Страница 17 из 28
- Игорь Белькевич? - спросила она, заступая дорогу одному из троих офицеров, шагавших по лестнице.
К радости Ники, остановились все трое.
- У вас что-то срочное? - не без досады осведомился Белькевич. - До половины третьего не подождет? У меня вообще-то обед...
- Ну и чурбан ты, Гор! - вмешался его спутник, тоже капитан. - К тебе бросается красивая девушка. Взволнованная, между прочим... А ты: "Приходите после обеда"! Нет, чтобы пригласить даму пообедать в нашем приятном обществе. Ни себе, ни людям. Дундук!
Их спутник, совсем еще юный старший лейтенант, жизнерадостно заржал, а потом предложил совсем по-детски:
- А и правда, пойдемте с нами! Тут кафе в пяти шагах.
- Хорошо, - согласилась Ника, не сводя глаз с Белькевича.
Тому ничего не оставалось, как подтвердить приглашение.
- Тогда нам туда. - Он кивнул в сторону улицы и тут же, никого не дожидаясь, двинулся в указанном направлении. Но через пару шагов, видимо, решил, что ведет себя невежливо, и обернулся к спутникам и Нике. - Так что у вас стряслось?
- Если позволите, я объясню в кафе. Разговоры такого рода трудно вести на ходу.
Белькевич бросил на нее испытующий взгляд, но промолчал. Впрочем, паузы в разговоре не возникло, поскольку коллеги принялись дружески над ним подтрунивать, а он - вяло огрызаться в ответ. Эту атмосферу почти непринужденного веселья как ветром сдуло, когда после ухода официантки, принявшей заказ, Ника выложила перед Белькевичем удостоверение, которое выдал ей Игнат, и взорвала свою "бомбу":
- Я собираю сведения об Анне Терещенко. Вам известно, что она была убита в начале марта?
Приятели Белькевича одновременно присвистнули, Игорь Валерьевич окаменел лицом и спросил с холодной угрозой:
- Вы в курсе, что закон запрещает частным сыскным агентствам расследовать убийства?
- Да, - отчеканила Ника, глядя ему в глаза. - Но в законе ни словом не говорится, что нам нельзя расследовать давние сексуальные преступления, совершенные в отношении убитой.
И тут произошло невероятное. Белькевич потупился и покраснел, как персонаж мультика. Малиновый румянец вспыхнул на бледных скулах и быстро разлился по всему лицу - от залысин на в меру высоком лбу до мужественного подбородка. Ника, в жизни ничего подобного не видевшая, вытаращила глаза. Неуверенный смешок старшего лейтенанта перешел в приступ кашля. Капитан - другой, не Белькевич - шлепнул его по спине и сказал:
- Пойдем-ка, Серега, за другим столиком пообедаем. Без нас тут гора-аздо интереснее разговор получится...
- Зачем же вы так... прилюдно? - с укором спросил все еще красный Белькевич.
- Боялась исчезнуть после нашего приватного разговора, - честно призналась Ника.
- Исчезнуть?
- Или погибнуть - в результате несчастного случая, от руки неведомого маньяка, наркомана, скинхеда, уличного грабителя...
- Вы все-таки занимаетесь убийством, - сделал логическое заключение Белькевич. - И думаете, что Аню убил я...
На этот раз никакой угрозы в его голосе не было. Была апатия и печаль. И Ника неожиданно для себя сказала:
- Больше не думаю. Расскажете, что случилось десять с лишним лет назад у вас на даче?
И он рассказал - как только ушла официантка, принесшая их обед.
Игорь был влюблен в Аню Терещенко с девятого класса. И делал все возможное, чтобы быть к ней поближе: ходил на факультативные занятия по литературе и биологии, которые она посещала, прибился к компании, в которой она вращалась, часами нес вечернюю вахту у ее дома. Аня держалась с ним приветливо, но не более того. Сблизиться с ней настолько, чтобы стала возможной хотя бы попытка объясниться, ему никак не удавалось. И только весной последнего школьного года удача ему улыбнулась. Гришка Гольцов, который "ходил" с близкой подругой Ани Ирой Агафоновой, однажды спросил Игоря, не хочет ли он составить им компанию на вечер. Они собрались в кино, но четвертый участник мероприятия по какой-то причине "отпал".
С того вечера Игорь стал неизменным спутником этой троицы. Во время совместных прогулок Гришка с Ирой часто "притормаживали", оставляя его с Аней наедине. И однажды Игорь собрался с духом и спросил:
- Аня, ты знаешь, что я... как я к тебе отношусь?
Она улыбнулась.
- Догадываюсь. Ты симпатичен мне, Игорек. Только не торопи события, хорошо?
Просьба любимой - закон. Игорь держался до самого конца - до последнего экзамена, когда до него вдруг дошло, что через неделю Аня уедет, а он так и останется ни с чем. От безысходности он напился и позвонил Агафоновой (больше просто некому было) пожаловаться на судьбу. Ира отнеслась к его страданиям с пониманием.
- Ты нравишься ей, я знаю, - сказала она. - Но у Аньки комплекс девственницы, и она никогда не решится перешагнуть через него по своей воле. И принуждения не потерпит. Вот если бы все получилось как будто само собой...
Так родился постыдный заговор, воспоминание о котором будет преследовать Белькевича всю оставшуюся жизнь. Игорь выпросил у отца машину с шофером и позвал всю компанию после выпускного "закатиться" к нему на дачу. Агафонова внесла свою лепту, с восторгом поддержав идею. На даче они обманом - подливая спирт в брусничный морс, которым запивались более крепкие напитки - напоили Аню и Гришку (который мог вмешаться) до бесчувствия. Ане для надежности "скормили" еще пару таблеток димедрола. А потом Игорь отнес ее в спальню на второй этаж и изнасиловал.
От тона, каким он произнес это слово, у Ники по спине пробежал холодок. С таким отвращением, с такой ненавистью его мог бы выдавить из себя отец жертвы. Белькевич явно не собирался прощать себе "ошибку юности". А как, интересно, переживает свою вину Ирина? И что ею руководило? Бездумное, идиотское желание "сравнять" опыт подруги со своим? Зависть? Злоба?