Навье полнолуние

Елеса шумно втянула носом воздух, прикрыв глаза, а затем изящно повернулась к замеревшему в очаровании Кирьяну. Мягко улыбнулась и совершенно легко, как будто и не ранена вовсе, двинулась к нему. Кирьян попятился, не имея сил оторвать взгляд от глубоких зеленых глаз русалки, и скоро уперся спиной в стену.

— Ты красивый, — прожурчала русалка, оказавшись стоящей совсем вплотную к Кирьяну и проводя перепончатой ладонью по его груди сквозь мгновенно промокшую рубашку. Затем подняла руку выше и коснулась чешуйчатыми пальцами его волос. — Такой милый… Поцелуй меня…

— Я… не думаю, что сейчас самое время, — протянул Кирьян и попытался отвести взгляд от глаз Елесы вниз, но вместо того, чтобы немного успокоиться, наткнулся на точеную фигуру русалки, скрытую прилипшей к телу мокрой сорочкой. Тяжело сглотнул. — Елеса…

— Кирьян, — с придыханием отозвалась русалка и, не дав ответить, потянулась к губам волхва, чтобы поцеловать.

Стоило Кирьяну ответить на поцелуй, как он тут же промок до нитки. Вода потекла и по нему, окончательно затопляя пол и заставляя захлебываться — в их поцелуе тоже была вода, и Елеса словно хотела утопить его именно таким, изощренным и неординарным способом.

Оттолкнув Елесу, Кирьян закашлялся и выплюнул воду. Русалка недоуменно склонила голову к плечу, отчего мокрые тяжелые волосы упали ей на лоб.

— Тебе не понравилось? — ее голос оказался почти безэмоциональным, шепчущим и все так же журчащим, а взгляд выдавал все ее равнодушие к происходящему.

— Не очень люблю, когда меня пытаются убить, — признался Кирьян, тяжело дыша. Елеса недоуменно сдвинула брови.

— Но я не пытаюсь убить тебя. Я хочу быть с тобой. Ты будешь моим, будешь со мной… Это ведь так прекрасно.

Ее голос продолжал успокаивающе журчать, манить к себе, заставлял желать нового поцелуя. Кирьян закрыл глаза в попытке придумать, что делать. Топь, и какой смысл называться хозяином лесом, будучи волхвом, если он, как и любой мужчина, поддается на очарование русалки в полнолуние? Хочет быть с ней… Остаться с ней, соединиться с ней… С такой красивой, очаровательной и манящей… Такой опасной, но такая прекрасной, топь возьми…

— Кирьян, — ласково позвала Елеса, когда поняла, что волхв слишком долго стоит без дела. Сделала шаг к нему вновь, ласково погладила по плечам и груди, а затем прижалась к нему всем телом, томно заглядывая в глаза. Тихо, как будто смущенно хихикнула и прошептала в губы: — Ты слишком напряжен… Ты боишься. Хочешь, я помогу тебе?..

— Хочу… Хочу тебя…

Лишь один согласный шепот в ответ, и Елеса накрыла его губы своими. Провела языком по его губам, прикусила острыми клыками, вспарывая кожу, и тут же довольно захихикала, уже запуская руки под ткань рубашки, чтобы погладить его по обнаженной коже. Карьян что-то недовольно рыкнул, перехватывая ее ладони, а потом и инициативу: развернул девушку лицом к стене и ткнулся носом в ее покрытую чешуей шею, позволяя руками огладить спрятанную мокрой сорочкой талию и бедра.

Елеса довольно застонала, выворачиваясь в руках волхва для поцелуя и довольной короткой ухмылки.

Кирьян и Елеса тонули в страстных поцелуях и горячих прикосновениях, которых даже не остужала вода, продолжающая течь с русалки. Их тела раз за разом сплетались воедино, заставляя томиться в наслаждении, вырывать друг у друга стоны и шумные вздохи на грани со всхлипами и то и дело шептать имена друг друга — такие еще незнакомые, но такие нужные сейчас.

Они сливались в болезненное, бездумное наслаждение, наполненное возбуждением и трепетом, ласками и неосторожной страстью. Елеса тянулась, чтобы дать ласку и получить болезненный, но такой нужный толчок в ответ, а Кирьян — терпел резкие, жадные укусы в шею, в ответ покрывая тонкие чешуйки русалки на плече нежными поцелуями.

За окном раскинулась черная летняя ночь. Она глушила все звуки, защищала от лишних глаз и позволяла расслабиться, несмотря ни на что. Эта странная и опасная друг для друга пара — волхв и русалка. До самого рассвета их любви свидетельницей оставалась лишь большая круглая луна, висящая в небе. Единственный источник света в доме Кирьяна в ту ночь. И она навсегда сохранила их маленький секрет.

***

Утро наступило так же неожиданно, как прошлым вечером пришло осознание о полнолунии.

Золотой лик солнца, проглядывающего сквозь стволы деревьев, заглянул в окно кухни Кирьяна, заставляя того зажмуриться от света прежде чем открыть глаза. Пройдясь игривыми бликами по лужам на полу, солнце ласково потрепало Елесу по темным волосам, после чего также запрыгнуло на веки, пробуждая.

Русалка завозилась в объятиях Кирьяна, пытаясь размять затекшее тело и вспомнить заодно, что случилось ночью. Волхв на это что-то недовольно заворчал и прижал девушку к себе крепче: желания отпускать что-то теплое из-под бока не имелось. Впрочем, просыпаться пришлось, потому что спать на мокром — а тем более на мокром полу — не слишком приятно.

— Ты помнишь, что вчера произошло? — уточнила Елеса, сонно зевая и с большим трудом открывая глаза.

— Не-а, — невнятно зевнул Кирьян в ответ и сел, чтобы оглядеться. — Разве что полнолуние…

На свету поблескивали стремительно высыхающие лужи. То тут, то там сверкали чешуйки с тела Елесы, безжалостно вырванные в порыве страсти прошлой ночи. Еще более ярко сверкала чешуя на самой русалке — влажная от воды, покрывающая сейчас почти все ее обнаженное тело…

Кирьян вздохнул, еще раз окидывая Елесу взглядом, и потянулся за ее сорочкой, оставленной на стуле. На самом Кирьяне также не нашлось ни штанов, ни рубашки.

— Тогда вопрос снят, — Елеса тоже клыкасто зевнула и потянулась, прежде чем одеться. Потом немного стушевалась: — Прости за вчерашнее…

— Не утопила — уже хорошо, — отмахнулся волхв и сам поспешил одеться. — Да и… Извиняться тебе не за что.

Повисло неловкое молчание. Елеса, натянув сорочку, осталась сидеть на полу, довольно обсыхая на солнце, а Кирьян внимательно оглядывал кухню, пытаясь понять, случилось ли что-то критичное за ночь. Получалось, что ничего: беспорядка не нашлось, а лужи на полу… Похоже, Елеса это не контролировала, а просто ее помутнение сходило на нет с восходом солнца, и весь поток воды — вместе с ним. И то неплохо.

— Как твоя нога, к слову? — прервав неловкую тишину, уточнил Кирьян. Елеса слабо улыбнулась.

— Все хорошо, прошла. Полнолуние ведь… — она запнулась на мгновение, — не только с ума сводит, но и лечит.

— Точно… — Кирьян несколько растерянно кивнул, а потом слегка напрягся, когда Елеса стала подниматься и тут же потянулась.

— Ну… Я пойду?

— Уже? Завтракать не будешь? — волхв вопросительно вскинул бровь. Елеса мягко улыбнулась и качнула головой.

— Нет, спасибо. Меня ведь дома ждут… Еще со вчера.

— Точно… Тогда заходи еще, если что. Заодно, может… — он поджал губы неловко, не зная, как продолжить. Елеса улыбнулась смелее.

— Повторим?

— Да. Только не в полнолуние.

— Да уж, в полнолуние этим заниматься опасно, — хихикнула она.

— Но у меня есть время придумать что-то для следующего полнолуния, что поможет.

— Да. Время у тебя есть.

Елеса смущенно опустила глаза в попытке скрыть улыбку, но у нее ничего не вышло. Кирьян насмешливо фыркнул и только склонил голову, когда Елеса подошла, чтобы поцеловать его на прощание, так что вместо щеки она угодила в уголок губ. Тут же закатила глаза, немного краснея — что придало почти сошедшей чешуе на щеках красивый фиолетовый оттенок, — и пихнула волхва в бок. Они тихо засмеялись.