Римлянин

Гражданские наёмные рабочие тоже вносили свою лепту, но легионеров было тридцать тысяч, а рабочих всего десять тысяч. Простоев не было, фон Вальрав показал себя отличным организатором, Таргус был уверен, что король пруссов сейчас локти кусал, сильно жалея, что не смог перебить предложение Таргуса.

За канал можно не переживать, он в надёжных руках.

— А ты говорил, что это невозможно, — усмехнулся Таргус. — При достаточной мотивации и финансировании, возможно всё.

— Ты прав, конечно, — согласился Карл Фридрих. — Но этот твой проект сосёт из казны большие деньги.

— Это оправданно, — сказал на это Таргус.

— Разумеется, я не спорю, — Карл Фридрих отпил неразбавленного вина.

Он снова начал налегать на спиртное, это снова начинало становиться проблемой. Курфюрст-алкаш — это явление не новое, но неприятное, так как сейчас как никогда нужна была ясность мышления.

— Прекращай напиваться, — попросил его Таргус. — Скоро это начнёт создавать проблемы.

— Я контролирую себя, — Карл Фридрих недовольно посмотрел на него. — И это не твоё дело.

— Слова начинающего алкоголика, — улыбнулся Таргус одними губами. — Ты знаешь, скольких людей я уже поймал на подобный крючок и растёр в прах? Алкоголь делает тебя уязвимым, менее бдительным, а следовательно, слабым. А слабаки, только забравшись на на такую высоту, удерживаются недолго.

— Это не твоё дело, — стоял на своём Карл Фридрих.

Началась дуэль взглядов.

— Кто-нибудь будет десерт? — попыталась разрядить обстановку Елизавета Александрина. — Гертруда! Неси штрудели с малиной!

Остаток ужина они провели в напряжённом молчании. Таргус был раздосадован тем, что Карл Фридрих ведёт себя как неразумный сопляк, Карл Фридрих был раздосадован, что этот слишком разумный сопляк смеет указывать ему, что делать, а Елизавета Александрина не знала, чью сторону принять.

//Курфюршество Шлезвиг, г. Александриненсбург, 19 марта 1739 года//

С момента прибытия с османской войны, Таргус почти всё своё время проводил в «Промзоне».

Наконец-то удалось безболезненно расширить штат рабочих, возведя дополнительные производственные помещения. Всего за эти четыре месяца удалось нанять пятьсот сотрудников, четыреста пятьдесят из которых были подготовлены в Университете Эгиды и в декабре закончили обучение на профильные специальности. К июлю будет новая партия выпускников, ещё через полгода новая, Таргус наконец-то смог наладить непрерывную подготовку специалистов.

Вся документация на латыни, что усложняет подготовку, но Таргус решил, что будет глупо придумывать новые слова на варварском хохдойче, пусть лучше специалисты учат нормальную латынь, которая к тому же выделяет их из серой массы мастеров и подмастерьев мира.

Новые инженеры, получившие невероятное по текущим меркам образование на основе римской инженерии, на которую, к слову, в своё время учился сам Таргус, химики, освоившие все переданные Таргусом знания об этой науке, математики, нашедшие себе применение на каждом производстве, инженеры по технике безопасности, облегчившие работу Юргену Крампу, а также иные виды специалистов, существенно усиливших штат на производствах.

Каждый цех получил дополнительные производственные помещения, куда поставили новые, более точные станки, получил рабочих и специалистов, а также нормативы производства.

Пусть от нормативных показателей новые отделы пока отстают, но это неизбежное явление, которое будет устранено наработкой опыта.

Уже сейчас, только на промышленном потенциале, Таргус может вести войну со всей «Священной Римской империей», если появится такая потребность. Первый удар отразят легионеры, а потом бить будет только он. Мушкеты производятся десятками тысяч в месяц, поточное производство было доведено почти что до совершенства, процент брака при производстве всех деталей стандартного нарезного мушкета с капсюльным замком составлял жалкие 12 %, что по нынешним временам, с учётом объёмов производства, считается феноменальным результатом. Заслуга в этом принадлежит не только оттачиванию навыков рабочих, но и возрастанию точности станков, которые стали чуть менее требовательных к квалификации оператора, а также росту качества материалов.

В металлургическом цехе уже начали потихоньку заменять классические горны на пудлинговые печи. Пусть медленно, но зато верно. Чугун из доменных печей, в слитках, доставлялся к пудлинговым печам, где расплавляется и перемешивается специальной металлической штангой, вручную. Далее, когда на штангу налипнет достаточно расплавленного железа, этот кусок крицы раскалывают на два-три куска и повторяют плавку. И так несколько раз. В итоге получается ковкий, с хорошей пластичностью продукт, на приемлемом уровне свободный от серы, фосфора и прочих ненужных примесей. Работа адски тяжёлая, надо быть очень крепким человеком, чтобы сколько-нибудь долго работать пудлинговщиком. Но, в отличие от широко распространённого сейчас метода, когда передельный чугун в горнах превращают в крицу из которой потом долго выбивают всё дерьмо с помощью паровых молотов, установленных неподалёку от горнов, выход продукта от пудлингования существенно больше, а качество стали намного выше.

Существовал также тигельный метод получения стали, его узко применяли в «Промзоне» для спецзаказов вроде высокопрочных резаков для станков, пуленепробиваемой брони высшего качества и оружия особого назначения, вроде штучно производимых револьверов, но его в серийном производстве не применишь, поэтому для Таргуса был только один перспективный способ получения стали — пудлингование. И он наконец-то налажен, пусть и ещё в начале своего пути.

Пудлингование позволит производить стальные пушки, серийную стальную броню для легионеров, удешевит ряд производств, что выльется в рост прибыли, которая и без того сейчас очень высокая.

Примечательно и то, что дурной пример заразителен: Георг II, король англичан, именующий себя «королём Великобритании», возвёл под Лондинием, по течению реки Темзы, небольшой городок Нью-Ганновер, в котором сконцентрировал всех доступных мастеров и учёных, кои только согласились на это сомнительное предприятие. По проверенной и подсмотренной методике, он обнёс городок высокой стеной, ввёл систему пропусков, а также развёл вокруг него ауру тотальной паранойи, совсем как Таргус вокруг своей «Промзоны».

Пока что не нашедшая способ проникнуть внутрь агентура доносит сведения, что некоторое время, примерно три-четыре месяца, ничего не получалось, но потом король вмешался лично и теперь англичане не закупают мушкеты и пушки, их армия снабжается полностью за счёт государства, что является нехорошим звоночком для Таргуса.

Франки тоже не хлопали ушами, поэтому кардинал Флёри, до сих пор крепко держащий короля за задницу, посоветовал тому построить крупную мануфактуру близ города Э, что в Нормандии. Денег выделили немерено, для чего ввели дополнительный налог, ограбивший страну на несколько миллионов ливров, опоясав город Э высокой и тонкой стеной, доставив туда выкупленные мануфактуры нужного профиля и, вроде как, создав условия для массового производства мушкетов и пушек, франки развели там эталонную шпиономанию, учась у лучших, поэтому агенты Таргуса тоже не могут проникнуть в город. Пока что.

Карл VI, кайзер «Священной Римской империи», тоже создал свой промышленный центр, для чего ограбил приобретённые территории Боснии и Герцеговины, а также вложил контрибуцию от османов. Клостернойбург, город, выбранный кайзером, был обнесён стеной, территорию его объявили запретной для кого угодно, туда под конвоем поступают ресурсы и провиант, а выходят готовые изделия, совсем как у «Промзоны» Таргуса.

Сам он понимал, что хоть десять тысяч мастеров за стеной закрой, если не будет понимания перспективной технологии, то толку не будет. Но проблема в том, что понимание было: информация, особенно на ранних этапах становления «Промзоны» утекала, по крупице, по грану, но утекала, поэтому промышленная мысль ключевых стран Европы обогатилась и они начинали не на пустом месте. Будь Таргус королём англичан или франков, он бы имел в десять раз больше преимуществ и уже добился бы существенно большего. Разворачивание производств происходило бы многократно быстрее, легионы разворачивались бы в десятикратных объёмах, то есть не жалкие десятки тысяч, а сотни тысяч. И к текущему моменту вся Европа была бы уже под его чутким руководством на устойчивом пути к романизации. Но увы. Начинать ему пришлось с очень малого.