Страница 44 из 49
— Я… я буду ждать, — говорю с жалкой улыбкой, и Раник уводит меня.
По пути я приникаю к нему — запах хвои и табака так успокаивает. В самом конце коридора поднимаю на него взгляд.
— Все это время видео было у тебя?
— Принцесса, а как иначе заставить людей плясать под твою дудку?
— Ты использовал меня. Вмешался только после того, как отснял достаточно материала для шантажа…
— Тогда я не знал тебя. Знал лишь одно: что какая-то милашка попала в сети препода-чмошника, которого я ненавидел. — Они всматривается в мое лицо и ерошит мне волосы. — Извини.
Облегчение, что накапливалось в моем теле, высвобождается успокаивающей волной тепла. Страх и чувство предательства в один миг исчезают, и все переворачивается с головы на ноги благодаря моему учителю. И другу.
Ранику Мейсону.
***
Мама не задержалась надолго, но провела со мной больше времени, чем когда-либо до сих пор. И наш один день превратился в неделю. Все это время мы были вместе — гуляли по кампусу, ходили в кафе и библиотеки. Пару раз к нам присоединялся и Раник — показывал город и водил поужинать. Мама, конечно, морщила нос от выбранных им баров и концертных площадок, но природное любопытство заставляло ее исследовать неизведанное. А еще она задавала Ранику вопросы о психологии, что разжигало между ними нешуточные споры. Парень на удивление хорошо противостоял моей матери, а ведь у нее была ученая степень.
Вообще, моя мать изменилась до неузнаваемости.
Из кабинета Мэтерса она вышла совершенно другой. А через четыре дня Мэтерс уволился. Шарлотта решила отпраздновать это событие, поэтому вместе с Нейтом присоединилась ко мне, маме и Ранику за ужином в суши-баре. И вот тогда-то я впервые и увидела маму пьяной — от саке. По настоянию Раника она даже спела со мной в караоке.
Мне впервые было грустно смотреть, как она садится в такси. Наше прощание было быстрым и окутанным тоннами напряжения — просто мы не из тех, кто любит сентиментальности. Но в самом конце она меня обняла. Я поначалу была слишком потрясена, чтобы ответить, но в последнюю секунду все-таки тоже ее обняла, и от этого она, казалось, расслабилась.
Мама? Расслабилась?
Я чуть не начинаю смеяться, вспоминая об этом. То была сюрреалистичная неделя счастья, которое заполонило собой все. Что бы ни случилось в кабинете у Мэтерса, это изменило маму и наши отношения. Но меня изменило другое.
Раник.
Эти несколько месяцев получения нового опыта и обучения изменили меня изнутри. И только стоя в том кабинете, я начала это принимать.
Тем временем, ярмарочные выходные подкрадывались быстрее, чем мне хотелось бы признаваться. Экзамены между семестрами — это своего рода барьер между студентами и трехдневными выходными, от одной мысли о которых у всех просто слюнки текут. Так что в момент, когда в эссе написано наконец-то последнее слово и заполнено последнее поле в бланке ответов, мы чувствуем, словно вырвались на свободу. Холодную, ноябрьскую свободу.
Я лежу на ступеньках корпуса биологии. Высоко поднятый шарф удерживает внутри горячие облачка воздуха, выходящие из моего рта. До того холодно, что я тру ладони, пытаясь согреться, и неожиданно их обхватывает и начинает растирать пара больших теплых рук. Смотрю вверх и вижу лицо улыбающегося Тео.
— Боже, твои пальцы превратились в сосульки! — добродушно восклицает он. Я смеюсь.
— Такое бывает с Ледяными королевами вроде меня.
— Ты определенно королева, — ухмыляется Тео. — Но не уверен, что Ледяная. Титул Королева знаний идет тебе больше. Ты как Афина.
— Тогда я должна называться Богиней, — поправляю его. — Но я не настолько могущественна.
— Позволь поспорить, — настаивает Тео. — Чуть ли не все на кампусе говорят, что ты в одиночку расправилась с извращенцем Мэтерсом.
— Это правда. За исключением того, что я сделала это в одиночку.
— Да? Кто помог тебе?
— Раник Мейсон, — выпаливаю, на что Тео приподнимает бровь.
— Хм. Я мог бы и догадаться. Неважно, вы молодцы. Так ты готова к ярмарке?
Киваю.
— Кого пригласила?
— Ну… если честно, то Раника.
Что-то в лице Тео вспыхивает, но он быстро подавляет это. А я вдруг понимаю, как, должно быть, прозвучали мои слова, и вспоминаю наш с Раником уговор молчать о нем перед Тео. Как мы могли упустить это из виду?
Судорожно начинаю заполнять напряженную тишину разными отговорками.
— Он помог мне с Мэтерсом, поэтому я подумала, что могу отплатить ему вечером развлечений. Если… если, конечно, ты не против.
Тео приходит в себя и, улыбаясь, качает головой.
— Не против. Он это более чем заслужил. Тогда увидимся вечером, да?
Я киваю, и он уходит, добродушно помахав мне рукой, но неожиданно в него врезается Грейс. Она оглядывается по сторонам и, заметив меня, тоже машет. А я смотрю на них, и они выглядят такими непринужденными и взаимодополняющими друг друга, что невозможно этим не восхититься. Отвожу взгляд и замечаю на другом конце кампуса Шарлотту и Нейта. Они сидят под деревом и кормят друг друга кислыми конфетами, что смотрится довольно комично. Смеясь, я снова тру руки, чтобы согреться. Все сегодня наполнено восторгом и радостью. Наверное, поэтому я не могу даже испытывать злость или беспокойство по поводу близости Тео и Грейс. Пусть сегодня случится то, что случится. Не все возможно спланировать наперед. Это нужно будет просто прожить.
Как меня и учил Раник.
Кстати, о нем. Его подруга Миранда идет мне навстречу, ее розовые локоны пылают в лучах первозданного осеннего солнца. Она перекидывает рюкзак с одного плеча на другое и ухмыляется мне.
— Здорово, гений.
— Миранда, — киваю я. — Как поживаешь?
— С тех пор, как Раник перестал быть подавленным стервецом, намного лучше.
— Он был стервецом?
— Ты даже представить не можешь, каким. — Миранда закатывает глаза. — Его поведение сделало дом просто непригодным для жизни. Уж не знаю, что ты с ним сделала, но все равно большое спасибо. Это приободрило его.
— Я ничего не делала.
— Ну конечно, — смеется она. — Как скажешь. Короче… я слышала, что ты пригласила его на ярмарку вечером. Уже знаешь, что наденешь туда?
Пожимаю плечами.
— Наверное, платье. Мама купила мне…
— Платье? Купленное мамой? — Миранда смеется. — Да ладно, сегодня же особенный вечер. Знаешь, ты ведь неплохо смотрелась в моих шмотках. Могу одолжить еще раз.
— Правда?
— Конечно!
— Да, трудно не выглядеть сексуально в черном, — соглашаюсь я, и Миранда шлепает меня по плечу.
— Вот видишь? Ты уловила суть. Поэтому решено. Вечером я закину кое-что из своих вещей тебе в общежитие, договорились?
— Ага. Было бы здорово. Спасибо, Миранда.
— Да не за что.
Она подмигивает мне и уносится прочь.
***
Нервно перебираю груду одежды с изображением черепов — то, что занесла мне Миранда. В комнате я одна, поскольку Шарлотта уехала на ночь, и я спокойно примеряю майки, юбки и платья, пока не останавливаюсь на черной кружевной юбке и топе на тонких бретельках. Это совсем не в моем стиле, но я чувствую, что изменения пойдут мне на пользу. Возможно, это даже привлечет внимание Тео… Качаю головой. Если у него есть хоть одна извилина в голове, он меня точно заметит.
Смотрю на себя в зеркало. Мои волосы заплетены в две косы, а на лицо нанесено минимум макияжа — только блеск для губ Шарлотты со вкусом клубники. Дополняю свой образ двумя черными лентами, вплетенными в волосы, и курткой оверсайз. И вуаля, я готова.
Пару минут изучаю свое отражение — вау, я так изменилась. Интересно, что бы подумала прежняя я об этой новой, улыбающейся и уверенной в себе Элис Уэллс? Той Элис, которая в отличие от нее не боится провала?
Гудит телефон, на нем сообщение от Раника.
эй, ты готова принцесса? погнали