Страница 207 из 379
— Брось, — мотнул головой Дэллоиз. — Вилорию ты не любил. Никогда. Первые длительные отношения ещё вовсе не означают настоящего чувства. Тебе надоело менять партнёрш, захотелось чего-то более постоянного – Вилор дала тебе это. Вот и всё. А что ты любишь Мэйбл, всем, кроме тебя самого, было ясно давно. Ты на Вилорию в жизни так не смотрел, как на Мэйбл. Не было в твоих глазах чувства. До Мэйбл никогда не было!
— Думаешь? — повернулся к нему Рондвир.
— Поверь. Со стороны перемены в тебе просто разительны. Ладно, я спать. Реально на ногах еле держусь. А ты заканчивай маяться дурью.
— Хорошо, — с едва заметной улыбкой пообещал вампир.
Потушив окурок, Дэллоиз ушёл обратно в дом.
Рондвир с Морисом прикурили ещё по сигарете.
— К Мэйбл не хочешь вернуться? — поинтересовался Морис. — Нехорошо как-то оставлять девушку одну в первую же ночь.
— Она спит.
— Уж не при твоём ли участии?
Рондвир попытался скрыть улыбку.
— Кажется, она меня почти девственником числит, — снова помрачнел он. — Ну, типа парень из глухого лесного посёлка – где ж там развернуться?! Что будет, когда она узнает, что я перетрахался чуть ли не с половиной Блонвура? А ведь узнает непременно – моя слава героя-любовника вряд ли угасла за время нашего отсутствия.
— Не переживай, она же американка, а у нас девственник в двадцать четыре – скорее, ненормальность.
— В любом случае, это лишь меньшая из проблем.
— Вот именно. Не об этом тебе сейчас надо думать. Ты вообще собираешься рассказывать ей о том, кто ты?!
— Естественно. Только со временем. Сейчас она вряд ли переварит такую новость.
— Дэллоиза вроде переварила.
— С Дэллоизом ей не жить. Да и чужой крови он не пьёт.
— Да, только головы на раз откусывает, — усмехнулся Морис.
— Врагам. Вот ты бы как отнёсся, если бы узнал, что твоя девушка – вампир?
— После знакомства с тобой – думаю, пережил бы.
— Ладно, в любом случае, ты из другого теста.
— Из какого другого? — заинтересовался друг.
— Ты циник, Морис. Так же как и я. А Мэйбл...
— Да, немного цинизма ей, пожалуй, не хватает. Но ничего, поживет с тобой – научится, — подмигнул хакер.
Рондвир засмеялся:
— Что ж, внушить оптимизм ты умеешь.
— Для того и существуют друзья, — улыбнулся Морис. — Скажи, а сколько живут вампиры?
— Лет семьсот-восемьсот в среднем.
— Что?! — вскричал он, вытаращившись на Рондвира. — Ты вообще соображаешь, что творишь?! Если бы я знал раньше – ни про какую халву бы тебе не говорил!
— Тише. Ну чего ты разорался?! — попытался угомонить его вампир. Но какое там!
— Она же состарится и умрёт, а ты и на год старше не станешь! Сколько вам отведено быть вместе? Лет десять...
— Вот эта проблема как раз разрешима, — в противовес эмоциям Мориса тон Рондвира был образчиком спокойствия.
— Каким же образом?! — всё ещё на взводе, поинтересовался хакер.
— Существует два варианта – обратить её или обучить магии.
— А при чём здесь магия?
— Хороший маг проживёт не меньше вампира, поскольку людьми уже давно изобретён механизм поддержания молодости организма. И лично я бы предпочел именно этот путь.
— Почему не обращение в вампира? — поинтересовался Морис.
— А ты себе вообще представляешь Мэйбл, пьющей кровь?
— Пожалуй, не очень, — улыбнулся он.
— Вот и я о том же. Ладно, пойдём, а то холодно, — сказал Рондвир, осознав, что куртку накинуть всё-таки стоило.
— А я уж было подумал, что вампиры вовсе холода не ощущают, — усмехнулся Морис. — Ты б ещё голым на улицу выперся.
— Вообще мы действительно мёрзнем несколько меньше вас – поскольку и температура тела у нас ниже вашей.
Заходя в дом, Морис взялся за его руку, она оказалась ледяной, но, скорее всего, от того, что вампир порядком замёрз. Тогда Морис пощупал его шею сзади под волосами.
— Похоже, и правда ниже... — задумчиво констатировал он. — Интересно, а Мэйбл сие не показалось странным?
— Нет, во время секса этого ещё никто не замечал.
— То есть при возбуждении у вас температура тела сравнивается с человеческой?
— Наверное.
Следом за Морисом Рондвир зашёл на кухню и заглянул в холодильник.
— Ты что, один сожрал всё мясо?! — возмутился он.
— Нет, куска два или три там ещё осталось, — хакер виновато опустил глаза.
— Ну, а сковородка-то где?