Страница 17 из 24
Когда поздно вечером в его дверь постучали, он чувствовал себя едва ли не усталым от счастья. И, увидев перед собой Нелисею, не столько обрадовался, сколько обалдел. Даже проверил, на месте ли амулет, рассеивающий мороки. Ее появление в этой комнате - вечером, почти ночью - настолько превосходило самые смелые его мечты, что просто не укладывалось в голове. Тури отступил, жестом приглашая магистрету войти, потом засуетился, заметался по комнате, хватая разбросанные шмотки, сгребая грязную посуду, освобождая стулья, стол. Нелисея молча стояла у двери и ждала. Темные глаза с пляшущими в них отсветами свечных огоньков наблюдали за ним с каким-то непонятным выражением. К смущению и растерянности Туримата добавилась смутная тревога. Эта неподвижная фигура, лицо, похожее на маску, глаза...
- Магистрета пришла поговорить о занятиях?
Идиотский вопрос, глупее не придумаешь, но лучше пусть смеется над ним, чем стоит так... зловеще.
Нелисея не засмеялась. Даже не улыбнулась. И не ответила. Вместо этого она сделала шаг в направлении Туримата. Потом второй. И третий. Потом протянула к нему руку. Изящная кисть с длинными пальцами на глазах потрясенного схолара вдруг начала менять форму, то вытягиваясь, то расплываясь. На гладкой коже отчетливо проступила и тут же растаяла шерсть, ногти уплотнились, удлинились и снова приняли первоначальный вид.
Туримат отшатнулся, попятился к стене, зацепился взглядом за полную луну, висящую за окном, и внутренне ахнул, сообразив, что происходит. И когда Нелисея зевнула, продемонстрировав огромную пасть с набором великолепных клыков, жуткое зрелище не повергло Туримата в полный ступор, а напротив, вывело из оцепенения. Он швырнул в гостью стулом, в два прыжка одолел расстояние до двери, выдернул ключ, выскочил из комнаты, запер замок на три оборота и побежал.
Магистр Липатий, дежуривший этой ночью в третьем жилом корпусе, мирно дремал в кресле. Или, что вероятнее, крепко спал. Иначе не объяснить тот факт, что он поддался на провокацию схолара, известного всему курсу своими пакостными мистификациями. Как бы то ни было, но услышав отчаянный призыв: "Магистр, на помощь! У меня в комнате оборотень", Липатий не задался вопросом, откуда в столице, а тем более, в обнесенной защитным контуром академии, мог взяться оборотень, коих вот уже три века нигде, кроме Тамильского заповедника, не видели. Более того, он даже не расспросил схолара, как оборотень попал к нему в комнату и в какую тварь перекинулся. Честно говоря, пакостник так напугал магистра своей перекошенной физиономией, что, рыся к указанной комнате, магистр думал только о том, что вода и воздух не самые подходящие для сражения с оборотнем стихии. И призывать их в жилом здании, мягко говоря, рискованно. Поэтому, увидев вместо обещанного оборотня разборную куклу, загадочным образом исчезнувшую три дня назад из анатомического кабинета, Липатий поначалу испытал только сильное облегчение. Прочие сильные чувства пришли позже.
***
- Слыхали новость? - спросил, влетев в аудиторию, Алатрик по прозвищу Ходячая Газета. - Один придурок с третьего курса вломился ночью к дежурному магистру с воплем, что на него напал оборотень. Помните, из анатомички пропал манекен? Придурок свистнул. Нарядил в платье и парик, устроил в комнате погром и пытался уверить магистра, будто к нему пришла девушка-оборотень, перекинулась, набросилась, в общем, чуть не сожрала. И на что рассчитывал, идиот? Это даже не смешно.
- Абсолютно, - печально поддакнул Берни.
- И что теперь с ним сделают? - равнодушно спросила Крессида, роясь в сумке.
- Известно что - отчислят! Комиссию прямо на сегодня назначили, видно, разозлились не на шутку.
Вардан обеспокоенно посмотрел на товарищей.
- Не переживай, - шепнул ему Берни, - Они его на клятвеннике испытают. Увидят, что не врет, и отпустят с миром. В крайнем случае, взгреют за прошлые фортели. Но не отчислят.
- А как же оборотень? Неужто так дело и оставят?
- Ну, почему оставят? Назначат расследование. Напишут пару статей о загадочном феномене. Занесут в списки необъясненных магической наукой флуктуаций. Может, конференцию созовут.
- А нас не разоблачат?
Теперь к Вардану склонилась и Крессида.
- Ни за что. Ты только никому не рассказывай, что умеешь оживлять неживую материю, управлять ее трансформацией, а потом возвращать в прежнее неживое состояние. Если узнают, из академии, конечно, не выгонят, но покоя тебе не видать до конца жизни. Изучать станут. Статьи писать, созывать конференции.
- А что, больше никто не умеет?
- Никто. Ты уникум. Тот самый загадочный феномен, неизвестный магической науке. И наше секретное оружие.
- Но ты ведь как-то догадалась, что у меня получится с куклой. Значит, и другие менталисты могут.
- Менталистов мало. А ты умеешь закрываться. Но даже если тебя усыпят и как следует покопаются в мозгах, про куклу все равно никто не догадается. Потому что управлять ее движениями способен только маг с ментальным даром. А у тебя его нет.
- Только не задирайте нос, феномены, - проворчал Берни. - Все равно главный режиссер этого балагана - я.
- Ды ты почти ничего не делал! - фыркнула Кресси. - Подумаешь, выгулял пару раз Нелисею и накормил ее ужином в дорогом заведении. Мы и без ее помощи управились бы.
- С рыжим - возможно. Но не с лопоухим.
***
Сельфан тревожился. После глупой истории с Липатием и знаменательного заседания комиссии по отчислению Тури был не похож сам на себя. Раньше гремел, как пустая бочка, ухнувшая с лестницы, а тут притих. Никого не задирает, не дразнит, не подбивает на дурные подвиги, все больше помалкивает. Как ни приставали к нему однокурсники, как ни просили подробностей о последнем розыгрыше, Туримат уст так и не разомкнул. А раньше развернулся бы во всей красе: представил бы историю в лицах, изобразил магистра безнадежным кретином и трусом, воспел бы его битву с манекеном так, что Липатия до конца учебного года сопровождали бы смешки, переходящие в безудержный хохот.