый. Фрэнк жестом указывает тому, чтобы помог у машины. Когда Док сквозь разбитое окно видит, что за груз расположился на заднем кресле, его и без того глубоко посаженные, постоянно увенчанные мешками глаза, кажется, западают ещё сильнее.

– Фрэнк, бери его под руки, только очень осторожно. Я и в такой тьме вижу, что он вот-вот отъедет.

Вместе они аккуратно внесли Пола в дом и уложили на диван в гостиной. Долорес, вошедшая в комнату, побледнела и начала медленно оседать на пол, но Док, вытолкал её из комнаты, сказав, чтобы та принесла его сумку из фургона.

– Какого черта, Фрэнк? – Спросил Док, как только убедился, что Долорес ушла. – Что происходит? Том отравлен, Пол выглядит так, будто его на терке натирали. Проще будет изготовить сыворотку бессмертия и сшить чертов ковёр, чем излечить и зашить кого-то из них. Судя по тому, что в участке пусто, с Бобби и этим новичком тоже худо. Кто-то охотится на вас? Мне казалось, что у вас всё… - Он умолк. В комнату вошла Долорес, пыхтя от тяжести докторской сумки. Фрэнк помог ей дотащить сумку до чайного столика.

– Ты знаешь, что с Бобби и этим, вторым? – Произнёс Док, доставая жгуты, бинты, бесконечные скляночки и прочую атрибутику.

– Макбрайда я отослал, с ним что-то неладное, а где Бобби я не знаю – он бросил этого идиота валяться в участке и куда-то свалил.

– Так поезжай к Бобби и поинтересуйся у него сам. Долорес, давай за Шефом, только не к Бобби, а в клинику, нам нужна вторая положительная группа крови и капельница, ему нужно перелить кровь, иначе умрёт.

– Но Энгель, я… - Попыталась возразить Долорес. Док лишь коротко глянул на неё поверх очков.

– Если ты охотнее справишься с обработкой и зашиванием ран – милости прошу.

Долорес открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла, и чуть понуро пошла к выходу из дома. Фрэнк ещё секунду постоял в гостиной и направился следом. Долорес уже заводила машину, когда Фрэнк вышел из дома, так что он решил ей не докучать и направился к своему автомобилю. Фрэнк сел на водительское сиденье и, откинувшись на спинку, наблюдал, как два красных огонька медленно уплывают в ночь.

Рано расслабляться. Остался Бобби, пожалуй самый загадочный случай из всей троицы. Тому стало плохо дома, на Пола напали, не дав и шанса добраться до участка, но вот куда свалил Бобби – загадка. Фрэнк надеялся, что, если Бобби и нет дома, то, по крайней мере, Инес может знать, куда он делся.

Бобби живет ближе всех к участку. Пожалуй, чисто из соображений скорости стоило отправится к нему в первую очередь, но теперь Фрэнк сомневался, что такое решение было бы правильным. Да и к черту такие рассуждения – сделанного не воротишь.

Третий дом от поворота – бежевый, двухэтажный, всегда чистый и готовый принять гостей – домик Бобби и Инес был, пожалуй, одним из немногих светлых пятен в Хартвуде. Несмотря на то, что Бобби в основном старался держаться особняком и вообще строил из себя мрачного типа – рядом с Инес он расцветал. Да и не удивительно – добрая, приветливая, вечно улыбающаяся Инес – как будто противоположность самого города. Естественно, что она стала всеобщей любимицей, а Бобби заимел статус счастливца.

Однако сейчас их дом выглядел как никогда неприветливо. Света в окнах нет, всё заперто, на первый взгляд – всё в порядке. Только вот странное предчувствие не покидало Фрэнка, когда он смотрел в пустые окна. Что-то тревожное в груди. Что-то не даёт покоя. Как будто вот-вот будет…

Буря?

Фрэнк закрыл глаза, сосчитал до пяти и вышел из машины. Дом как дом, всё тот же дом Уильямсов. Фрэнк подошёл к парадной двери и уже занёс руку, чтобы постучать, но остановился. Огляделся. Прислушался. На улице – самая обычная ночь, не тёплая, не холодная, тихая ночь. Дверь тоже обычная – ни следов взлома, ни повреждений – ровным счётом как и у остального здания. Но было что-то… Фрэнк закрыл глаза и сосредоточился. Рука со сжатым кулаком медленно опустилась. То ли все события ночи сказывались, то ли старческий маразм, но что-то точно было не так. Фрэнк не мог точно объяснить. Может – воздух холоднее обычного, может – тишина стала какой-то зловещей, может – темнота сгустилась чуть сильнее.

Фрэнк достал револьвер из кобуры и медленно повернул дверную ручку. Не заперто. Теперь он не жалел, что не стал стучать. Если в их городке дверь не заперли на ключ – значит случилась беда. Фрэнк приоткрыл дверь и сразу почуял знакомую вонь. Из дома несло кровью. Фрэнк закрыл глаза и попытался подчинить себе резко упавшее сердце. Если Бобби и Инес погибли, пока он валялся дома прихваченный депрессивными мыслями – он себе этого никогда не простит.

Собравшись, Фрэнк шагнул в дом. Забавно, уже второй дом встречает его запахом крови и смерти, но почему-то этот целый и тихий намного страшнее того, где его чуть не пристрелили.

В доме было темно и тихо, абсолютно никаких звуков, только оглушительная вонь. Фрэнк попробовал определить, откуда вонь исходила. Сделал вывод, что несёт из подвала. Фрэнк медленно подбирался к распахнутой подвальной двери, когда под ним предательски громко скрипнула половица. Фрэнк замер. Тишина дома изменилась, словно немного сместившись. Кажется, сверху послышалось шуршание. А затем Фрэнк услышал голос, от которого мурашки пошли по спине: