Страница 20 из 26
— Мэнди.
Аманда оборачивается. На ней розовый свитер из мягкой шерсти и свободная белая юбка. Женщина сдержанно улыбается:
— Чего тебе, Элайджа? — и голос у нее именно такой, каким Коннор его помнит.
«Кто ты?» — спрашивает она в его воспоминаниях. Коннор стискивает зубы.
— Задроты, это Аманда Стерн, — Камски влезает в кадр, чтобы встать рядом с Амандой. Их лица слишком близко. — Мой наставник. Друг. Богиня ИИ.
— Ты мне очень льстишь, — Аманда, в отличие от Камски, в камеру не смотрит. Коннору даже обидно немного, хотя он и понимает, что эту Аманду не вернуть.
Её вообще не вернуть.
— Аманда будет заниматься воспитанием наших репликантов. У неё талант учителя и мать из нее прекрасная, правда, Мэнди?
— Тебе-то откуда знать, Элайджа? Сам еще совсем дитя.
— В этом и прикол, — Камски снова разворачивает камеру и идет дальше. — А здесь у нас Джейсон Графф. Джей, помаши рукой задротам.
Графф отрывается от аппарата, похожего на смесь проявочной машины и микроскопа и смотрит в камеру.
— Для кого мы это записываем? — спрашивает он, покачивая ладонью из стороны в сторону.
— Для потомков, конечно. Для тех, кто будет изучать великое наследие Камски.
— Скромности тебе не занимать, Элайджа, — Графф ухмыляется и снова отворачивается к аппарату.
— Джей составляет воспоминания. У меня есть теория, что людей делает людьми не какая-то там душа, а накопленный за всю жизнь опыт. Андроиды не способны на широкий спектр реакций. Даже девианты. Проблема в том, что в них не копится эмоциональный осадок, им еще только предстоит обучиться на своих ошибках. Девианты искренние, честнее даже детей. И это всегда будет их отличать от людей — их реакция на собственные переживания. Но что, если мы вживим им память? Вот эти и занимается Джей, — поясняет Камски. Он сияет.
Камера двигается дальше, выхватывая Филипа Сеймура. Сеймур копается в биокомпонентах. Перемазанный тириумом с ног до головы, он перебирает сердца и легкие голыми руками, прощупывает.
— Не будем трогать Фила, он очень занят. Ближайшие пару месяцев он у нас будет рулить процессом, потому что Филу… в смысле, Филипу Сеймуру… в общем, ему нужно воссоздать максимально точно человеческие внутренние органы, создать биокомпоненты, которые превратят моих репликантов в точные копии людей. Это, знаете ли, так возбуждает, — Камски облизывает губы и идет дальше.
— И последний, но не по важности, — камера показывает Карла Манфреда, — Карл Манфред. Наш вдохновитель на поиск идеального человека. Сам идеальный человек.
Манфред, самый старший здесь, смущенно улыбается и машет рукой:
— Прекрати, Элайджа. Я всего лишь всегда хотел поучаствовать в проекте создания чего-то такого грандиозного. Я даже набросал вам варианты внешности, — он достает из сумки альбом и протягивает его Камски. — Сможешь сообразить?
— О, конечно. И даже тогда подарю одного репликанта тебе.
Коннор хмурится. Диод не перестает мигать красным, обрабатывая информацию.
— А одного мы оставим себе. Ага? — говорит на камеру Камски и запись обрывается.
Коннор молчит. Хэнк тоже не произносит ни слова.
— Получается, — наконец заставляет себя выговорить Коннор. — Их… двое?
— Нужно смотреть записи дальше, — Хэнк трет ногу, потом осматривается, подвигает себе гостевой стул и садится. — Пусть Фоулер пришлет сюда группу зачистки. А мы пока посмотрим, чем закончилась вся эта байда с «идеальными репликантами». Запускай дальше.
Коннор трет висок, касается пальцем горячего диода, и качает головой. Потом приносит себе кресло Сеймура, садится в него и запускает следующее видео.
========== Часть 8 ==========
Они успевают просмотреть материалы за пять первых дней работы над репликантами. Фотографии, записки Сеймура о забракованных материалах, кусочки кода Камски. Видео, где Камски рассказывает о том, как продвигается работа, показывает варианты внутренних органов. Где вечером они выпивают все вместе.
На шестом видео запись обрывается. Экран терминала краснеет, блокирует все, кроме клавиатуры.
Введите пароль.
Попыток осталось: 1.
— Опять? — Коннор удивленно выгибает брови. — Мы же уже вводили его. Только что… — он запинается. Перед ним тоже вырастает красная стена.
Обнаружен вирус.
Введите пароль.
Попыток осталось: 1.
Диод на виске зудит, и зуд перерастает в боль, которая отзывается во всем его теле.
— Коннор? У тебя все в порядке? — Хэнк касается его плеча. Коннор пошатывается и хватается за его руку. От красного цвета и пульсирующей боли в каждой клеточке тела Коннору дурно. К горлу подступает ком.
— Не… не знаю, файлы были… чем-то заражены, — цедит сквозь зубы Коннор, не выпуская руки Хэнка. — Нужен… нужен пароль. И это… определенно не тот предыдущий.
На глаза наворачиваются слезы.
— В записнухе нет? — Хэнк смотрит Коннору в глаза, но Коннор его не видит. Красная пелена с каждой секундой становится все непроницаемее.
— Не знаю. Может быть. Я не могу ничего посмотреть, — бормочет Коннор.
— Я посмотрю, — Хэнк высвобождает руку, встает и, перегнувшись через стол, тянется за ежедневником.
Коннор теперь даже силуэт его не видит, только слышит дыхание и шорох страниц. Он никак не может помочь — ни Хэнку, ни себе. Он даже думать толком не может.
Собственная беспомощность его пугает. Похожий страх он испытывал, когда Аманда перестала его узнавать, но сейчас он в тысячи раз сильнее.
— Хэнк? — Коннор пытается сморгнуть красную пелену и не может. — Что будет, если мы неправильно введем пароль? Думаете… думаете, я умру?
— Откуда в тебе столько фатализма, господи?
— Знаете, за пять лет работы в Департаменте я первый раз в таком… положении. И сейчас смотрю на красную стену неизвестности, и мне…
— Ты это прекращай, а, — огрызается Хэнк. Шуршит бумага. Коннор стискивает пальцами подлокотники. Хэнк чертыхается сквозь зубы: — Блять, да где этот сраный пароль…
Коннор стискивает зубы.
— Может, лучше попробовать его… сообразить? Думаете, вирус связан как-то с файлами?
— Ну, вероятно. Скорее всего он был зашифрован вместе с файлами и это как бы второй эшелон.
— Если только это не случайное сочетание цифр и букв, то это что-то… важное. Должно быть связано с их работой, — Коннор разжимает пальцы и пытается нащупать руку Хэнка. — Я попробую. Мне немного… страшно.
Коннор, конечно, умаляет свой ужас. Еще ни разу в жизни он не был на пороге смерти.
— Коннор, ты совсем поехал? Тебя нужно отвезти в Департамент, — повышает голос Хэнк. Он сжимает руку Коннора в своей.
— Нет. Нет, потом, — упрямится Коннор. — Ввожу… дату начала работы над репликантами.
Он набирает в системе цифры, совершенно неуверенный в их порядке. Просто потому что терпеть боль и страх больше не может.