Совсем как ты

– Я так и не понял, – сказал Майкл, – что именно не повлияет ни на что? И что в итоге может случиться или не случиться?

– Оно и видно, – сказала Люси.

– Вы надумали, что будете заказывать? Здесь подают неплохой бифштекс с картофелем фри.

– Один на всех?

– Понимаю вас. Но ведь и по-французски это будет «le steak frites», согласны? Одна порция. А не один бифштекс на всех и множество ломтиков фри.

Порция этого «steak frites» стоила двадцать пять фунтов. Люси порадовалась, что этого не видит Джозеф, хотя даже не представляла, как должны сложиться обстоятельства, чтобы он это увидел. Ее воображение стыдливо подсказывало, что он и так считает чокнутыми всех, кто готов раз в неделю выложить восемь фунтов за кусок мяса. А узнай он, что сейчас они собираются выложить еще фунтов десять-пятнадцать тому, кто зажарит для них кусок мяса, что бы она от него услышала? Оставалось только радоваться, что Джозеф не имеет доступа к ее мыслям – иначе он бы понял, что она, по сути дела, смотрит на него свысока. К ценам в мясной лавке он, надо думать, давно привык. И очевидно, знал, каков ценник в приличных ресторанах. А если он живет не на съемной квартире и подрабатывает, где только можно, то у него, вероятно, свободных денег не меньше, чем у нее. Но на всякий пожарный она решила отказаться от мяса.

– Ризотто с тыквой выглядит аппетитно.

– Вы вегетарианка?

– У меня два сына, два вечно голодных мясоеда. Мне лень готовить разносолы, лучше уж я буду через день тоже есть мясо.

А что, подумалось ей, это вполне правдоподобно. Не рассказывать же ему про Джозефа и про цены. Но тут в голову пришло другое: если после ужина пригласить Майкла зайти, то он неизбежно столкнется с Джозефом.

– Если надумаете заглянуть к нам на бокал вина, то как раз увидите нашего мясника.

Повисла недоуменная пауза, и Люси смущенно рассмеялась. В отличие от туманных разговоров о чем-то с чем-то это было совершенно однозначное приглашение, но почему-то в ее устах оно прозвучало так, будто у нее в доме сегодня проходит небольшой прием для местных лавочников.

– Это же здорово, – сказал Майкл.

– Он приходит к нам сидеть с детьми.

– Ага. Понятно. Ему не хватает тех сумм, которые он дерет с вас за мясо?

– Он всего лишь продавец, а не хозяин. Ребята его обожают.

– По той причине, что они – мясоеды?

– По той причине, что он разбирается в футболе и классно играет на «Икс-боксе». – Она выболтала о Джозефе больше, чем собиралась. – Ладно. Это к делу не относится. Если у вас будет желание зайти на бокал вина, милости просим.

– Благодарю.

Он не сказал, что завтра должен рано вставать, а потому вынужден отказаться, но и не запрыгал от радости и счастья. Вообще говоря, в их возрасте напрасно было бы ожидать столь бурных излияний, тем более что Майкл, судя по всему, не раз получал такие приглашения. Но если вдуматься, ожидать столь бурных излияний было бы нелепо в любом возрасте.

– Я от этого избавлен.

– Простите, от чего?

– От «Икс-бокса». У меня две дочери.

– Вот оно что. Повезло вам. И что заменяет им стрелялки?

– Преимущественно книги.

Люси приставила два пальца к виску и мысленно застрелилась. Майкл хохотнул.

– Поймите правильно. Чтиво, если хотите знать, весьма низкопробное. Всякие антиутопические напасти.

– Ужас какой. Хорошо, что мои сыновья от этого далеки и все выходные просиживают, разинув рот, перед мониторами. Дочери живут с вашей бывшей?

– Да. Ко мне приезжают по субботам раз в две недели. Банальная история.

– И как вы к этому относитесь?

– Ну как – разумеется, болезненно.

Люси прикинула, что обречена выслушивать различные версии одной и той же истории еще лет десять, а то и пятнадцать, пока не начнет встречаться с мужчинами, чьи дети поступили в колледж. А кроме того, ей стало любопытно, скажет ли хоть кто-нибудь из ее новых знакомых: да это же просто офигеть! Я их поддерживаю материально, я с ними вижусь, но остальное время принадлежит мне. В такой возможности она тут же усомнилась. Прежде всего, это против правил. При всей свежести ощущений ей не следует завязывать ни сексуальных, ни эмоциональных контактов с таким мужчиной.

– Могу себе представить.

Ну вот. Приличия соблюдены, можно двигаться дальше.

В качестве первого они выбрали какое-то блюдо на двоих – из креветок, обильно приправленных чесноком, и она, естественно, начала думать, есть ли у нее в сумочке жевательная резинка и не обидится ли он, если по пути домой она предложит жвачку и ему. А потом она стала думать, какой в этом будет подтекст – насколько прямолинейный и насколько ханжеский, а потом забеспокоилась, как бы он не заметил, что она задумывается о том, чего следует и чего не следует ожидать в дальнейшем, и не уделяет внимания текущей беседе. Она взяла себя в руки и развеяла все тревоги относительно жвачки.

Разговор зашел о писательском ремесле, потом о преподавании, о референдуме. (Майкл высмеял мысль о том, что страна когда-либо проголосует против своих собственных экономических интересов, и Люси прониклась его убежденностью.) Поговорили также о своих неудачных браках, и его объяснения краха собственной семейной жизни не отличались ни легковесностью, ни своекорыстным самобичеванием. Он ей нравился. Она пригласила его к себе на бокал вина, и он ответил ей взглядом, изображающим страх. Но при этом с улыбкой.

– Джозеф – Майкл. Майкл – Джозеф.

Они пожали друг другу руки.

– Как издательство, – сказал Майкл.

Джозеф ответил ему непонимающим взглядом.

– Есть такое издательство, «Майкл Джозеф», – пояснил Майкл.

– А, – сказал Джозеф.

– Да, – подтвердил Майкл и усмехнулся. – Меня такая книжная продукция не слишком интересует[4].

– Майкл – писатель, – сказала она в отчаянной попытке объяснить, почему ее гость в первые десять секунд знакомства упомянул издательство «Майкл Джозеф».

– Круто, – сказал Джозеф.

Он не собирался уточнять, какие книги написал Майкл, – Люси это сразу поняла. Вряд ли его интересовали подобные сведения. Время от времени Люси приглашала местных писателей выступить перед школьниками, но такие выступления всегда наталкивались на полное равнодушие. Поначалу она расстраивалась (в ее школьные годы учащихся знакомили только с мертвыми писателями), но многие из ее выпускников уже повзрослели; из них вышли медсестры, полицейские, турагенты, продавцы, работники лондонского метрополитена. Вспоминались также двое профессиональных футболистов, один бухгалтер, один ветеринар и один рэпер. Они стали ценными и оцененными членами общества без помощи художественной литературы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

4

Собственное издательство писатель и литературный агент Майкл Джозеф (1897–1958) основал в 1930-е гг.; с 1985 г. оно стало подразделением издательства «Пингвин», специализирующимся на коммерческой и женской литературе, триллерах, книгах по кулинарии и т. п.