Страница 1 из 10
Владимир Колычев
Грубые развлечения
Часть I
Предисловие
Последний звонок. Конец учебного года, конец школьной эпохи. Цепи сброшены. Но они уже не кажутся теми цепями, которые связывали тебя по рукам и ногам, а теми, что приковывали к дорогому и родному месту, именуемому школой. А вот теперь эта связь оборвалась, и ты чувствуешь себя так, будто находишься в корзине воздушного шара, который может занести тебя черт знает куда. Не страшно, просто дух захватывает. Свобода! Как хочешь, так и одевайся, хочешь, пуд косметики на лицо наложи, хочешь, вообще не красься. Молодежные тусовки, диско-клубы, мальчики. Да, парили учителя нравоучениями, пилили девчонок за излишнюю экстравагантность, мальчишек – за пиво и сигареты, но сейчас кажется, не очень-то и строго. А классная, Эльвира Валерьевна, которую все ненавидели, нынче воспринимается чуть ли не матерью родной. И куда только злость на нее делась.
Ася Караваева считалась в школе неплохой ученицей. Она хорошо училась, прилично одевалась, штукатуркой лицо не обкладывала – так, губы подкрасит, ресницы удлинит, задницей на переменах не крутила. В диско-клубах допоздна не зависала – так засветится иногда, чтобы в разряд отстойных не попасть. С мальчиками дружила, но дальше невинных поцелуев дело никогда не заходило. Курила сигареты, травку же ни-ни – знала, что наркотики – это смерть. Знала сначала это чисто теоретически, потом был и конкретный пример – недавно их одноклассника Рому Хольнева от передоза насмерть сплющило. Его дружок Мишка Кротенко после этого даже с травкой завязал, не то что с «герычем». Правда, курс лечения пришлось пройти, но ничего, до сих пор держится. И смех и грех с Мишкой, он с наркоты конкретно на девчонок переключился. И как итог Ирку Леушинскую обрюхатил, а жениться не хочет. Да Ирка сама виновата, была бы умней, ноги б не раздвигала. Или бы предохранялась. С пацанов-то какой спрос, им же на акушерском кресле не корчится... Да, такая вот у них в классе интересная жизнь. Была. И пока что есть. Сдадут экзамены, пошумят на выпускном балу, повеселятся, и все, каждый пойдет своей дорогой...
Последний звонок прозвенел, директриса толкнула слезную речь, классная немного постращала сложными темами экзаменационных сочинений. На этом все и закончилось. Но домой идут только отстойные, продвинутый пипл сбивается в кучу. Единого мнения, что делать дальше, нет. Юрка Шлыков агитирует за кафешку, Сашка Васильев тащит всех к себе домой. Но вот консенсус достигнут – решено сначала идти в кафе, а затем к Сашке домой.
В кафе возле стойки бара на стене висело большое зеркало. Ася не удержалась, глянула на свое изображение. Выглядела она славно. Каштановые локоны, большие серые глаза, аккуратный носик, чувственные губы. И фигурка очень даже ничего – высокий бюст, тонкая талия, в меру развитые бедра. И ноги ровные, не толстые – хоть и не от ушей растут, но в туфлях на высоком каблуке кажутся длинными. Наряд на ней не самый стильный, чисто школьный стиль – белый верх, темный низ, но все равно Асе казалось, что на красной ленте выбито не «Выпускник-1999», а «Королева красоты». Увы и ах, в школе она не входила в число записных красавиц. Любка Шульгина так напрямую ей и сказала – индивидуальности ей, видите ли, не хватает. Сама-то Любка еще та индивидуальность, чуть ли не с пятнадцати лет в ночных клубах с богатыми дяденьками зависает, аборты делать не успевает. Девка она красивая, яркая и без комплексов, потому пользуется повышенным спросом. Вот и сегодня из школы она уехала на черном «Ауди» с каким-то хачем за рулем. И вряд ли этот ухарь в загс ее повез. Отпразднуют последний школьный день в каком-нибудь крутом кабаке, а затем постель. Так и будет Любка из койки в койку скакать. Не завидует ей Ася. Она ж не шалава какая-то, чтобы жить с дверцей нараспашку. Она хоть и не «синий чулок», но намерения у нее по жизни самые что ни на есть серьезные. Сдаст выпускные экзамены, поступит в МГУ на экономический, отучится, устроится на высокооплачиваемую работу. Головой нужно делать карьеру, а не тем, что между ногами...
Компания в кафе не задержалась. Уговорили две бутылки шампанского на восьмерых и отправились домой к Васильеву. Шлыков предложил скинуться на бутылку финского ликера, но Сашка запротестовал. Дескать, дома у него полный бар, и отец не будет возражать, если сын залезет в его закрома.
Сашка говорил, а сам смотрел на Асю так, будто собирался залезть не в отцовский бар, а к Караваевой под юбку. В принципе он имел на это право, потому как они с Асей были близки, однако не настолько, чтобы спать вместе. Целовались, да, а однажды Сашка даже раздел ее догола и так жарко ее ласкал, что она едва удержалась на тормозах. С тех пор Ася избегала соблазна остаться с ним наедине. Сама не знала почему. Сашка парень видный, и мир бы не рухнул, если бы он стал ее первым мужчиной. Девственность давно уже не является ценностью, но все равно что-то не хочется распечатываться. Видимо, нежелание рано становиться женщиной сидит в ней на подсознательном уровне. Плюс житейская мудрость. Может быть, Ася устарела в своих представлениях о женском целомудрии, но ей хотелось, чтобы первым ее взял муж или хотя бы жених. Ведь приятнее же взять в руки новенькую купюру, а не бывшую в обращении. Сашка парень хороший, но ветреный. Им не по пути. Так что пусть ищет себе другую мокрую щелку...
Сашка жил недалеко от школы в стандартной крупнопанельной многоэтажке. Последний раз Ася была у него в гостях в январе месяце. Тогда-то он и разложил ее на старенькой скрипучей тахте в гостиной. С тех пор она к нему ни ногой. Да и он, если честно, не звал ее к себе больше. Хотя ухаживать вроде бы и не прекращал...
Темный, захламленный подъезд, в грязном лифте запах мочи – все как в прошлый раз. Однако сама квартира Саши изменилась. Вместо самодельной решетчатой двери на две квартиры стояла основательная сейфовая дверь с золочеными ручками. А за дверью вместо тамбура просторная прихожая с гипсовой колонной посредине. В ней – подвесной потолок с множеством лампочек, жидкие обои, декоративный паркет, встроенный в стену шкаф-купе, кожаный угловой диванчик, красивая, под старину, амфора на стеклянном столике. И в комнатах тот же новомодный дизайн, ультрасовременная мебель и техника...
Оказывается, Сашкины родители выкупили соседнюю квартиру, объединили ее со своей, сделали евроремонт и заново обставили. И все за каких-то четыре месяца. Ася же ни сном, ни духом... Сашка смотрел на нее и загадочно улыбался. Дескать, сюрприз... Теперь понятно, почему он не приглашал ее к себе домой все это время...
– Сашка, круто! – завороженно протянула Тонька Безрукова.
– Да, хатка у тебя путевая, – с кислым видом отозвался Шлыков.
Ему очень не нравилось, с каким видом Тонька смотрит на Васильева. Ведь она считалась его девчонкой, как бы не перекинулась на Сашку. Честно говоря, и Асе такая перспектива не улыбалась. Нельзя сказать, что она держалась за Васильева, но и терять его как бы и не хотелось.
А квартира и в самом деле супер. Из санузла и кухни Сашкины родичи сделали большую ванную комнату, в ней импортная сантехника, джакузи. Из старой гостиной и спальни – огромный каминный зал. А новая спальня на загляденье. Огромная кровать с балдахином под старину и все остальное на зависть. И Сашкина комната выше всяких похвал. Спальный гарнитур в молодежном стиле, на письменном столе раскрытый ноутбук, телевизор с большим экраном.
Тонька с ходу плюхнулась на его полутораспалку.
– Мамочки, матрас какой мягкий!
– Ортопедический, – гордо пояснил Сашка. – Повторяет контуры тела...
– Всех частей тела? – с похотливой лукавинкой во взгляде спросила Тонька.
– Да, начиная с твоей задницы, – ревниво буркнул Юрка и быстрее, чем следовало бы, поспешно вышел из комнаты.
– Никто ничего не слышал, – ухмыльнулся Костя Лукьянов и тоже исчез.