Страница 9 из 11
ВНИМАНИЕ! СОБЛЮДАЙТЕ ЧИСТОТУ.
МОЙТЕ РУКИ ПЕРЕД ЕДОЙ. ПЕЙТЕ РЫБИЙ ЖИР.
КУРИТЬ – ЗДОРОВЬЮ ВРЕДИТЬ.
Пожав плечами, я отправился искать регистратуру, но никого не нашёл. В огромном вестибюле не было ни души. Немного спустя засветилась другая надпись:
ВНИМАНИЕ, ПРИЕМ НАЧАЛСЯ. ПОДАЙТЕ ЗАЯВКУ.
Прошла ещё минута, и страшный голос, очевидно не надеясь, что я, умею читать, прокаркал то же самое из громкоговорителя.
Тут только я заметил в углу столик, а на нём стопку чистых бланков. На цыпочках, стараясь не поскользнуться на зеркальном полу, я подкрался к столу и только протянул руку…
«Ваше имя, фамилия?» – грозно спросил голос.
Я скорей нацарапал на листочке фамилию.
«На что жалуетесь?»
Теперь наконец мне стало ясно, куда я попал: очевидно, это была поликлиника, где вместо врачей работали аппараты. Я написал:
«На всё. Ужасно болит голова. Ломота во всём теле».
Подумал немного и добавил:
«Не могу работать».
Внезапно что-то зажужжало, и бумажка исчезла, точно её сдуло ветром. Заиграла бодрая музыка. Разошлись в стороны стеклянные двери. Под звуки весёлого марша я поплёлся по коридору, миновал длинный ряд застеклённых кабин, где за пультами приборов сидели озабоченные люди в синих спецовках. Никто не обратил на меня никакого внимания.
А в это время каркающий голос в вестибюле снова объявлял начало приёма: очевидно, там пришёл следующий пациент.
И вот я очутился в полутёмном зале: голубоватый сумрак, как пар, поднимался над тусклой гладью пола.
Вспыхнули жёлтые прожектора. Осветились нацеленные, точно жерла орудий, тубусы диагностических приборов, со всех сторон замигали разноцветные лампочки и ожили, задрожали экраны электронно-лучевых трубок.
Голос из репродуктора, похожий на голос мёртвого великана, командовал: «Открой рот, покажи язык. Закрой. Дыши. Не дыши».
Ошеломлённый, не смея противиться, я высовывал язык, дышал, не дышал, поворачивался, поднимал руки и подставлял то один, то другой бок невидимым и всевидящим лучам. Наконец, обливаясь потом, в полном изнеможении упал в кресло…
Минут через пятнадцать в вестибюль, где я ждал ответа, вышел техник и молча протянул мне листок.
Я взглянул и не поверил своим глазам.
Это был длинный список органов и исследований. Снова и снова я перечитывал его:
«Лёгкие. Прозрачны. Функционируют нормально.
Сердце. Нормальных размеров. Тоны ясные и ритмичные, шумов нет.
Желудок. Обычной формы и нормальных размеров.
Печень. Работает нормально. Нормальных размеров…»
И так далее в этом роде. Всё у меня было нормальных размеров, все органы функционировали прекрасно, и все анализы были в полном порядке. Вот только сам я был не в порядке, но, кажется, этим машинам не было до меня никакого дела.
Единственное нарушение, которое они обнаружили, был след от операции аппендицита, сделанной в детстве. Да ещё нашли у меня мозоль на левой ноге.
Но, боже мой, при чём тут мозоль!
«Послушайте, – обратился я к технику, – я, честное слово, болен. У меня голова раскалывается на части. Я еле хожу. У меня…»
«Ничего не могу поделать, – сказал техник. – Вы здоровы».
Повернулся и пошёл.
Неожиданно раздался треск репродуктора.
«Соблюдайте тишину, – прокаркал голос. – Мойте руки перед едой. Курить – здоровью вредить».
«Я не курю», сказал я.
Голос ответил:
«Пейте рыбий жир».
Я закричал: «Постойте!» – и бросился за техником. И… проснулся.
В окна барабанил дождь. Часы показывали половину восьмого. Вся эта необыкновенная поликлиника мне приснилась.
Однако я действительно был нездоров. Все кости ныли, ломило в висках… Видимо, я простудился. Измерил температуру. Температура была нормальной, но чувствовал я себя так скверно, что решил не ходить на работу и вызвал по телефону врача.
Врач приехал, поглядел на меня и сказал:
– Голубчик, да у вас самый обыкновенный грипп. Лежите в постели, напейтесь чаю с малиной, а на ночь примите пирамидон.
Глава 14. Что может и чего не может рентген
Тот, кто думает, что рентген «видит всё», заблуждается. Передо мной рентгеновский снимок руки: я вижу кости, смутный очерк ладони, тень кольца на безымянном пальце.
А ногти? Ногти не видны. Но, положим, ногти мы видим и без рентгена. А кровеносные сосуды? А мышцы, связки, сухожилия?
Ничего этого на снимке нет.
Пациент, которого мучает мигрень, просит, чтобы ему сделали рентгеновский снимок головы. Он надеется, что рентген всё покажет. Но врач в ответ лишь пожимает плечами. Он-то знает, что рентген не только не скажет, почему болит голова, рентгеновский луч просто «не увидит» мозг. А значит, и мелкие сосуды мозговой оболочки, от которых зависит возникновение мигрени, на снимке окажутся не видны.
Как же доктор поставил диагноз? А вот так, без рентгена.
Дело в том, что рентгеновские лучи проходят сквозь мягкие ткани организма, всё равно какие – мускулы или мозг, – почти не задерживаясь, и остановить их может лишь твёрдая ткань, которая содержит соли тяжёлых металлов. Эта ткань – кости, в которых много кальция. Поэтому мы и видим вполне отчётливо на рентгеновском снимке один только скелет.
Вы скажете: а как же лёгкие? Ведь лёгкие наполнены воздухом, и в них рентгеновский луч наверняка не задержится. Да, но именно потому, что они воздушны, лёгкие весьма удобно исследовать рентгеном: на этом светлом фоне становятся заметны другие, менее прозрачные образования. На фоне лёгких видны органы, которые в других условиях были бы неразличимы: сердце, аорта, лёгочная артерия. Видна диафрагма – мышца, при помощи которой мы дышим.
Но даже в лёгких всевидящее рентгеновское око различает, увы, далеко не всё. Иногда то, что можно уловить ухом, оказывается недоступным для рентгена. А бывает и так: рентгенолог находит какую-то подозрительную тень, а какую – непонятно. Чтобы разобраться, нужно учесть другие симптомы болезни. А для этого надо расспросить больного, осмотреть его, выслушать лёгкие.
Вот так новость! – скажете вы. От рентгеновского аппарата вернуться к стетоскопу – да ведь это всё равно что пересесть из автомобиля на старую клячу. Но согласитесь, что иногда можно проехать на лошади там, где автомобиль увязнет.
Конечно, рентгеновский метод можно усовершенствовать. Например, можно исследовать желудок, хотя он и представляет собой всего лишь тонкий и мягкий мешок. Просто так этот мешок не виден. Но если дать больному выпить жидкую взвесь безвредного сернокислого бария – по виду она похожа на сметану, только, к сожалению, не такая вкусная, – то можно увидеть, как глоток за глотком непрозрачный барий спускается по пищеводу в желудок. Барий, как и кальций, относится к тяжёлым металлам, поэтому он хорошо виден. А значит, и желудок становится виден. Постепенно желудок наполняется. Видно, как он двигается, пытаясь переварить эту несъедобную пищу, но ничего не получается, и в конце концов он выталкивает барий в кишечник. Таким способом удаётся обнаружить скрытые болезни желудка, например, можно найти опухоль.
Есть и другие приёмы. Допустим, мы подозреваем у больного камни жёлчного пузыря. Камни – это не те камни, что валяются на улице. Простым просвечиванием их не увидишь. Да и пузырь не виден. Но можно дать человеку проглотить вещество, которое выходит из организма с жёлчью. Вещество это, как и барий, не пропускает рентгеновские лучи. Оно собирается в жёлчном пузыре. И тогда пузырь распрекрасным образом появляется на экране. Если там есть камушки, найдёшь и их.
Хотите увидеть, как работает жёлчный пузырь? Дайте больному съесть что-нибудь жирное или выпить сырое яйцо. И увидите, как тень пузыря сжимается, выдавливая из себя жёлчь в кишечник. Потому что жёлчь, которая нужна для пищеварения, всегда выделяется из жёлчного пузыря, стоит нам плотно поесть.
Одним словом, возможности рентгена весьма велики, и с помощью разных ухищрений врачам удаётся исследовать даже такие органы, которые при обычном просвечивании на экране не видны. И всё же не следует забывать, что эти возможности отнюдь не безграничны.