Бывший и дракон

Козел, одним словом.

— Таня!

Почему этот голос всегда на меня так действовал? Шесть лет я его байки слушала, что больше никогда и ни одной левой бабы! Это бес попутал, это она сама на меня упала, это и вовсе сотрудница в лифте неудачно прижалась накрашенными губами — причем два раза и сразу к штанам. А я понимала, что брешет, но терпела. Любила же! Правда что — любовь зла. А козлы этим пользуются.

— Танечка, пожалуйста, не бросай меня здесь!

Я успела сделать только пару шагов и запнулась. Во-первых, на мне было длинное струящееся платье, а это лишь на картинках красиво. Во-вторых, тапки какие-то неудобные. В них только по ковровым дорожкам ходить. А ещё…

— Танюшенька, сердце мое. Умоляю!

Зараза! Прям ножом по сердцу. Вот талант у него проклятый: взмолился — и ах, я растаяла. Так, соберись, тряпка, вы в разводе! Вы теперь просто однофамильцы.

— Сам нас сюда затащил, сам выбирайся. Покедова!

Конечно, я сама еще не знала, куда мне идти. Но по сравнению с ящерицей я была в более выгодном положении. Хотя… как посмотреть. Вдруг тут какие хищники крупнее лани водились. Тогда кого из нас еще раньше съедят — вопрос дискуссионный.

— Таня, не оставляй меня. У меня лапки!

— Да у тебя по жизни лапки, козел! — разъярилась я. Ну правда, хватит! Как меня вообще угораздило связаться с этим убожеством! — Ты же гвоздя не забил, одноклеточное! Копытом не пошевелил!

— Я архитектор баз данных! — жалобно пискнул Егор. Зря, меня от этого только сильнее пробило.

— О боже, Егор! Ты архитектор дивана и чужих задниц! Лучше бы я за Серёгу замуж вышла. Он со мной в первом классе за одной партой сидел!

— Таня, о чем ты вообще? Какой Серёга? Он с первого класса где уже только ни сидел!

— Да зато он мужик настоящий! — завопила я.

Егор в долгу не остался.

— Ты знаешь, по какой статье он сидел? Какой он мужик после этого?

— Полочку руками прибивает, а не этим самым, что между ног болтается. Если ты не в курсе. Хотя чего там!.. Все, на что ты способен, это бегать по бабам! Вот и бегай теперь! Лапками, топ-топ! И хвост по дороге не потеряй! Ариведерчи!

Господи, он что, плачет? Или мне показалось? Изумрудинка такая скатилась из глаз! Вот почему я такая… шесть лет прощала, когда был человеком, а теперь такую красоту как оставить? Животное декоративное… Сожрут же! Как пить дать сожрут! Или на кошелек пустят...

— Таня… я… а я хоть вообще кто? — пополз ко мне по камню Егор. — В смысле — мальчик или девочка?

А этого козла только одно и заботит!

— Откуда я знаю? — мстительно фыркнула я, но все равно взяла его на руки. Какой… нежный и теплый. Приятный. Как дорогая сумочка из мягкой кожи. Но тяжеленький. — Ты весь в цветах и ярких красках. И я прямо молюсь, чтобы ты девочкой оказался, Егор. Но даже если и мальчик — твой удел теперь ящерицы. Я-ще-ри-цы! Хвостатые и зеленые!

— Так не бывает, Таня! Так же не бывает, да? — простонала ящерица, а я фыркнула и не удержалась, перевернула ее пузом вверх. Фиг его знает, все равно не ясно: кто он по половым признакам.

— Скажи кому-то там наверху спасибо, что ты не богомол, а то был бы твой первый секс заодно и последним.

Егор задумался. Замер. Как статуя стал. А я осторожно провела другой рукой по его спинке — кожа его заискрилась под пальцами. Неужели и правда он какая-то магическая тварь? У нас таких прелестей не водилось.

— Ладно, — сжалилась я, — пойдем. Я тебя куда-нибудь вынесу, а потом по дороге продам. Мне жить как-то надо. Много мне за тебя не дадут, конечно, сапоги из тебя не пошить… Но с бывшего мужа хоть чешуи клок!

Егор вздохнул, перебрал лапками с коготками в воздухе. Высунул толстенький язык, пробуя мою кожу. Мне было щекотно.

— Можно, я к тебе на шею перелезу? — Мы шли по парку или лесу — папоротники, толстые деревья с гладкими стволами, яркие цветы. Шли минут десять, а потом Егор заканючил: — Я ведь тяжелый, наверное, у тебя вон рука дрожит.

— Что ты спрашиваешь, дорогой, ты шесть лет сидел на моей шее! Еще и по бабам бегал, ко…

Вот тут я чуть не споткнулась, и Егор вцепился в меня своими лапками. Да, в этом он мастер! И не отпускать.

— Когти убери! — взвыла я. — А то выкину!

Мне и без него было тошно. Непонятно. И страшно. И бывший муж в виде ящерицы ничуть не помогал. Хотя поначалу вроде бы испуга и не было, но теперь появились вопросы. Почему я в лесу? Я что, чей-то ужин? А это вот пресмыкающееся — закуска? Хотя что в нем жрать-то… А со мной за что так? Не я же за бабами бегала, я верной была вот этому…

— Куда ты смотришь, а, Егорушка? — я скосила глаза себе на грудь.

— Э-э…

— Ты вообще офигел? Я с ящерицами и бывшими сексом не занимаюсь.

— Но Та-ань, ты ж такая…

Да, тут было, на что посмотреть. Но не для этого козла и бабника выросло!

— А знаешь что? — прищурилась я, глядя ящерице в ее наглые глазенки. — Если на нас кто-нибудь нападет, я тебя ему кину. Спасешь мою жизнь напоследок. А я, может быть, убегу. Как тебе вариант?

Да никак, кто бы сомневался вообще. Сидит и сопит мне в ухо. Правильно мама мне говорила… а что она мне говорила? «Такой хороший мальчик, не пьет, не курит, деньги зарабатывает». Да просто сын маминой подруги, блин. И деньги-то… смех один, а не зарплата.

Мало-помалу я начала понимать, что это все же не лес. Парк, скорее. Не бывает в лесу таких ухоженных тропок, да и цветы никто не высаживает. И вот, похоже, горка альпийская. Интересно, чьи это земли? Хорошо бы мои, но даже если и нет, хоть переночевать меня пустят? Можно даже меня одну. Без довеска.

За очередным поворотом я застыла. Ого! Вот это уже похоже на сказку. Будем надеяться, не ту, где героиню хватают — и кусь.

Такой приятный домик… ну не совсем домик, скорее пещерка… Пещера. Пещерища! Но в ней кто-то жил, вон и песочком кругом все посыпано, фонтанчик, цветочки опять же. И павлин торчал, причем живой, а не чучело. Ладно, у богатых свои причуды, кто-то по пятьсот евро за ночь во льдах отваливает, чтобы зад себе отморозить. Так что павлин — это мелочь.

— Эй? Кто-нибудь есть? — осторожно позвала я.

— Я.

— Да я не тебя спрашиваю, членистоногое!

— Я, кажется, пресмыкающееся… — обиделся Егор. Зоолог, тоже мне!

— Членистоногое! — отчеканила я. — Куда член, туда и ноги! Что, ска…

Я тут же прикусила язык. Кто-то брел с фонариком из пещер. Или глаза чьи-то светились. Сожрут меня! На всякий случай я отцепила Егора от плеча — он, конечно, тут же подрал меня когтями, но перед лицом неизвестной опасности это были такие мелочи! — и выставила вперед. Если что, сразу кину.

На пороге стоял тощий маленький мужичок с яйцеобразной головой, и в руке он держал свечку. Ручка дрожала, свечка тряслась, будто он сам меня до полусмерти боялся. Я взяла и уронила Егора. Держать такую тушу на весу тяжело, он крякнул. Но было не до него, я вежливо прокашлялась и неуверенно посмотрела на незнакомца.

— Г-г-госп-пожа д-д-драк-коница, — выдавил мужичок, всплеснул руками, выронил свечу и рухнул на колени — задницей вверх.

Что? Кто? Нет же. Чего это он? Это он обо мне?

Глава третья

— А? — глупо переспросила я. Какая драконица? И чего он такой пугливый? Я ведь просто стою!

— Смилуйтесь, госпожа, над слугой старым, нерасторопным! — запричитал мужик, периодически прикладываясь яйцом к земле. Как бы в яичницу не разбил! — Не взыщите, не жалуйтесь господину дракону!

Я захлопала глазами еще глупее и уставилась на Егора. Единственный экземпляр, похожий на чешуйчатого гада, вот он. Если ящерица может приосаниться — она это сделала.

— Это он, что ли, дракон? — уточнила я, ткнув в Егора пальцем. — Мелковат, не находите? А к тому он еще и ссыкло, — злорадно прибавила я. — Чего его так бояться?

— Хи-хи-хи, — отозвался мужик и немного отмер, расслабился. Вероятно, решил, что раз я шучу, то башка пока уцелеет. — Ваша милость нашла сорную ящерицу. Хи-хи-хи. Вашему супругу они тоже нравятся.