Страница 19 из 37
Дейв немного подумал.
— От чего ты спасал его?
Пятый качнул головой в сторону:
— Кракен — это как… осьминог размером с Эмпаер Стейт. Клаус его почувствовал и принял за Бена. Но Бен тогда… уже не принадлежал миру людей. А тот мир… — Пятый шумно вздохнул. — Опасен. И Клаус, уснув, почувствовал ауру Бена, попытался до неё дотянуться. И пошёл на его зов, не просыпаясь, прямо в ловушку. С кракеном я справился, они умные, но неповоротливые, и убить их просто, если знаешь как. Но Клаус чуть не утонул.
— Твою же дивизию… — Дейв пнул цветочные кадки. Потом помолчал ещё и, наконец, обернулся. Не нашёлся что сказать. — Безумие какое-то… Я…
— Нельзя к такому быть готовым, но он должен был тебе сказать. Как можно раньше, — Пятый поморщился. — Потому что, наверное, ты единственный, к кому он действительно бы прислушался, но, опять же… Он боялся. Что ты разочаруешься и сбежишь. Во что я, честно говоря, не верю, — он поднял на Дейва взгляд. Прагматичный и сломленный Пятый только в одном был уверен на сто процентов. Любовь побеждает всё. — Ты же не сбежишь?
— Я лишь на секунду окунулся в страх, что могу его потерять и так страшно мне не было даже в окружении врага. Не представляю как он всё это время… — Дейв кашлянул. — Нет. Я как та фиксированная точка в его жизни — никуда не денусь. И не позволю вашему прошлому отнять его у меня.
Пятый пожал плечами:
— Так и думал, — прикусил щеку пару мгновений и добавил. — Я говорил ему, что ему нужна помощь. Панические атаки влияют на жизнь. Это нельзя было скрывать от тебя. Но он должен поверить, что выход есть, — он достал из кармана банку с гелем и покрутил её в руках, а потом протянул Дейву. — В Комиссии есть специалист, которому можно рассказать всё. Он сможет подобрать терапию. Нормальный мозгоправ едва ли сможет ему помочь, но наш — да.
Дейв затушил сигарету, забрал баночку и устало потёр шею.
— Надеюсь, ты прав, и Клаус прислушается ко мне.
Пятый снова скрестил руки на груди.
— Слушай, — он облизнул губы. — Я не знаю, работает ли это с другими людьми, но… Когда я вернулся, я был… другим. Хуже, чем сейчас, — он вскинул брови и поджал губы. Продолжил не сразу: — Миранда была рядом. Не уговаривала, а направляла. Давала мне то, в чём я нуждался, и когда всё обострилось после… после, — он мотнул рукой. — Она пыталась сделать всё, чтобы мне было комфортно. Не лезла в душу, не требовала сходить к мозгоправу, даже когда я будил её криками по ночам. Но со временем, — он опустил взгляд. — Я понял, что хочу, чтобы мне стало лучше для неё. И я думаю, что если Клаус боялся тебя потерять… он может захотеть справиться с этим ради тебя.
— Да, мне бы тоже этого хотелось.
Дейв выдохнул.
— Пятый, а что если это я? Ведь всё усугубилось, когда мы сошлись, ему пришлось скрывать это и… понеслась. Для меня наша встреча изменила мир, но, что если ему было бы лучше, не знай он меня?
— Что? — Пятый нахмурился и прокрутил в голове услышанное ещё раз. И закатил глаза. — Прекрати. Хватает того, что Клаус никак не выберется из болота самообвинений, зачем ты туда лезешь? Я ужасно толкаю вдохновляющие речи, но послушай меня. Ты же понимаешь, что это не так. С тобой или без тебя, он нашёл бы от кого это скрывать, — Пятый снова потёр лоб и качнул головой. — Ему повезло, что ты с ним рядом. И ему нужно, чтобы ты был сильным.
— Да, конечно. Конечно. Просто после всего что ты рассказывал… Надеюсь, эта параллель для него тоже счастливое исключение, как и для тебя.
Дейв, наконец, закрыл форточку и убрал сигареты. Пятый поёжился.
— Не знаю смогу ли уснуть, но нужно хотя бы попробовать переварить сегодняшний день. Прости. Спасибо, что пришёл. И за это тоже, — Дейв помахал баночкой с гелем.
— Даже не упоминай. Но никому больше не рассказывайте об этой штуке, иначе Миранда выпишет мне дисциплинарное взыскание. И это не так сексуально, как звучит, — он поморщился. — Держи меня в курсе, что с ним. И… удачи.
— Рот на замке, — Дейв кивнул и они обменялись рукопожатиями. — До скорого, Пятый.
Пятый кивнул. Первым выскользнул с балкона обратно в тепло, и потянулся за чемоданом и тут же исчез.
Дома его ждал горячий кофе. Миранда, завернувшись в простыню, как греческая богиня, курила за кухонным столом.
— Даже на минуту раньше, — сказала она. — Что случилось?
— У Клауса был приступ. Потерял связь с реальностью. Вызвал несколько десятков призраков, кричал, разбил лицо, — Пятый сел напротив и потянулся за своей чашкой кофе.
— Плохо, — Миранда свела брови домиком и качнула головой. — Ему нужна помощь.
— Очевидно.
Пятый сделал глоток кофе. Покусал губу, а потом поднял на Миранду взгляд.
— Миранда, со мной так же сложно?
— Что? — она потянулась к нему и взяла за руку. — Нет. Нет, сладенький. Было сложно, когда ты почти перестал говорить, и когда ты постоянно кричал по ночам… И когда ты с каждой миссии возвращался едва живой, — она погладила его большим пальцем по костяшкам. — Но… знаешь, в чём ты особенный, Номер Пять?
— Кроме того, что я убийца с золотым сердцем?
— Поймал, — Миранда щёлкнула его по носу. — Ты отчаянно хочешь, чтобы тебя спасли. Даже когда тебе кажется, что ты этого не заслуживаешь.
— А, — Пятый осёкся и замолк.
Действительно. Все эти годы в Апокалипсисе, в поисках двери, которая приведёт его домой, он также надеялся, что его спасут.
И где-то в душе он по-прежнему был тем маленьким мальчиком, который ждал.
— Никогда об этом не думал раньше.
— Ты вообще себя не очень хорошо знаешь, — Миранда хмыкнула. — Допивай свой кофе и идём уже спать.
Пятый согласно замычал и взялся за чашку.
Где-то через неделю, снова и снова обдумывая слова Дейва о «счастливом исключении», Пятый в очередной раз нырнул в тёмные воды транса. Миранда сидела у него за спиной, держа под рукой кухонный таймер и вечную пластинку Эдит Пиаф, а он уходил всё глубже и глубже в мир древних богов.
Древние жрецы в очередной раз пригласили его за стол. Вино, разлитое по кубкам, было приторно-сладким, как виноградный сок, а не алкогольный напиток, и с каждым глотком видения Пятого становились всё мутнее.
— Сегодня ты обращаешься к нам в последний раз, Номер Пять, — обратился к нему один из жрецов. — Ты должен отпустить наш мир.
— Почему?
— Мы расскажем тебе историю, Номер Пять, — жрецы схватили его, прижали его руки к столу, закрыли ему глаза, погружая ещё глубже. В космос, под его веками.
Звёзды стали складываться в видения о его скитаниях в Апокалипсисе.
— Жил-был мальчик. Он был дерзким и наивным, и из-за своей самоуверенности попал в подводное царство. Подводное царство было жестоко, и чтобы выжить, мальчик взял всю свою человечность и вложил в огонёк, который всегда носил с собой. Он полюбил огонёк больше, чем любил себя и родных, и не представлял своей жизни без него.
Его силуэт, сложившийся из звёзд, вдруг разделился. Рядом с ним был кто-то ещё, со светящимся теплом сердцем.
— Потом, чтобы получить знания, мальчик отдал свою детскую невинность и веру в лучшее.