Эффект присутствия

Миха, не вступая в дискуссию по поводу того, кто блатнее, набрал по городскому телефону начальника отделения дознания и в два счета доказал ей первоочередность проведения осмотра места происшествия, пока граждане не затоптали следы.

– Как хорошо, Николаич, что ты дежуришь! – От говорливой разведенной начальницы дознания было непросто отделаться. – Ты уж помоги как следует Олесечке, объясни ей все. Она у нас еще маленькая.

– Слышали? – Маштаков поднес трубку, в динамике которой ворковал голос Марины Сергеевны, к уху Семёркиной.

– Я сбегаю оденусь, а вы спускайтесь. Держите эксперта обеими руками. Угонят его в район, до вечера не увидим.

К металлической двери дежурной части Маштаков подбежал раньше дознавательницы и пострадавшей. Дамы на дорожку забежали попудрить носики. Увидев через стекло оперативника, помдеж нажал под столом кнопку дистанционного управления замком, прерывая питание электромагнита, закрепленного на косяке. Раздалось мерное гудение, Миха потянул на себя тяжелую дверь, она с усилием подалась.

Миновав проходное помещение, он вошел в комнату дежурного. Дожидаясь, пока Медведев закончит разговор по телефону, Маштаков осмотрелся. В углу недавно пережившей косметический ремонт дежурки стояла живая елка, опутанная серебристым дождем и мишурой, обвешанная игрушками и шарами, со звездой на макушке. Весело подмигивали разноцветные лампочки гирлянды.

А на пульте перед начальником дежурной смены надоедливо мигали клавиши вызовов. Городская линия была занята, а гражданам не терпелось дозвониться до родной милиции.

– …установлено, что изъятые следы пальцев рук принадлежат одному из убитых… – Медведев сверился со своими записями: – Зябликову. Активно продолжается отработка членов территориальных ОПГ. Вас понял, товарищ подполковник. Есть доложить в двенадцать ноль-ноль.

Он вернул трубку в гнездо, сделал на листке отметку «12» и положил его на видное место.

– Область по огнестрелу трясет? – спросил Миха.

– Ага… – Майор в секундном размышлении огладил русые усы, затем воздел кверху указательный палец: – Обработаешь Деда Мороза, потом прокатишься по двум адресам. Поздравишь братву с наступающим, а заодно побеседуешь за убийство. Птицын список нам дал неслабый.

Маштаков понимающе кивнул. Реальной работы по резонансному преступлению сегодня не получится, человеческий фактор никакими приказами не отменишь, а докладывать в область что-то надо. Ну а тем, в свою очередь – в Москву.

В дверном проеме с тяжелым чемоданом и недовольной физиономией возник эксперт Николаев.

– Так куда мне ехать? На износ[43] или на кражу?

– Поедемте. – К Николаеву, как и ко всем сотрудникам, которые вызывали опаску, Миха обращался исключительно на «вы».

– Полчаса на все про все! – инструктировал их вослед дежурный.

До места происшествия доскочили за пять минут. Водитель Юра-бешеный остался разочарованным слишком коротким отрезком трассы, не позволившим ему выйти на боевой круг[44].

Улица революционера Абельмана располагалась в старой, северной части города. Трехэтажные, построенные в шестидесятые годы кирпичные дома выглядели непрезентабельно из-за облезших фасадов, на которых грязно-желтые проплешины краски чередовались с серыми пятнами облупившейся штукатурки. На округлом расчищенном пятачке возвышался памятник острожцам, погибшим во время Великой Отечественной войны. Бронзовый солдат в горбатой плащ-палатке склонил знамя, на непокрытой голове его сидела пышная снежная шапка. За памятником начинался городской бульвар, так называемая «стометровка».

Над аркой шестого дома, в которую преступник затащил женщину, висело объявление: «Прием цветмета и стеклопосуды». Пункт работал с восьми утра.

Маштаков взял его на заметку.

«Может, кто из постоянных клиентов пораньше пришел. Ждал, чтоб как только окошко откроется, тут же батарею стеклянную выставить. А потом с вырученной денежкой сразу в аптеку за фанфуриком “Трояра”»[45].

По сравнению со вчерашним мороз заметно поотпустил, но около двадцати градусов все равно держался. Маштаков застегнул на все пуговицы серый форменный бушлат. В честь Нового года оперативникам, входящим в состав опергруппы, было приказано явиться по форме. Это нарушало один из главных принципов сыска – не выделяйся. Но с начальством не поспоришь, оно и по должности умнее, и циркуляром министерским вооружено.

– Вот здесь он меня волок, – заявительница замедлила шаг, глаза ее заблестели, она заново переживала случившееся.

Но в голосе ее не было полной уверенности. Оно и понятно, при свете дворик кажется совсем другим, маленьким, безопасным.

– Сюда, – прошла мимо деревянных сараев к кирпичному гаражу.

Маштаков внимательно рассматривал снег. В закуток за сараи была протоптана кривая тропа. Сюда, судя по многим желтым затейливым вензелям на сугробах, регулярно заворачивали с улицы по малой нужде. Надпись масляной краской на фанерке, прибитой на стенку – «Люди, одумайтесь! Зачем вы ссыте на дверь?» – выглядела воплем отчаяния.

Место было укромное. Не исключалось, что нападавший знал о нем, не раз сюда заглядывал. Значит, он может жить поблизости.

Вообще преступление выглядело спонтанным, совершенным по пьянке. Парень гудел по-черному напролёт всю ночь. Судя по колпаку Деда Мороза – в компании. Поспать ему не удалось. И с женщиной из компашки у него не сложилось. К утру в башке его творилось ужасное. Он попал в иное измерение. Ему, глумному, мерещилось, что все вокруг такие же, как он. И раз ему приперло чесать блуд, то и все встречные бабы зудели от бешенства матки и обязаны были ответить ему взаимностью. Вот поэтому он так легковерно купился на предложение женщины пойти к ней домой, там выпить и без помех совокупиться. Её слова укладывались в схему его собственных безбашенных поступков.

– Здесь он вас уронил? – Миха указал на затоптанный снег у металлических ворот гаража.

– Кажется. Да, точно здесь.

– Смотрите, какой след красивый, как по заказу! – Маштаков присел около одиночного чёткого отпечатка обуви с интересным ребристым рисунком.

Эксперт Николаев завозился с фотоаппаратом, положил на снег параллельно следу масштабную линейку, навел резкость, два раза щелкнул затвором и посмотрел на оперативника.

– Чего еще мне делать? – Всем своим видом он демонстрировал, что оказывает серьезное одолжение.

Михе вспомнилось вдруг, как накануне первого сентября они вместе ездили на трассу в Соломино выкапывать труп плечевой проститутки. Как Николаев тайком пил сметану из пластмассового стаканчика, оставленного «эмрэошным» опером Ковальчуком. Тогда эксперт своим хитрым поступком, гибким вывертом шеи напомнил ему лиса.

Маштаков не дал расцвести щербатой улыбке. Рыжеватые усы Николаева, его вытянутое лицо, на котором заметно проступила россыпь веснушек, усиливали сходство с плутоватым зверем.

– А давайте гипсовый слепок сделаем, – предложил Миха. – Уж больно след привлекательный.

Битый лисовин Николаев сразу поскучнел, опустил усы.

– Мороки много! Чего, фотографий теперь не достаточно?

– Могут не получиться.

– Нам дежурный велел в полчаса управиться, мне еще на Восход переться! – Эксперт был не из тех, кто сдается без труда.

– Сутки длинные, все равно дежурим! – Но и Маштаков легко находил ответные доводы.

– Дознаватель осмотр проводит, а не вы. Дознаватель не давала мне указаний гипсом заливать.

Миха обернулся к приплясывавшей на морозе Семёркиной.

– Олеся… – Отчества ее он не знал из-за малого срока службы. – Будем делать слепок из гипса? Вам пригодится, когда криминалистику будете сдавать.

Семёркина, памятуя о недавних словах своей начальницы, кротко кивнула.

– Будем.

– Вот вам волеизъявление процессуального лица.

– Да не получится ничего, буду заливать, порушу оттиск. – Сугубо профессиональный довод эксперт приберег напоследок.

43

Износ – изнасилование (проф. сленг).

44

Боевой круг – круг в соревновании перед гонкой, который гонщик идет в максимально возможном темпе, стремясь показать наилучший результат.

45

«Трояр» – спиртосодержащая жидкость для ванн, широко использовавшаяся для изготовления суррогатов алкоголя.