Впечатление. Восходящее солнце

Клаус устроил голову на краю койки и снова взял Дейва за руку.

— Что происходит, Пятый? Почему не случилось то, что должно было? — начал Лютер. Пятый поджал губы и сощурился, глядя на брата.

— Какая разница, Лютер? — оборвала его Эллисон. Пятый потёр виски и поморщился.

— Но фиксированная точка не может просто так взять и испариться? Что если теперь станет хуже? — не унимался Лютер.

— Я бы посоветовал вам или обсуждать это за дверью, или помолчать, — обернулся Пятый. Осмотрелся и остановил свой взгляд на Бене: — Ты идёшь со мной, — и, затолкав чемодан под койку, вышел из палаты.

Разговор с родными Дейва прошёл быстро и сухо. С ними Пятому не нужно было церемониться, и он, представившись представителем АНБ, рассказал всё, что знал и повесил трубку после первых же рыданий.

А потом, снова глянув на Бена, направился к кафетерию.

— Слушай внимательно и мотай на ус, а потом скажешь, что думаешь, — Пятый достал мелочь и потряс ей в руках. — В этом году я только и делал, что учился рассчитывать будущее и донимал Древних вопросами про временные линии. Комиссия знает не очень много, но достаточно, чтобы быть уверенными, что каждое изменение в судьбах главных игроков глобальных событиий — типа Апокалипсиса — создают новую временную линию.

Он притормозил у автомата и принялся закидывать в него четвертаки один за другим.

— В каждой временной линии есть свои фиксированные точки. Что-то, что никогда не меняется, бла-бла-бла, неважно, — он нажал на кнопку с изображением Американо. — Суть в том, что это никогда не меняется. Обычно. Что-то пошло не так с Мирандой и мной, и что-то пошло не так с Дейвом. Но наша с Мирандой фиксированная точка просто… исчезла. Я пока не сообразил, что именно случилось, но подозреваю — дело в Апокалипсисе.

Пластиковый стаканчик наполнился кофе, и Пятый вытащил его, едва не обжигая пальцы. Сделал глоток и поморщился — он любил пробовать самые разные вкусы, но этот кофе был хуже, чем уха, которой он постоянно питался в Апокалипсисе.

— Что произошло сейчас я тоже не понимаю. Я задавал этот вопрос Древним, ответ был не внятный. Что-то типа, чтобы развязать узел судьбы, ты должен поменять суть вещей… — Пятый мотнул головой. — А ещё они говорили, что будущее не предопределено. И что я должен обратить внимание на будущее близких. И вот мы здесь, — он поджал губы и мотнул рукой со стаканчиком в сторону. — Давай, осьминожка, расскажи мне, что ты думаешь об этом.

— Я знаю, что такое фиксированные точки, Пятый, — Бен мягко улыбнулся и посмотрел Пятому в глаза. От этого становилось не по себе. В отличие от всех остальных, Пятому было сложнее всего смириться с постоянным присутствием Бена на семейных сборищах. Он по-прежнему видел в нём только человека, впустившего в мир глубоководных. Того, из-за кого Пятый с детства вынужден был убивать, чтобы выжить.

Пятый всё чаще ловил себя на мысли, что не может простить Бена — ни за эти двенадцать лет, ни за смерть семьи.

Но они должны были двигаться дальше. И они по-прежнему были семьёй.

— Мне показывали мою. Ту, в которой я умираю подростком в каждой из возможных реальностей, сколько бы их ни было. Ну, кроме настоящей. Хм, — Бен склонил голову набок. — Если подумать, то да. Здесь точка изменилась, потому что изменилась суть меня.

Бен, как и Пятый, навсегда был частью того мира — его посланцем, носителем невыразимых знаний. Это была их точка соприкосновения. Что-то, что делало их больше, чем просто братьями.

Бен, похоже, подумал так же и тряхнул головой.

— Я не вёл дружеских бесед с древними и от меня ты не узнаешь больше, рассказали они, — Бен пнул автомат. — Твои друзья были умниками, а мои — обманщиками.

— Они никогда не были моими друзьями, Бен. Им пришлось меня признать, вот и всё, — Пятый поджал губы и опустил взгляд, сосредоточенно всматриваясь в ценники на кнопках автомата с кофе.

Что-то не сходилось. Как бы тесно они оба ни были связаны с древними, они всё равно были людьми. Набором цифр в уравнении, тонкими ниточками, оборачивающимися вокруг линии времени.

Все они оставались исходным кодом — номерами в Комиссии и рунической вязью в мире Древних.

Пятый моргнул.

Ведь и вязь, и цифры менялись с возрастом. Росли, становились сложнее и длиннее.

Он поднял взгляд на Бена:

— Когда я ухожу в транс, я могу провести там несколько дней, хотя здесь пройдёт пять минут. Но ты уходил туда и телом тоже. Как время текло для тебя, Бен?

— Время текло иначе, даже когда мы просто разговаривали с ними в моей комнате. Но когда я уходил к ним, — Бен проводил глазами пробежавшего мимо медбрата и понизил голос. — Я вроде как жил в двух временных потоках. Они не были одним целым, но я проживал каждый. Мог быть там секунды, а здесь проходила неделя или, наоборот, за день здесь я мог бродить там месяцами, — он махнул рукой. — Наверное, я провёл там годы.

Пятый защёлкал пальцами.

— «Изменить суть вещей», — он залпом допил ужасный кофе из автомата и выкинул стаканчик в ближайшую мусорную корзину. Поморщился, прижав запястье в губам. Потом моргнул, перенёсся к ближайшему столику и махнул Бену рукой. Взял салфетку, осмотрелся и, не церемонясь особо, выхватил из кармана проходящего мима доктора ручку. — Изменить исходные данные. Наше… «число» постоянно меняется, потому что зависит в том числе и от того, сколько мы прожили. Фиксированная точка, — он склонился над столом и нарисовал на салфетке две перпендикулярные линии. Жирно обвёл точку пересечения: — совпадение определённого события фиксированного во времени и определённой точки на чьей-то линии времени. С конкретными исходными данными. Дейв старше, чем должен был быть в момент смерти, — он нарисовал на линии жизни Дейва ещё одну точку. — Поэтому этот узел не смог завязаться. Как думаешь?

Бен кивнул:

— Хм, это предположение логично и… похоже на правду. Авария произошла, но за пару дней, что Дейв перегулял во временных прыжках, он стал другим человеком. Не тем, кто должен был погибнуть, — он со смешком поднял глаза на Пятого. — Неужели всё так просто? Крошечная погрешность и фиксированная точка, самое незыблемое, что есть во времени, исчезает? — он запнулся и указал на точку под пересечением. — А мы можем быть уверены, что она исчезла совсем? Не деформировалась и не переместилась?

— Мне нужно будет сделать пару расчётов, но…

Пятый пожал плечами.

— Но фиксированное событие — авария — уже случилась. А фиксированные точки не работают как «Пункт назначения». Ты же так и не умер подростком? — он поджал губами. — Мы с Мирандой так и не встали по разные стороны баррикад. Значит… само событие сиюминутное и «одноразовое».

— Да, конечно. — Отступил на шаг. — Авария больше не угроза. Только её последствия.

Пятый почесал кончик носа, убрал салфетку в карман и сунул ручку обратно в карман тому же доктору, у которого её позаимствовал.

— Надеюсь, Девид выкарабкается. И чем скорее, тем лучше, — Бен посмотрел на свою руку. — Мы съедаем силы Клауса, но он нас не выключает.

Пятый согласно кивнул. Клаус сейчас был будто лампочка под слишком сильным напряжением. Давал слишком много света, и рисковал вот-вот лопнуть.