Римлянин

— Я говорю, чё типа не вижу никаких типа происков диавола, — ответил Таргус на «народной» латыни. — Уважаемые Ваши Преосвященства, тут и ежу понятно, что нет никакого вреда «промыслу божьему»! Ну чё я такого сделал-то, а? Бате помогаю, армию собираю для безопасности чисто, чё в этом такого-то?

Теперь его поняли многие, но по-прежнему не все. Некоторые, даже являясь епископами, так и не освоили латынь и сидели с умными лицами. Но главное, его понял князь-епископ.

— Происки диавола могут ждать нас где угодно… — хмыкнул он. — Даже в самых безобидных вещах может быть какой-то злокозненный план.

— А, так, значит? — нахмурился Таргус. — Тогда такая безобидная вещь как собрание епископов — тоже может быть частью какого-то злокозненного плана диавола? Это очень удобная позиция. Тогда получается, что то, что вы отвлекаете меня от очень важных дел, тоже может быть происками диавола?

Видно, что они готовились к беседе с очень умным, но ребёнком.

— Мы более опытны в вопросе выявления происков диавола, — нашёлся князь-епископ.

— Специализируетесь на этом, да? — усмехнулся Таргус. — По пятьдесят заговоров в день, но по сорок в воскресенье, ибо выходной?

— Издеваешься над нами? — приподнялся князь-епископ.

— Нисколечко, — с невинной улыбкой ответил Таргус, а глаза его говорили, что да, издевается. — Так к чему эта беседа? Ничего существенного на меня нет, Ламберт, конечно, ходил везде за мной месяцами, записывал всё, но я-то знаю, что ничего предосудительного не совершал, но не в силу немочи, а в силу нежелания. Есть ещё какие-то вопросы?

— Промзона, — произнёс второй князь-епископ что у него на уме, а затем вспомнил, что не представился. — Меня зовут Карлом фон Плиттерсдорфом, я являюсь князем-епископом Корви.

Насколько припоминал Таргус, в Японии не доверяют людям, которые скрывают своё лицо, а в Европе людям, которые скрывают своё имя.

— Это секретная информация, затрагивающая интересы герцогства и герцога, Его Светлости Карла Фридриха Шлезвиг-Гольштей-Готторпского, — с каменным лицом произнёс Таргус. — Не имею права раскрывать никаких деталей, кроме тех, которые общеизвестны и доступны из любых открытых источников. К сожалению для меня, ничем не могу помочь.

— Тогда твоя армия, — произнёс князь-епископ Иоганн Теодор Баварский. — Что ты можешь рассказать про неё?

— Тоже ничего, к сожалению, совершенно секретная информация, — развёл руками Таргус. — Первыми узнают о ней что-то только враги, на собственной шкуре. Надеюсь, никому из вас не придётся… Кстати! Святой отец Ламберт больше не может находиться на территории нашего герцогства. Он сказал, что нейтрален к мышам, но терпеть не может крыс, так как они разносят чуму. У меня всё на сегодня. Вопросы?

— Ожидай нашего вердикта в течение трёх суток, — сказал ему князь-епископ Иоганн Теодор Баварский. — Следовало бы тебя на пост посадить, но возраст не позволяет… Иди.

И Таргус пошёл.

Примечания:

1 — Vere! M-mater! (лат.) — Действительно! М-мать!

2 — Vae victis (лат.) — Горе побеждённым.

3 — О речевых способностях Таргуса — он говорит на классической латыни, также известной как «хорошая» латынь, а до наших дней дошла только вульгарная или «народная» латынь, из которой берут своё происхождение романские языки типа французского, испанского или итальянского. Таргус — махровый нобиль, получивший отличное образование, поэтому его речь отличается от речи местных священнослужителей как речь Пушкина от речи бухающего гопника Вована из-под Перми.

Глава X. За чужое наследство

//Герцогство Гольштейн-Готторп, дворец герцога, 20 января 1734 года//

— В целом испытательный поход завершился успехом, потери всего три человека, которые решили сбежать и были застрелены часовыми, но это ерунда, — продолжил Таргус доклад. — В сроки уложились, можно сказать, что войска готовы к боевым действиям при любых погодных условиях.

— Это-то ладно, сынок, — с улыбкой махнул рукой герцог. — В этом я и так не сомневался! Лучше скажи, как с епископами прошло?

— Ламберт собирал-собирал информацию да не насобирал, — ответил Таргус. — Ничего по существу предъявить мне не смогли, хотя очень хотели. Как я понял, они рассчитывали надавить на меня, поугрожать, запугать, а потом вытянуть побольше информации о «Промзоне» и армии, с перспективой залезть сюда своими загребущими лапками через меня. Но детские сказки на меня не работают, поэтому они не смогли дойти даже до стадии угроз. Дилетанты просто не сразу поняли, с кем имеют дело…

— Это отличные новости, — ответил герцог с довольным видом. — А то тут твой двоюродный дядечка писал, предлагал уладить все проблемы с коллегией епископов за небольшую сумму… Не прямо, конечно, предлагал, но намекал недвусмысленно.

— Ха, — улыбнулся Таргус. — У всех свои интересы в любой из возможных ситуаций.

— Здесь всегда так было и будет, — философски изрёк герцог.

— Ну, это мы ещё посмотрим, как оно будет дальше, — Таргус огляделся. — А где Грета?

— Соскучился по нянечке? — усмехнулся герцог.

— Да, соскучился, — ответил Таргус.

На самом деле, ему нужен сеанс массажа, а то длительная езда в седле очень утомляет его пока что юное тело.

Грету он нашёл на этаже со спальнями, она занималась обновлением постельного белья.

— Здравствуй! — приветствовал он её с дружелюбной улыбкой. — Бросай все дела и пойдём, у меня спина болит.

— Здравствуйте, Ваша Светлость, — поклонилась Грета. — Сию секунду, Ваша Светлость.

Размявшись под набравшими опыт руками Греты и почувствовав прилив сил, он спустился в столовую и приступил к уже приготовленному ужину.

— Что новенького было в моё отсутствие? — поинтересовался Таргус, сидящий за большим столом напротив «отца».

— Твой человек, Арнольд вроде бы, содержит в подземелье уже двадцать с лишним человек, — обеспокоенно ответил герцог. — Наши солдаты отлавливают шпионов почти каждый день, все они пытаются попасть в «Промзону», поэтому мы с ними не сюсюкаемся и передаём твоему человеку. Некоторые из шпионов благородные, поэтому содержатся в гостевых покоях под домашним арестом. Кое-кого уже предлагают выкупить.

— Почём нынче шпионская тушка? — усмехнулся Таргус.

— Я уже продал королю Швеции графа Горна, за пятьдесят тысяч рейхсталеров, — самодовольно ответил Карл Фридрих. — Поймавшие его получили по одному проценту с прибыли, как ты и требовал. Если они будут приносить так много шпионов и будет много желающих их выкупить… Да это очень прибыльное дело!

— Надо не увлекаться, — нахмурился Таргус. — Но и не расслабляться. Шпионы с каждым разом будут умнеть, нарабатывать опыт и накапливать ценную информацию про уязвимости охраны «Промзоны».

— Я думал, у твоей защиты нет уязвимых мест, — удивлённо произнёс герцог.

— Уязвимые места есть везде, — покачал головой Таргус. — И они их, рано или поздно, ценой больших жертв и грандиозных провалов, нащупают.

«Мы сами невольно воспитаем из них профессиональных шпионов, которые будут использованы не только против нас, но и против других стран, что существенно повысит градус неадеквата в международных отношениях», — подумал Таргус. — «Но на это уйдут годы, системность подготовки квалифицированных агентов появится очень нескоро, поэтому время у нас есть».

— Ещё сейчас Бергхольц обсуждает передачу русской царице, твоей проклятой двоюродной тёте, их шпиона, барона Аничкова, — герцог явно был доволен ходом текущих дел.

— Повнимательнее с Бергхольцем, — предупредил его Таргус. — Имею точные сведения, что он украл у меня двадцать пять тысяч рейхсталеров.

— Откуда эта информация? — напрягся герцог. — Если это правда…

— Я давал ему пятьдесят тысяч на подкуп бейлербея Санжар Али-паши, — начал Таргус. — Мой доверенный человек при Бергхольце доложил, что он потратил только двадцать пять, хотя сказал, что израсходовал сорок семь тысяч семьсот рейхсталеров, вернув две тысячи триста мне, для большей достоверности. Помимо этого была сумма на непосредственную покупку рабов, но там всё чисто и суммы бьются, Бергхольц не стал так рисковать. Тем не менее, он уже успел потратить все «сэкономленные» деньги. В основном проиграл в карты, но часть на улучшение качества жизни — в Киле приобрёл небольшое помещение, в котором развернул торговую лавку экзотическими товарами из Египта, естественно, через подставное лицо, чтобы не портить репутацию. Очень дорогую лавку.