Не моя девочка

Не моя девочка

Ксения Каретникова

Пролог

Два здоровяка на входе смотрят на меня настороженно. Но когда я сообщаю им по какому поводу и к кому я пришел, пропускают. Видимо их предупредили.

Вхожу и практически сразу в полумраке оказываюсь. Непривычно. На улице еще светлый весенний день, а в помещении темень. Стою на месте некоторое время, не дойдя до барной стойки пары шагов, чтобы дать глазам привыкнуть к освещению.

Зал забит людьми почти под чистую, свободных столиков мало. Играет тихая, ненавязчивая музыка. Живая, на сцене у противоположной стены музыканты сидят и даже микрофон на стойке имеется.

Неспеша оглядываюсь, желая подметить что за контингент в самом пафосном заведении города тусуется. Дорого-богато тут, и обстановка и шмотки на отдыхающих. Да и цены, я слышал, тут заоблачные.

По своей воле, просто отдохнуть, сюда я бы не пришел. Да и не пропустили бы меня, скорее всего.

Смотрю на часы на запястье, раритетные, от деда достались, ни за что не променяю их на современный аксессуар, хоть мне и дарили такие на работе. Так и лежат себе в коробке, и ведь не передаришь их никому, они с памятной гравировкой. Ну так вот, стрелки часов показывают время — без десяти шесть. Леха велел ждать его в восемнадцать ноль-ноль у барной стойки. Я имею привычку приходить раньше, а вот мой друг детства никогда пунктуальностью не отличался, однако, по факту сегодняшняя встреча не с ним назначена, Лёшка просто обещал помочь, выступив организатором.

Опять оглядываюсь — Лехи по близости не наблюдается. Зато у барной стойки стул освобождается. Думаю, подойти и присесть, дождаться в более удобном положении, но здесь меня как будто в плечо кто-то толкает, заставляя перевести взгляд.

По дорожке, что ведет из центра зала, от сцены, между рядами столов, девушка идет. Нет, даже не идет, пишет. А я буквально рот открываю и, твою мать, читаю.

Эффектная брюнетка с ногами от ушей. Может ноги такими лишь кажутся, и все дело в высоченных каблуках, ну и в платье, точнее в его разрезах. Они до талии почти. Все приглядываюсь, и как озабоченный пацан пытаюсь понять — а есть ли под этим платьем белье?

Платье чёрное, в блестяшках, переливается. "Опасность", — пульсирует в голове. Нет, не от самой девушки опасность исходит, а от ее образа. Слишком уж сексуально. Мужики смотрят на нее похотливо. Да так, что невольно прикрыть и защитить девчонку хочется.

Девушка доходит до барной стойки, плавно опускается округлыми ягодицами на стул и тянется вперед, к бармену, почти ложась грудью на стойку. А грудь там не маленькая.

Бармен ей улыбается и наливает в высокий бокал шампанского. Девушка кокетливо глоток делает, и у них с барменом завязывается разговор. Видимо настолько важный, что парень какое-то время других клиентов игнорирует. А я понимаю, что брюнетка далеко не простая клиентка.

Все глаз от нее отвести не могу. Красивая, настолько, что нереальной кажется.

— Темыч, привет, — слышу рядом голос Лехи и перевожу на него взгляд, — пойдем, хозяин готов принять.

Иду за Лешкой вдоль барной стойки, все поглядывая на брюнетку. Когда мы оказываемся в узком коридоре подсобных помещений, где непривычно тихо, Леха говорит:

— Тебе вообще повезло, что он согласился с тобой лично поговорить. Если бы не я и не твое прошлое — хрен бы ты сюда попал.

Согласно киваю, при этом продолжая про девушку в черном думать. И все-таки не сдерживаюсь, спрашиваю:

— Слушай, а что это за девочка с барменом сейчас общалась? Темноволосая, в черном платье. Работает здесь?

— Ага, работает, — фыркает Леха, а потом тише добавляет: — В ее сторону вообще не смотри. Это девочка хозяина.

Глава 1

Артем

Лейтович Йонас Томасович — именно его Леха называет хозяином. И именно он сейчас сидит передо мной.

Несколько секунд мы молча разглядываем друг друга, не знаю, что видит он, а я вижу деньги и власть. И что из этого больше — вопрос.

О негласном хозяине города я знаю довольно много. И от Лехи, что работает на него уже несколько лет и из уст народа — слухами, как известно, земля полнится.

Взгляд у него, как мне и сказали, суровый, смотрит внимательно, исподлобья, глаза серые, слегка мутные. Волосы на голове отсутствуют, лысина блестит как лакированный пол под нашими ногами.

— Артем Боев, — задумчиво произносит Йонас мое имя, наконец закончив меня рассматривать и переводя взгляд на стопку бумаг, что лежат перед ним столе. — Фамилия говорящая.

Он говорит на чисто русском, ни намёка на акцент. И вроде тон не враждебный, но мне все равно немного не комфортно. Но я этого не показываю.

— Значит, закончил местную Академию и уехал по контракту на север? — спрашивает, а я киваю. — Сколько лет там провел?

— Пять.

— В каких войсках служил?

— В ракетных, — отвечаю быстро и чётко, как будто отчитываюсь перед генералом.

— За кнопочку отвечал? — фыркает Йонас.

— Отвечал за боевую подготовку призывников.

Лейтович сдвигает густые брови, снова смотрит в бумаги.

— Почему не продлил контракт, не остался?

— Потому что понял, что это не мое.

— Тебе потребовалось пять лет в Академии и пять лет на севере, чтобы это понять?

— Мне потребовался всего лишь год на севере, но разорвать контракт я не имел право. Большее сказать не могу. О нашей бравой армии, точнее об ее некоторых представителях, можно говорить только хорошее.

Он снова фыркает, пристально меня рассматривая.

— Но до капитана ты дослужился.

— Я привык делать максимум того, на что способен, — отвечаю не без усмешки. — На самом деле в воинской части произошло небольшое ЧП, мне удалось его ликвидировать, за что я и получил внеочередное звание.

— Похвально, — кивает Йонас, — я сам служил, а потом остался в своей части. Но не долго. Так что армейскую кухню тоже знаю и снаружи и изнутри.

Делаю вид, что приятно удивлён. Но разумеется про это слышал.

Во время еще советского союза Лейтовича призвали отдать долг большой родине и попал он в наш славный город. У нас довольно крупная воинская часть при Военной Академии, которую я и закончил. Ну так вот, отслужил Йонас и остался здесь. Старшиной был, ну а потом кривая повела его в другую сторону.

— Почему ко мне пришел?

— Я вернулся домой четыре месяца назад, — вздыхаю, — естественно первым делом пошел работу искать. В Академию заглянул. Там мне предложили в аспирантуру пойти и преподавателем стать. Но педагог из меня точно бы вышел никудышный. Потом по друзьям походил. С теми, с кем я учился в военке, встретиться не удалось — жизнь, а точнее распределение, их раскидала по разным уголкам нашей страны. Друзья детства тоже ничем не помогли. Пошел на биржу труда, и там мне целых два варианта предложили: охранник в продуктовом и водитель такси.

Йонас фыркает и качает головой.

— Ясно, — произносит, — а у тебя амбиции…

— Не амбиции. А желание зарабатывать. Желательно помогая при этом людям.

Пауза виснет. Мы опять разглядываем друг друга.

— Занимался боевыми единоборствами?

— Как вы сами сказали — у меня говорящая фамилия. Я был победителем Академии по самбо, все пять лет. На севере увлёкся боксом, непрофессионально, так, чисто для себя, мне нужен был выход негативной энергии.

Йонас криво улыбается.

— Оружием, как я понимаю, владеешь?

— Не без этого, — киваю я.

В дверь стучат и, не дожидаясь ответа, в небольшое помещение, похожее на кабинет, заходит Леха.

— Йонас Томасович, вы просили сообщить вам, когда ваши придут.

В ответ хозяин заведения снисходительно кивает и отодвигает от себя бумажки.

Леха не уходит, и в его присутствии мне становится немного спокойней.

— Что ж, — Лейтович встает с кресла, — ты мне нравишься, Артем Боев, ты чем-то напоминаешь мне меня. Да еще протекция Алексея, ему я доверяю… в общем, я беру тебя на работу, для начала на испытательный срок.