Страница 2 из 7
Не спорю, иногда не вредно и помечтать. Тем более кто же, скажите мне на милость, не любит, когда его мечты рождаются и, преодолев первые шаги, устремляются вперёд. Они, бесспорно, напоминают детей, будь то ребёнок человека, коровы или кита. Такие же нерешительные поначалу, но постепенно, обретая силы, они становятся любопытными, в их взгляде появляется живой интерес. С виду всё это чистейшая прелесть. Мечты, как и мы с вами, – начало всего. Мы безупречно гармонизируем друг с другом и превосходно дополняем друг друга, сливаемся и реализуемся. Мы вместе – начало всего, мы – процесс движения. Из нашей слаженной работы появилось всё, что мы видим вокруг себя. И это, по моему мнению, прекрасно. Процесс творения мира, который вовлекает тебя в эту совершенную игру под названием «жизнь». И это игра становится особо занимательна, когда ведешь её ты. Вот она, жизнь, ярко сияющая на солнце, купающаяся в любви и заботе светила. Так заманчиво и соблазнительно окунуться в неё…
Первоначально желания возникают в одном бескрайнем месте, конечно же, как и эта книга, ведь она моё желание! Она также пришла из сокровищницы творений, а я просто помогла ей воплотиться в образе нашего окружающего мира. Специально для открытия тебе, эта удивительная история захотела открыться именно тебе! Здесь и сейчас, совершенно не важно, где ты находишься, сколько верных друзей тебя окружает, какое количество времени ты здесь пребываешь, какая боль хранится в уголках твоего сердца и через что порой проходил твой путь. Всё осталось позади, а что ещё не случилось, то ещё не произошло. При любом раскладе у тебя сейчас есть только одно мгновение, чтобы чувствовать, и эта книга, чтобы почувствовать. Именно поэтому отбрось всю суету и прикрой за собой дверь. Добро пожаловать!
4 глава
Пожалуй, отбросим ненужные формальности, оставим их для других, просто садись. Садись же поскорее! Вот так вот. Устраивайся поудобнее, а я присяду здесь, рядом с тобой по левую руку, смотри, локтем не пихаться. Вот так вот. А теперь смотри: прямо перед тобой кто – то спит. В этой одинокой, обветшалой от времени, пропахшей сыростью комнате стоит покосившийся диванчик, и на нём кто – то безмятежно спит. Оглянись. Вот у изголовья дивана – кровати стоит зелёный таз, в него с потолка капает вода летних и осенних дождей. Дальше расположился незамысловатый комод; он просто ужасно не контрастирует с выкрашенными в салатовый цвет стенами. По углам комнаты красуются рисунки, сделанные когда – то маминой розовой помадой. У окна, которое, увы, не открывается – оно прогнило и, если его всё – таки открыть, распадётся на щепки, – стоит стол, заваленный тетрадями и книгами. Не правда ли, это самое чудное место, которое тебе доводилось видеть? Но комната сама по себе ничто без человека – хозяина. А теперешний хозяин не кто иной, как сопящее создание под одеялом.
Секундная стрелка отбивает ритм быстрее сердца спящего человека. Она так гонится, и прямо сейчас ей уже не терпится положить конец пятьдесят девятой минуте.
– Один, два, три, четыре… Я обязан вести счёт, кто же, если не я? Семь, восемь, девять и…
– Пип, пип, пип! – завизжал будильник.
– Опять двадцать пять! – раздался сонный голос Яны, и, не открывая глаз, она продолжила первую мысль дня. – Мне кажется или что – то похожее было вчера или, может быть, позавчера?
Спустя время девушка нехотя вытянула ногу из – под одеяла и с одним открытым глазом сползла на пол. После многочисленных попыток проснуться от будильника, удар о пол пришёлся весьма кстати.
В этом замысловатом доме царил и всем заправлял мрачный Инь. Морозный воздух с холодными полами вынудили Яну немедленно вскочить, и, стянув одеяло, она укуталась в него по уши.
За окном шёл первый снег 2015 года. Календарь показывал, что сегодня 31 октября – тот самый день. На некоторое время два больших синих сапфира застыли на хлопковом вальсе за окном. Красиво, как картина, словно кто – то маленький и юркий в синем ночном колпаке взобрался на крышу и выпотрошил сотню перьевых подушек. Неожиданно очередной звонок будильника, заведённого с вечера, оборвал паузу зачарованного сердца, извещая о времени поторапливаться. Когда Яна снова посмотрела в окно, все танцоры уже разбежались. Осень ещё не решилась полностью уступить и сменила первый нестойкий снег дождём. А человечек на крыше скрылся, прихватив опустевшие наволочки.
А собственно говоря, в чём было дело? По какому поводу все эти сборы и представление? А оно то до ужаса скучное и серое, прямо как этот промозглый день уходящей осени. Сегодня эту юную особу ожидало очередное собеседование на вполне очередную должность. О, уж эти собеседования, да гореть бы в аду тем, кто их выдумал! Спросишь: а что в них такого, да и что я так возникаю, что аж отправил невинные души в адов костёр? Да вот есть в них что – то такое… впрочем, думаю, ты и сам знаешь.
Яна на дух не переносит будильники. А особенно в такие дни, как этот. Она не стала долго с ним церемониться и быстренько послала телефон в противоположную стену. Он разлетелся на части и умолк. Оставив телефон в таком состоянии и напоследок ещё раз сладостно зевнув, Яна стянула непослушные белокурые волосы и принялась внимательно изучать отражение в зеркале. Порой она всматривалась в отражающую поверхность десятками минут и всё не могла понять одну, на первый взгляд, простую вещь: кто же это напротив. «Разве это я? – снова и снова раздавался вопрос в её голове. – Всё моё, но словно не до конца моё. Как будто оно не принадлежит мне полноправно. Кажется, я могу сказать своему отражению: привет, я Яна, а кто ты? И оно ответит и расскажет свою историю».
Яна встряхнула головой.
– Прекратить этот бред! Надо собираться, – сказала она как можно твёрже, позже повторяя про себя ещё несколько раз слово «надо».
Так часто говорила её сестра. Надо. И она всегда поступала как надо. Яна же безуспешно старалась сдружиться с этим «надо», но всё, что она могла поделать, – это продолжать повторять его, как заклинание, в надежде, что оно зачарует в конце концов и её.
С рождения Яна обладала белой восковой кожей и впалыми щеками. Очень маленькое, чуть ли не детское тело. Несмотря на то что она не была худощавого телосложения, из – за своей особенности казалась хилой и невзрачной. Ярко проступающая сетка вен на руках и под глазами только придавала ей ещё более болезненный вид. Тем не менее мерцающие синие глаза наградили её обаянием, а удачное стечение обстоятельств позволило ей появиться на свет, когда звёзды благоволили новорождённым и осыпали их дарами. Именно поэтому Яна считалась вполне приемлемым человеком для общества. Этот факт мало завладевал её сознанием; он бы вообще ускользнул от её внимания, если бы однажды Яна не заметила, что быть приемлемым достаточно удобно.
С пробуждения минуло ровно тридцать минут, и Яна уже была готова покинуть свой островок счастья и выбраться в большой мир. А куда же без неё мы? Мы отныне без неё никуда! Вперёд!
Наблюдая за ней даже небольшое количество времени, можно заметить, что она не любит выходить в места, густо поросшие толпами людей. Не то чтобы она не любила людей, нет, даже напротив. Отчасти дело было в её одежде. Вся одежда, которую она носила, была довольно неопрятна, потому что уже была ношена больше трёх или четырёх лет. Даже если бы Яна была достаточно аккуратна, это бы не помогло, и вещи всё равно бы растянулись и потёрлись. Порой это порождало косые взгляды и даже пренебрежение, что способствовало ощущению дискомфорта, которое мало кому придётся по вкусу.
Но деваться было некуда, и Яна потопала вперёд, позволяя себе лавировать по пустынным улочкам. Так она преодолела путь в два с половиной километра и оказалась на пятом этаже уродливого, требующего срочного ремонта здания. Девушка нервно выдохнула и переступила через двери лифта.
В приёмной, предварительно оббежав глазами, Яну услужливо встретили и проводили в небольшой кабинет для ожидания. В это помещение, более похожее на миниатюрную коробку, вместился лишь простенький стол с пятью складными стульями и напольная маркерная доска. Однако ситуацию спасало окно: из него открывался неплохой вид, если не зацикливать взгляд на забытом кем – то там парке. Тот, впрочем, отлично сочетался со зданием, перед которым был разбит.