Всеобщая история стран и народов мира

Несколько дней спустя бунтовщики уже раскаялись и как милости искали возможности вновь увидеть своего государя. Затем, щедро награжденные деньгами и почетными преимуществами, ветераны двинулись на запад, в отечество, и все остальные македоняне подчинились новым служебным порядкам, благодаря которым войско стало средой, уравнивавшей и сближавшей разнородные национальности, стало деятельным орудием объединения в общем государственном строе. В то же время Александр позаботился о распространении знания греческого языка, которое, конечно, удобнее всего было совершить путем военной службы.

Царствовать – значит объединять, и невольно изумляешься, видя, как искусно Александр проводил в жизнь то, чего даже величайшие из персидских царей, такие, как Кир и Дарий I, достигали только чисто механически, путем стеснения свободы действий. Первой и важнейшей основой единений в этом царстве была личность самого царя, и в этом всецело выразилось то громадное различие, которое существовало между властью Александра и царственной властью Ахеменидов и всех других восточных владык. Своей личностью он придавал жизненное значение своей власти, в своей личности олицетворял царя. В вопросе о коленопреклонении как соблюдении древнеперсидского придворного церемониала он настоял на исполнении своей воли и сверх того еще приказал, чтобы в будущем эллины посылали к нему своих послов не иначе как в виде феоров, окруженных всей пышностью и облеченных характером посольств, отправляемых для участия в празднествах в честь божеств и храмов. Но он и не помышлял, да и самой природе его было бы это в высшей степени противно, о том, чтобы укрыться в тот мистический полумрак, среди которого персидские цари проводили всю свою жизнь. Напротив, на высоте величия Александр все же оставался всеоживляющим центром – душой всего государственного организма; он был не только прозорливее всех, но и деятельнее. Вот почему он уже очень рано стал пользоваться огромным авторитетом. Этим он был обязан тому редкому соединению качеств, которые в общем и составляли преобладающее величие Александра, столь неудержимо покорявшее ему всех еще задолго до начала его побед. Он был молод и одарен самой счастливой наружностью и сложением; неутомим в беге и во всех иных упражнениях греческого гимнастического искусства. После всех тягот дня, проведенного в битвах, вечером ли, ночью ли, он уже снова был на коне, чтобы лично руководить преследованием неприятеля. Он, подобно Ахиллу в гомеровских песнях, был и по личному мужеству, и по безумной храбрости первым в рядах такого войска, в котором храбрость и жажда славы были развиты в высшей степени. Зоркий глаз был в то время более необходим полководцу, нежели сейчас, но очень многие зоркие глаза немногое умеют видеть, а этому царю был присущ такой взгляд, от которого ничто не могло укрыться. Известный анекдот из юности Александра об усмирении того дикого фессалийского коня, знаменитого Буцефала, впоследствии несшего его на себе к победам, уже характеризует этот здравый, острый взгляд Александра. Еще будучи юношей, он уже способен был подметить в степном жеребце то свойство, которое было упущено из виду опытными знатоками коневодства. Ту же верность взгляда Александр постоянно проявлял и впоследствии, даже в весьма затруднительных положениях, то в выборе деятелей, пригодных для выполнения его предначертания, то в удачном выборе времени для выполнения каждого задуманного им дела. При своей чрезвычайной храбрости он еще особенно привлекал к себе почти суеверное пристрастие своих воинов тем, что успевал видеть больше, чем все другие, а потому и больше, чем все его окружающие, способен был понимать. Так, например, рассказывают, что после победы он первым являлся осматривать раненых и нередко скорее и лучше самих врачей умел оказать им помощь. Этой зоркости и верности взгляда Александра большой помощью была его замечательная память. Особенно же замечательно, что он, этот юноша, этот «мальчик Александр», как называли его в насмешку эллинские патриоты, пока не показал им своей мужественной силы в полном ее развитии, не подчинился влиянию какой бы то ни было страсти и ни одной из них не дал отвлечь себя в сторону. Казалось, что ему была известна только одна страсть – неутомимая деятельность. Он ощущал потребность в обществе, даже в дружбе, как это доказывается непринужденностью его отношения к своим полководцам, вопреки тому персидскому церемониалу, которого он придерживался только для торжественных приемов. Современники рисуют его обычно мягким, ласковым, занимательным, даже остроумным в беседе, но в гневе он бывал ужасен. Можно себе представить, как необъятна была подвижность этого человека, который должен был одним взглядом окидывать Афины, Египет, Македонию и Индию и который никогда не отказывался от бесчисленных мелких вопросов, вызываемых внутренним переустройством на этом необъятном пространстве земель. В то же время в своих письмах он не забывает упомянуть о беглых рабах того или другого из своих приближенных или же заботится о посылке своему старому учителю Леониду арабских благовоний, чтобы он не скупился на них при воскурении богам, как в то время, когда Александр был еще мальчиком, а его учитель бранил его за слишком большую затрату благовоний. Особенно плодотворной была его деятельность потому, что он все делал, вникая в суть дела, с полным сознанием цели, к которой стремился, и в этом особенно было заметно влияние его знаменитого воспитателя, грека Аристотеля. Известно, что Александр принимал личное участие в естественно-исторических исследованиях своего воспитателя, что он сам в роще при Таксилах собирал сведения об оригинальных воззрениях индийцев на покаяние, что он часто посещал мастерские художников – Лисиппа, Апеллеса, и если искал развлечений, то чаще всего в оживленной беседе, которая, конечно, представлялась ему в таком разнообразии и в таком выборе, как, вероятно, немногим смертным до него и после него.

Весьма уместно будет здесь отклониться от исторического рассказа, чтобы вкратце ознакомиться с личностью и деятельностью знаменитого учителя и воспитателя Александра. Аристотель родился в 384 г. до н. э. в г. Стагире, греческой колонии, основанной во Фракии при устье р. Стримона. Отец Аристотеля, Никомах, был придворным врачом македонского царя Аминты II (393–369 гг. до н. э.) и своему сыну также предназначал быть врачом. Предполагают, что этому первоначальному обучению врачебной науке Аристотель обязан опытным направлением своих позднейших философских исследований и наблюдений. Царь Филипп, младший сын Аминты, был дружен с Аристотелем, почти ровесником ему, и потому впоследствии назначил его воспитателем своего великого сына. Семнадцатилетним юношей Аристотель прибыл в Афины и поступил в школу Платона, ученика Сократа, который был поражен талантом своего ученика и называл его «разумом своей школы». Не вполне согласный с понятиями Платона о происхождении идей, Аристотель еще при жизни своего учителя критически относился к его учению, «с некоторой скорбью принося свою личную привязанность в жертву любви к истине», по его собственному выражению. Однако при жизни Платона он не открывал своей школы и был известен в Афинах только своими уроками красноречия. Эти блестящие уроки и выказавшаяся в них необычайная ясность и определенность преподавания, как полагают, и обратили внимание Филиппа на Аристотеля как на педагога. Но до сближения с македонским двором Аристотель много путешествовал, долгое время жил в Малой Азии у своего ученика тирана Гермия в Атарнее, потом даже женился на его дочери и переселился в богатый, прекрасный и просвещенный город Митилену, на остров Лесбос. Предание гласит, что царь Филипп вскоре после рождения у него сына Александра писал к Аристотелю: «Извещаю тебя, что у меня родился сын, но я благодарю богов не столько за то, что они даровали мне сына, сколько за то, что они мне его даровали при жизни Аристотеля, ибо я надеюсь, что твои наставления сделают его достойным наследовать мне и повелевать македонянами». После этого в течение четырех лет Аристотель постоянно жил со своим царственным воспитанником то в Пелле, столице Македонии, то в родном городе Стагире, и это воспитание способствовало развитию ума и характера в юном Александре. Главные науки, которым Аристотель обучал своего воспитанника, были нравоучительная философия, политика, риторика и поэтика. Музыка, естественная история, физика и даже медицина также входили в состав преподавания Аристотеля, насколько это было необходимо для пополнения образования Александра. Многие науки Аристотель излагал специально для своего воспитанника, и Александр впоследствии даже сердился на то, что Аристотель некоторые из этих сочинений обнародовал. С 17-летнего возраста ход учебных занятий Александра часто прерывался, потому что он уже принимал участие в походах отца и даже в битвах; но зато и после вступления на престол он еще три года не переставал заниматься науками под руководством Аристотеля, который, по-видимому, сопровождал Александра в его первых походах. Только с 335 г. до н. э., перед началом похода в Персию, Аристотель переселился в Афины, где и открыл школу философии в Ликее, недалеко от города. Ученики его впоследствии получили название перипатетиков (от перипатео – гулять), т. к. Аристотель имел обыкновение преподавать свои уроки на ходу, во время прогулки. В высшей степени замечательно то сочувствие и внимание, с которыми Александр, признательный своему воспитателю, постоянно относился к его трудам и неутомимой деятельности. Зная страсть Аристотеля к изучению природы, Александр приказал нескольким тысячам человек заниматься сбором разного рода животных и растений в Азии и пересылать их оттуда Аристотелю. При таком содействии Александра Аристотель имел возможность составить настолько значительную для того времени естественную коллекцию животных, что ученые и до сих пор еще ценят в этом труде наблюдательность и талант его знаменитого автора. При содействии Александра Аристотель составил и другой объемистый труд: обозрение политического устройства всех известных тогда греческих и варварских государств. Кроме того, Александр, по одному современному известию, подарил своему наставнику 800 талантов в виде пособия для его ученых трудов и для составления библиотеки.