Страница 1 из 9
Анатолий Крымский
Дети Лубянской Империи
«Если враг неумолимо наступает, мы должны
сделать все возможное, чтобы остановить его на дальних рубежах».
Президент РФ В. В. Путин
Мы в кино не снимались… Нам ролей не давали… Нас снимали в приуеле… На фоне дувалов…
Нас снимали на минах – на крутых перевалах…
Пролог
В тени аллей Пискаревского кладбища сидела на скамеечке за оградкой пожилая женщина. Аккуратная неброская одежда. Тщательно уложенные пряди седых волос под элегантной шляпкой. Со стороны она была похожа на завуча Гимназии или отставного декана технического вуза.
С мемориальной плиты черного камня смотрело на нее мужественное лицо лихого казака. Сдвинутая на бок папаха, лихо подкрученные чапаевские усы…
– Слава юным дзержинцам! – неожиданно прозвучал за ее спиной сиплый мужской голос.
Бабуся резко вскочила, на ходу зажав связку ключей в боевом положении в одной руке. И с замахом зонтиком в другой.
Седой, пожилой мужчина, в элегантном костюме, улыбнулся боевому настрою: – А ты, Елизавета, нисколько не изменилась, – затем с поправкой на возраст, – извините, Вы.
Елизавета Петровна внимательно осмотрела посетителя, отбросила в сторону ненужный зонтик и бросилась обниматься: – Хамид Мустафаевич! Сколько лет, сколько зим!
– Ага, сначала грохнуть пыталась: зонтиком пырнуть, а затем вдруг замурчала, как кошка! – бурчал бывший «шеф». – А на приветствие так и не ответила.
– Юным дзержинцам слава! – бойко, по – военному отрапортовала пенсионерка.
Они неторопливо прогуливались вдоль тенистых аллей: пожилой, но крепкий Учитель и его когда – то юная ученица.
– Что «Деда Чапая» не забываешь – это хорошо. Наших кого – нибудь видишь?
– Одну видела. Малику.
– Как Малику? Ничего не путаешь? Я же все твои рапорты читал, во всех подробностях. Как группа погибла… Ах, да, Малики в списках не было…
Елизавета во всех подробностях изложила «случайную встречу в «Сапсане».
Учитель нахмурился: – Вот так: учишь вас, учишь, а вы на сторону врага – раз! Да не обижайся ты, я образно. Человеческая душа – потемки! А все – таки жаль. Я ведь в вас столько сил вложил, можно сказать: всю душу!
Затерянный в лесу. Странный лагерь. Чупакабра. Памятник железному Феликсу
Вековой лес стоял стеной непроходимой чащи. Раньше в нем скрывалась от любопытных глаз воинская часть: батальон спутниковой связи. В девяностые часть расформировали, но судя по поведению местных жителей деревушки, стоящей в нескольких километрах, в лагере кто – то жил.
Об этом свидетельствовало несколько фактов. Первый: раз в сутки над лесом делал круг бесшумный беспилотник. Второй, и об этом местные вообще избегали говорить: заезжали лесники или охотники за цветным металлом. Однажды покусившись на тайну леса – исчезали навсегда. Некоторых находили с идиотской улыбкой, в изодранной и изрезанной одежде, с многочисленными ушибами и синяками. Потерпевшие ничего не могли внятно объяснить, мало того они не могли вспомнить даже свои паспортные данные.
У местных жителей на походы в лес было наложено табу. Особенно боялись отпускать в лес по ягоды детей. Иногда в холодные зимние ночи или в осенние, с проливным дождем из леса нечто и истребляло птицу и мелкий домашний скот. Внешне птица и зверь выглядели неповрежденными, но бывалые охотники и зоотехник уверяли, что животные обескровлены. Словно нечто огромным шприцем высосало из живности жизненную силу.
Пробовали ставить капканы, караулить – все напрасно. Среди местных жителей пошел слух о таинственном звере – чупакабре – вампире животных…
В бывшей воинской части не было замечено людей или техники. Никто туда не заезжал и не выезжал. Ржавые ворота оставались закрытыми. Одно выглядело странным: стоящий посреди плаца памятник Ф. Э. Дзержинскому всегда, при любой погоде, выглядел, как новенький. Словно кто – то невидимый его постоянно обновлял или реставрировал.
Шахта забытого детства «Чи – Чи – Ва». Наглухо задраенный звездолет
Детское отделение разведшколы ГРУ находилось глубоко под землей. Внешне ничего не говорило о его жителях и местонахождении. Заброшенная воинская часть. Ржавый пудовый замок на не менее ржавых воротах. Единственная причуда: до желтого металлического блеска надраенный памятник Дзержинскому.
Лагерь разведчиков напоминал собой наглухо задраенный звездолет. Сменяемые часовые, шли тренировки и занятия, все работало, как часы, но выбраться из подземного города было невозможно. Даже бытовые отходы и мусор здесь не вывозился, а спрессовывался с опилками и торфом, и сжигался в специальной печи.
Детей привозили отовсюду: детдомовцы, беспризорные бродяги, заблудившиеся грибники. Все приходили жесткий отбор и анкетирование у опытных военных психологов. Детей разделяли на группы по способностям и талантам. Самые – самые в будущем будут элитой ГРУ, остальные техники различных служб: охранники, водители спецтранспорта, саперы, корректировщики…
Основной упор в первые месяцы «Курса молодого бойца» делался на физо. Самые крепкие и перспективные переходили в сектор единоборств. «Троечники» «просеивались» через сито профпригодности.
Обучение вели ветераны Спецназа и ГРУ. Строгие, но справедливые. Если бы детям спецшколы сказали, что за малейшую провинность их лишат на неделю интернета или поставят в угол – они бы восприняли бы это, как приз.
Суровые наставники гоняли попавших в «прорыв» до седьмого пота изнурительными марш – бросками, отжимали лежа и сидя. Если «залетал» один – наказывали все отделение. У каждого отделения был свой куратор – наставник, но отдохнуть от «военного» детства курсанты убегали в единственное тихое место – местную котельную. Здесь у пожилого механика, прозванным за свои лихо закрученные усы – Чапаевым и отводили душу воспитанники.
Дети все равно оставались детьми. Горячий чай со сладостями и сушками, рассказы Чапая о военной молодости позволяли детям расслабиться и забыть о суровых буднях и тиранах – инструкторах. И в главном их лозунге: «Чи – чи – ва – человек, человеку волк». Имелось ввиду: чужой человек – враг.
Чапай из котельной. Герой – инвалид. Родная дядькина «жилетка». Шахматная рулетка
«Дед Чапай» – как прозвали его воспитанники, не всегда работал в котельной. В молодости он служил в спецназе. Выполнял боевые задания в Афганистане, Таджикистане, Чечне. Заслужил боевые награды. Однажды, во время разминирования вражеского фугаса, попал на замысловатую ловушку. После госпиталя и многочисленных операций в строй так и не встал. Не может служить в спецназе инвалид. Получив пенсионные корочки Сергей Михайлович и благословения военкомата: Мы вас туда не посылали! Майор запил. Однажды, проходя по городскому парку, заметил необычного обывателя. Мужчина сидел на скамейке, рядом на шахматной доске, аккуратно были расставлены фигуры.
Сергей Михайлович присел напротив:
– Сыграем?
– На что играем? – вежливо спросил хозяин шахмат.
– На интерес! – Выпалил Сергей Михайлович.
– Нет. Давайте на биографию, – с нажимом переиначил собеседник.
– Идет. Нам за свою биографию не стыдно, – с задором выпалил инвалид.
Игра затянулась. Оба долго обдумывали ходы, просчитывая возможности противника. Легко сдаваться никто не хотел. В итоге сошлись на ничьей.
– Смирнов Виталий Евгеньевич – военный советник, представился незнакомец.
– Ха! Вот так удача! Сергей Михайлович Яковлев – инвалид. Ветеран спецназа. Может посоветуешь, советник, как жить дальше?
Знакомство и беседу продолжили в хрущобе Сергея Михайловича. Смирнов внес в холостяцкую обстановку новые элементы: дорогой коньяк и хорошую закуску. Пили, говорили о жизни, судьбах поколений, о чести, мужестве, доблести…