Страница 10 из 38
В противоположность этой бессвязной партии со случайным предводителем, не облеченным никакой властью, последователи мюридизма составляли общество, правильно организованное и управляемое иерархией властей, во главе которых стоял общий начальник со званием наиба, действовавший полновластно во имя религии.
Борьба Сефер-бея с Магомет-Амином была не что иное, как борьба адата с шариатом, из которых первый, оставаясь в прежних формах, не мог соединить общество в связное и сильное политическое тело, а последний, организованный мюридизмом, предлагал обществу такие начала, которые могли придать ему единство, порядок и твердость. Все выгоды были на стороне мюридизма, и хотя, по всей вероятности, долго еще усилия религиозной секты оставались бы безуспешными при столкновениях с духом личной независимости жителей и с родовыми их союзами; но, наконец, исход борьбы должен был обратиться на сторону единства и порядка, то есть мюридизма, если бы партия адата, в свою очередь, не устроилась. Это было весьма сомнительно. Но знаменитый в летописях Кавказа 1859 год разом окончил эту борьбу неожиданной развязкой: мюридизм пал, Магомет-Амин с абадзехами покорился России, натухайцы последовали их примеру; бжедухи и все мелкие племена, живущие между Белой и Лабой, покорились еще прежде; Сефер-бей умер, и в покорившихся племенах окончательно восторжествовал адат, на основаниях которого и на избирательных началах частью ввелось и частью вводится русское управление. Остаются еще в неопределенном положении только шапсуги и убыхи, которые продолжают отстаивать свою независимость, но у них политические партии смолкли, и в народе, не имеющем предводителей, появилась страшная неурядица.
Дмитрий Анучин. Очерк горских народов Правого крыла Кавказской линии
Долгое время было неизвестно, кто написал «Очерк горских народов Правого крыла Кавказской линии», так как вместо подписи под материалом стояли инициалы А.-Д. Г.
И лишь спустя годы (из некролога, опубликованного в санкт-петербургской газете «Новое время» 20 января 1900 года) стало известно, что автором этого и целого ряда других материалов, опубликованных в «Военном сборнике» в конце 50-х – начале 60-х годов XIX века, является сенатор, генерал от инфантерии, военный писатель Дмитрий Гаврилович Анучин (1833–1900).
В журналах «Русский инвалид», «Современник», «Кавказец», «Современное слово», ведомственных изданиях были опубликованы его труды: «Перевозка войск по железным дорогам» (1858), «Участие Суворова в усмирении пугачевщины и поимка Пугачева» (1868), «Очерки экономического положения крестьян в губерниях Царства Польского» (1875), «В. А. Черкасский и гражданское управление в Болгарии» (1895) и др.
Самым известным среди них является «Поход в 1846 году в Дарго» (1859), освещающий одно из знаковых военных событий на Кавказе.
Д. Г. Анучин в течение всей жизни занимал высокие военно-административные должности, в том числе в Царстве Польском, в Европейской Турции; в 1877 году был произведен в генерал-лейтенанты, в 1879 году назначен генерал-губернатором Восточной Сибири.
Его имя носят залив и пролив на острове Сахалин.
Все прочие народы, населяющие описанный нами край, принадлежат к племени черкесскому и вообще называются русскими закубанскими народами. Сами же они разделяют себя на племена адыге и абадзе.
Все эти народы, без всякого сомнения, одного происхождения и принадлежат к древнейшим обитателям Кавказа. Исторических памятников они не имеют и до сих пор невозможно, вооружаясь неопровержимыми фактами, доказать их происхождение. Можно сказать, что они жили на Кавказе в самые отдаленные времена, занимая сперва ущелья гор, и только впоследствии расселились по скатам гор и равнинам.
Населяя бассейн Кубани, они, однако, были не единственными обитателями этой части Кавказа. Множество развалин древних храмов и поселений свидетельствует, что кроме черкесских племен там обитали народы образованные, которые вели большую торговлю и были богаты, как это видно по обширности развалин их жилищ. Между всеми горскими племенами сохранились предания о франках. Это имя они дают без различия всем вообще народам европейского происхождения, жившим прежде на Кавказе; однако же им известны также греки, венецианцы, или венеди, и генуэзцы, или джениди. Говоря о переходах через горы, мы имели случай заметить, что к нескольким из них ведут дороги: с одной стороны – от Пицунды и Сухум-Кале на берега Черного моря, а с другой – от Хумары на Кубань. Это, вероятно, была главная торговая дорога греков, венецианцев, генуэзцев, имевших свои колонии на восточном берегу Черного моря. Доказательством этому могут служить развалины древних колоний, встречаемые в этой части Кавказа, то есть в верховьях Лабы и Кубани, а также в окрестностях Сухум-Кале и Пицунды. Эти остатки колоний показываются горцами и были посещаемы многими нашими офицерами. На основании слов одного из этих очевидцев упомянем и мы о нескольких, более замечательных.
На Кефаре (Кефар с рекой Бежгон впадает в Большой Зеленчук), в 12 верстах от укрепления Надежинского, у нынешнего аула Сидова, на мысу, образуемом крутыми берегами Кефара и впадающего в него ручья, находятся развалины большой колонии. Она сильно защищена природой, окружена рвами и обнесена была каменной стеной с одним входом. На развалинах каменных домов порос вековой лес, но некоторые стены домов ясно сохранили в себе амбразуры окон и дверей. Вне стены, окружавшей колонию, находится древнее кладбище с памятниками кубической формы; около входа в одну из таких гробниц стоит крест. В самой долине Кефара, внизу, под стенами этой колонии, видны развалины другой, меньшей, вероятно, выселившейся из верхней. Вообще в верховьях малодоступного для нас Кефара находится множество различных статуй и фигур, высеченных на камне, и есть также большое здание, стены которого, по словам туземцев, исписаны надписями и разрисованы изображениями рыцарей, зверей, птиц и рыб.
При слиянии Кефара и Бежгона, на месте нынешнего Надежинского укрепления, прежде тоже существовала колония, от которой остался весьма заметный доселе земляной вал, а при постройке в 1843 году укрепления найдены были в гробницах медные налокотники, серьги с драгоценными камнями и различные сосуды. Около этого же места найдены были четыре статуи. Две из них, сбитые с оснований и лишенные голов, представляют рыцарей в кирасах, вооруженных топором, кинжалом и крючком, повешенным сзади. На обоих боках привешены большая и маленькая сумы. Другие две статуи высечены барельефом на камне. Одна представляет рыцаря, а другая – священника с чашей в правой руке. Все эти статуи перенесены и укрепление Надежинское. Первые две особенно хорошей работы.
В двух с половиной верстах от Надежинского видны следы древнего укрепления с тройной обороной. Впереди укрепления находится большой резервуар, выложенный камнем. Быть может, как полагает офицер, осматривавший эти развалины, это бывший укрепленный лагерь Митридата, который, как известно, дойдя до Пицунды после поражения в Армении, перешел на северную сторону Кавказского хребта и, быть может, устроил этот лагерь. В таком случае сохранившийся доселе перекоп между Кефаром и Бежгоном можно принять за окоп римского полководца.
В вершинах Большого Зеленчука сохранились церковь и каменные строения. Ниже этих древностей, на Зеленчуке, там, где пересекает его дорога из Надежинского укрепления в Хумару, находится огромное кладбище, принадлежащее, по преданиям горцев, франкам.
На Малом Зеленчуке, между аулами Абатова и Трамова, видны развалины древней христианской церкви и кладбища. Против станицы Беломечетской сохранилась довольно хорошо древняя башня с трехъярусной обороной и навесными стрельницами. Башня окружена двойным валом.
Наконец, на левом берегу Кубани, против Хумары, на реке Шони, видна хорошо сохранившаяся христианская церковь с остатком других строений и цистерной. План и фасад этой церкви помещены в атласе, присоединенном к «Путешествию по Кавказу» Дюбуа де Монпере. О церкви на Хумаре существует между горцами следующее предание. Одна колония франков утвердилась в Большой Кабарде. Окрестные жители, не будучи в состоянии противиться хорошо вооруженным и искусным франкам, покорились им. Начальник колонии сделался самонадеяннее и потребовал себе жену одного из туземных князей, которую он видел и полюбил. Кабардинцы собрались на народное совещание и решили отдать княгиню в жены начальнику колонии, с тем чтобы он исполнил со своей стороны условие, которое от него потребуют после. Начальник франков согласился и в церкви на Хумаре дал торжественную клятву в том, что исполнит всякое требование кабардинцев. Тогда кабардинцы, отдав ему в жены княгиню, потребовали, чтобы он со всеми своими соплеменниками оставил их земли. Франки действительно оставили Кабарду и, удалившись за Малку, основали город Борго-Санто, развалины которого и доныне видны в окрестностях казачьей станицы, названной по воспоминанию о бывшем здесь поселении европейцев Боргустанской. Древний Борго-Санто лежал на торговом пути через Хумару и горный перевал к Сухуму и Пицунде и, по преданиям, сохранившимся между горцами, был очень населен и вел значительную торговлю.