Утомленный автор

– Мэйли, – подсказал я.

– И Мэйли остановятся в гостевом домике.

– Не правильнее ли будет, если Хольми займет свою комнату, а мы с Мэйли гостевой домик? Тетя Оливия?

– Нет! – вспыхнула будущая возможная теща. – Лучше будет, если ты останешься в большом доме. Поближе к нам. С Хольми ничего не случится. Он здесь все знает, перебьется несколько дней. А тебе… тебе лучше будет здесь. Удобнее.

– Ну… это неудобно как-то. Я бы не хотел кого-то стеснять.

Я еще раз обернулся и посмотрел на соседа по столу через свое плечо. Он только что смотрел на мать, и встретившись со мной взглядами, вдруг покраснел и резко отвернул голову. Черт! Вдвойне неловко!

– Нет, тетя Оливия. Я должен настоять на своем. Мы с Чжоу остановимся в домике для гостей. Я не хочу начинать свое знакомство с вашим домом с неловких ситуаций.

– Никаких неловких ситуаций! – дядюшка ударил кулаком по столу. – Мы знаем, как лучше. Хольми не возражает, чтобы ты пожил в его комнате. Правда, Хольми?

– Да, – как будто злобно процедил парень возле меня.

Черт подери! Совсем все плохо. И, самое противное, что я-то не хочу его обижать. Сдалась мне его комната… Хотя, если подумать… Перспектива переночевать в кровати моего пляжного знакомого… на его простынях… жаль, что без него самого… Моя неугомонная фантазия снова подставила мне подножку в самый неподходящий момент (а когда она находила подходящий) и унесла сознание писателя в далекие романтические и очень эротические дали.

– Бруни… – позвал меня дядя. – Ты с нами? Чему ты улыбаешься? Вспомнил о чем-то? Или…

Кажется, до нас обоих одновременно дошло, что улыбаюсь я, глядя на Эрику. Дьявол! Почему мой взгляд не мог остановиться на чем-то другом?!

– А? Нет… Это я от усталости. Дорога была длинной. А ужин очень сытным. Я мечтаю отправиться на боковую, пусть мне и стыдно в этом признаться.

Оливия вскочила со своего места:

– Конечно же! Бедный Бруни! И вы… э… Мэйли. Эрика проводит тебя в твою комнату, а я провожу вас, Мэйли.

Я оставил салфетку на столе и уже начал подниматься, как дядя остановил меня замечанием:

– Кстати, Хольми завтра вроде бы ничем не занят. Я нарисую тебе план, отвезешь Бруни по местам молодости его матери. Пусть посмотрит. А после, когда вечером встретимся, я покажу тебе детские фото Хельги и Эрики, конечно. Она была такой очаровательной. Впрочем, и сейчас не изменилась. Хольми, ты же на машине?

– Да, отец.

– Отлично, не будет проблем с этим.

– Я вообще-то тоже на машине, – напомнил дяде.

– Забудь! Хольми знает этот город как свои пять пальцев. Так что ему лучше быть за рулем, а ты сможешь вертеть головой по сторонам. Разве можно что-то увидеть, когда занят дорогой?

– Если только сам Хольми не возражает.

Парень остался сидеть на своем месте и не показал свое отношение к заданию на следующий день. Впрочем, кроме меня его мнением здесь никто не интересовался.

– Все будет в порядке, Бруни. Завтрашний день на Хольми.

Я проигнорировал кашель Чжоу. Понятно. Она уже решила, что я не премину затащить парня в кусты и там развлечься с ним. Что она обо мне воображает?!

Мне не дали возможности хоть что-то сказать Хольми, Эрика позвала следовать за собой. Я дал себе слово найти возможность поговорить с ним позже. Если он будет в гостевом домике вместе с Чжоу, то у меня будет весьма веский предлог, чтобы навестить его там. Вопрос лишь в том, захочет ли он со мной поговорить. Или лучше оставить это до завтра?

Мы поднялись на второй этаж по узкой винтовой лестнице. Как выяснилось, мои чемоданы кто-то уже успел отнести наверх и оставить в бывшей своей комнате.

– Здесь три спальни и папин кабинет, – пояснила Эрика.

Дочь хозяев больше не стеснялась – ее речь была спокойной, как будто она встречала старую бабушку, а не будущего жениха.

– Та дверь – это спальня родителей, эта – моя, а эта дверь спальни Хольми. Здесь остановишься ты.

Карие глаза быстро и горячо стрельнули в меня. В голове молнией промелькнула мысль, что неплохо было бы запереться на ночь…

Она открыла дверь, и мы вошли в довольно просторную комнату. Я даже не удивился тому, что мне здесь сразу понравилось. Очень. Понравилось. Хольми раньше спал на широкой, двухспальной кровати. Интересно… Он всегда здесь спал один? На темно-синем покрывале лежали четыре белые подушки. В помещении царила не только идеальная чистота, но и воздух стоял свежий. Здесь явно долго проветривали перед моим приездом.

Две из четырех стен были выкрашены в серый, почти черный цвет, две оставались белыми. На полках была масса книг и два скейтборда. В углу комнаты ближе к окну пустой мольберт.

– Твой брат любит рисовать? – обойдя свои же собственные чемоданы, спросил Эрику.

– Да, он рисует и очень красиво. Хольми хотел поступить в художественное, но отец настоял на том, чтобы братик выучился на специалиста по логистике.

– И что он?

– Подчинился, конечно. Разве можно ослушаться папу?

Я не удержался, чтобы не коснуться пальцами края мольберта. Это касание напомнило мне сегодняшнюю встречу с Хольми на пляже. Трепет его век, тяжелое дыхание и горячее возбуждение, так сильно покорившее меня…

– Бруни?

– Да. Я здесь, продолжай.

– Что продолжать?

Я осекся. Чуть не попросил ее продолжить рассказывать о ее брате. Более того, чуть не простонал при этом! Черт!!!

– В том плане, что… Куда, например, я могу положить свои вещи?

– Вещи? А… Мы с мамой освободили тебе несколько полок в его шкафу и повесили дополнительные вешалки. Ты не возражаешь, что твои вещи будут в одном шкафу с его одеждой? Я понимаю, ты привык к другому… Я слышала, ты жил в очень большом доме в Китае…

– В квартире. Нет, все отлично! В смысле… – я опять осекся. – В смысле, несмотря ни на что, я не настолько привередлив к окружающим меня обстоятельствам и вещам. Все отлично. Главное, чтобы Хольми не обиделся.

– Хольми? С чего бы?

– Ну… Мало ли, ему не нравится, что в его личной комнате поселился какой-то мужик.

– Какой-то? Да ты что! Мы тебя так ждали! А Хольми перебьется. Он давно съехал от нас. К тому же он такой молчун. Мне всегда было трудно понять, о чем он думает. В любом случае… В этом доме скоро будет перепланировка и эта комната перестанет быть его. А вещи отправятся в чулан. Они все равно ему не нужны. Он и забыл про них, бывает дома очень редко.

Очевидно, приняв мое молчание за понимание, она открыла ближайшую к себе дверь и щелкнула выключателем:

– А здесь душ и прочее. На первом этаже есть сауна. Послезавтра будет банный день. Такой порядок заведен в нашем доме.

– Отлично. Я бы сейчас с удовольствием принял душ и лег спать. А… Скажи, а мою помощницу устроят…

– С ней мама и Хольми. Ты можешь видеть гостевой домик из этого окна.

Она сказала правду. Из окна теперь моей комнаты было отлично видно небольшое одноэтажное строение во дворе. Я отодвинул занавеску, и первым, кого заметил на пороге гостевого домика, оказался ее брат. Парень как раз заносил чемодан Мэйли и незнакомую мне сумку.

– Они замечательно там устроятся, – сказала Эрика, подойдя ко мне. – Там две комнаты и даже есть кухня.

– Мне все-таки кажется…

– У них все будет хорошо.

Засмотревшись на происходящее у домика, я так увлекся, что не заметил, как невеста положила свою ручку мне на бок, приподнялась на цыпочки и дотянулась губами до моей небритой щеки. Мой взгляд в этот момент столкнулся со взглядом словно почувствовавшим на себе мое внимание и обернувшимся в нашу сторону Хольми. Позади него появилась Оливия, она тоже увидела нас. И мой взгляд.

Я спасался бегством. Не в прямом смысле. Почти не в прямом – схватил за талию Эрику и резко повернув свою голову, перехватил поцелуй ее губ своими губами. Девчонка опешила, но не оттолкнула. Через мгновение обвила ручками мою шею и ответила на поцелуй. От которого я ничего не почувствовал. Только разочарование. Одно разочарование. А заодно отрезал себе все пути к отступлению. Теперь ее мать видит, что у нас начинаются отношения – теперь к радости своей помощницы и я не смогу преступить черту. Я выбрал сторону, на которой буду играть.