За рамками статистики

- Да? А как устроились наши девушки и их родственники? - спросила Маша, надеясь, что Галина поймёт подоплёку вопроса.

Галина не подвела.

- Интересуешься, не трудится ли там кто-нибудь из твоих товарок и их родни? Ну, про родню я ещё не выясняла, но сами молодки и их мужья - нет. Кристина преподаёт в колледже, её муж - повар в кафе "Алёнушка", Римма - второй бухгалтер в фирме, торгующей офисным оборудованием, муж - сварщик на заводе металлоконструкций, Алия - домохозяйка, муж заправляет местными такси. Зинаида - маляр-штукатур в ДСК, мужа нема. Я наведу справки о прочих родственниках, но что-то мне сомнительно... Ну, допустим, работает чей-нибудь брат-сват на этом Леспромзаводе, допустим, даже ворует. Вера-то тут причём?

- Её супругу придётся заняться домашним хозяйством? - осторожно предположила Маша.

- Да ладно! - усомнилась Галина. - Много ты знаешь мужиков, которых смерть жены вынудила бросить работу? Ну, взял бы Трофимов короткий отпуск, что это даст ворам? Недельную передышку? При том, что убийство поднимет на уши полицию, которая будет копать во всех направлениях?

- М-да, звучит абсурдно, - признала Маша. - Хорошо, я тебя поняла... Да-да, постараюсь. Тебе тоже. До связи!

- Намекаешь, что пора сворачиваться? Хочешь подумать? Окей, не буду мешать. Только на рожон не лезь. Захочешь чего узнать, сама их не расспрашивай, напиши мне.

*

Свет в палате давно погасили, а Маша всё крутила в голове известные ей данные, тщетно пытаясь слепить из них более-менее правдоподобную версию.

Если верить статистике, женщины не склонны к насилию. Девяносто три процента осуждённых за убийство и покушение на убийство - мужчины. Из оставшихся семи процентов две трети - безработные алкоголички и наркоманки. Среди трезвых женщин-убийц около половины - доведённые до крайности жертвы домашнего насилия. И убивают они, как правило, насильников. Сколько-то процентов - моральные уродки, избавляющиеся от собственных детей-младенцев или престарелых родителей, за которыми требуется уход.

На долю женщин, убивших или попытавшихся убить другую женщину - не родственницу, не в пылу ссоры, в здравом уме - остаются сущие крохи. А уж случаи, когда будущая мать пытается убить другую будущую мать, должно быть, вообще за рамками статистики. Особенно, если учесть, что мамочки меж собой незнакомы и не имеют явных психических отклонений. Ради чего беременной тётке рисковать своей свободой и благополучием будущего ребёнка? Что может заставить женщину, которая носит в себе новую жизнь, посягнуть на две чужие жизни?

Паника. Смертельный страх. Иного мотива Маша, примерившая ситуацию к себе, придумать не могла. Но среди куцых сведений о соседках по палате, о Вере и её муже не было ни намёка на существование какой-либо угрозы кому-либо. "Ладно, мотив пока оставим за скобками, - решила Маша. - Остаются психология и возможность. Психология без мотива мало что даёт. А что у нас с возможностью?"

Маша окинула взглядом палату. Квадратное помещение размером где-то пять на пять. Напротив двери - два окна, по центру - проход между двумя рядами коек, стоящих перпендикулярно боковым стенам, изголовьем к стене. Если смотреть из прохода от окна то первую койку слева занимает Маша, справа - Алия. Средняя в левом ряду - койка Веры. Напротив лежит Римма, слева у двери - Кристина, справа - Зинка.

Зловещий тёмный силуэт, который успела заметить, но не разглядеть Маша, нависал над Верой со стороны двери, то есть злодейка стояла между койками Веры и Кристины. Сколько времени у неё было на то, чтобы, метнув в Машу подушку, нырнуть в свою постель? Если Алия и Римма проснулись от звука её падения, то счёт шёл на доли секунды. Успела бы, к примеру, Зинаида, сделать три-четыре шага до своей койки и лечь незамеченной? Мог ли её рывок и сопутствующее колыхание воздуха не разбудить Кристину? И почему, кстати, Кристина так подозрительно крепко спала?

Маша было оживилась, но, поразмыслив, поняла, что "улики" против Кристины эфемернее того дуновения ветерка, который должен был бы её разбудить. Тётка могла спать лицом к двери, накрывшись подушкой, или просто крепким сном - измаявшись после предыдущей бессонной ночи, которую обеспечила ей Маша своим бестактным замечанием о взглядах европейцев на угрозу ранних выкидышей. И насчёт доли секунды Маша погорячилась. Звук, послуживший сигналом к пробуждению, может обрабатываться сонным мозгом несколько минут: иной раз кажется, будто будильник прозвенел только что, а цифеблат показывает, что прошло четверть часа. И одновременное пробуждение Риммы и Алии - не факт. Если одна из них, проснувшись, таращилась в угол, откуда донёсся звук, у другой была пара секунд для манёвра.

"Короче, число вариантов всё то же - четыре. Не вышло из меня Шерлока Холмса, - думала Маша, бесцельно разглядывая пустую подушку, белевшую в изголовье соседней койки. - Интересно, как бы он выкрутился на моём месте? Да никак, наверное. Конан Дойл никогда бы не подсунул ему преступление без улик и свидетелей. Дедукция без исходных посылок - нонсенс. Ну вот, думать бесполезно, спать невозможно... Окно закрыли, шпингалет отобрали, эта гора под головой всю шею мне вывернула! - Маша выдернула из-под себя подушку и остервенело швырнула в ноги. Потом посмотрела на соседнюю койку... И тут её озарило. - Ёкэлэмэнэ! Подушка! А вариант-то, похоже, единственный!.."

*

Возбуждение, охватившее Машу в результате её открытия, исключало саму возможность уснуть. Какой там сон, если она спокойно лежать не в состоянии! Ей необходимо немедленно с кем-нибудь поделиться! Понимая, что звонить Галине в начале второго ночи - это чересчур, Маша нашарила рукой планшет, ногами - тапочки и отправилась в туалет писать письмо.

Ей оставалось подписаться и щелкнуть по кнопке "отправить", когда дверь туалета скрипнула. Подняв голову, Маша увидела её. Римму.

Их взгляды встретились, и обеим сразу стало понятно, что притворяться нет смысла.

- Со мной тебе так легко, как с Верой, не управиться, - севшим голосом предупредила Маша.

- Я не сумасшедшая, чтобы садиться за убийство, - прошипела злодейка. - Дважды бог миловал, испытывать его терпение в третий раз что-то не хочется.

- Зачем ты... Почему?

- Давай баш на баш, - предложила Римма. - Я рассказываю тебе, почему, а ты мне - как догадалась, что это я, идёт?