Беременна по принуждению

Она замолчала и долго не решалась что-то сказать, но потом посмотрела в глаза и отчеканила:

– Твоя мама тоже, наверное, думала, что всю жизнь проведёт с твоим отцом. А потом он её оставил ради другой. Ты сам рассказывал.

И замолчала, испуганно, но решительно смотря на меня. Стоило нам встретиться взглядами, как Белоснежка опускала глаза, чтобы снова с упрямством антилопы-гну пытаться отстоять свою позицию.

– Моя мама всю жизнь была как за каменной стеной, она ни разу не купила даже яблоко к столу. Она и после развода осталась на обеспечении отца, что большая редкость для нашего времени. Просто вам, женщинам, сколько не дай, всё мало!

Я подошёл ближе и заставил её встать. Она вскрикнула, но не от боли, от удивления. Толку кричать: никто не услышит. Это моя квартира, соседей нет, новостройка ещё не заселена полностью.

– Запомни, Снежка, у нас с тобой демократии не будет. Я —добытчик, ты – хранительница. Как и положено.

– Почему ты никогда не спрашиваешь моего согласия? – сказала она, чуть не плача.

Я медленно отвёл прядь её шелковистых волос, нависшую на глаза. Моя Снежка была такой хрупкой и в то же время невероятно сильной.

Она, должно быть, и сама не догадывалась о той силе, что скрыта в её глазах, губах, тонких руках. Стоило ей нахмуриться, я оттаивал сердцем, но никогда этого не показывал.

Однажды показал другой, прежней, и пожалел. Мы оба пожалели. Но эта история не повторится.

– Потому что о согласии не надо спрашивать, я сразу вижу, когда оно дано. Окончательно и бесповоротно.

Я коснулся её губ, в этот раз это был почти невесомый поцелуй, такой, какой требуется, чтобы показать Снежке, что она мне дорога. Она подалась навстречу, задрожала, обвила руками мою голову, изогнула шею, вся превратившись в струну. Дотронься – зазвучит.

– Почему ты меня не трогаешь? – шептала она.

– Потому что пока не имею на тебя прав. Я уважаю твою невинность, моя Белоснежка. Мне давно не попадались такие, как ты. В основном потребительницы, вертевшиеся не на одном члене. А таких, нетронутых, красивых, породистых я не встречал. Я хочу от тебя детей, а не просто трахнуть по-быстрому. Понимаешь?

Она не понимала. И это к лучшему. Потом поймёт.

Я боялся её спугнуть, мою королевну из сказки. Потому что не хочу и не буду сдерживаться, когда получу права. А это будет уже совсем иная история. Жизненная.

– Не переборщи, – морщился отец, когда спрашивал о моей свадьбе и невесте. – Мать твоих детей должна быть здоровой. Физически и психически.

– Ты считаешь меня маньяком?

– Не я, твои пассии, просящие денег якобы на лечение.

– А эти пассии не признавались, что одна из них наградила меня неприятной болезнью? И она тоже якобы была невинной, только этой невинности от силы несколько месяцев и оплачена она деньгами другого олуха?

Отец только хмыкнул:

– Сам виноват, нечего по шалавам прыгать. Нашёл одну женщину, вот и кувыркайся с ней.

– А ты всегда поступал так же?

– Да, сын, всегда.

Отец поднялся, давая понять, что разговор окончен. И только у двери кабинета, пожимая руку, наклонился и тихо добавил:

– Я просто часто находил. Везучий я на баб, но разборчивый. И тебе советую быть таким. Так оно спокойнее. И надёжнее.

Я был согласен. Та, что считает меня своим, не воткнёт нож в спину. Потому что любит и боится.

И неизвестно, чего в её любви больше: страха или желания. Лучше поровну, но необязательно.

Глава 4

Я сразу поняла, что он от меня хочет, как и то, что не смею ему отказать. Законная жена, которую он заслужил своим трепетным отношениям к моей невинности.

Другой бы давно настоял на своём, тем более, что я и сама предлагала. Я знала, что у Ветра было много опытных женщин, с которыми я не могла состязаться при всём желании доставить мужу удовольствие.

Иметь пылкого любовника – мечта каждой юной и не очень девы, за это надо платить, И вот сейчас я должна принести жертву. По сути, даже не жертву, а показать покорность, готовность идти на компромисс.

Он надавил мне на плечо, заставив встать на колени. Я опустила глаза и подчинилась.

Снизу доносились громкие крики полупьяных гостей, я почему-то боялась, что они могут ради шутки подняться сюда. И боялась того, что сейчас произойдёт.

Руки начали дрожать, я комкала край фаты и закусила нижнюю губу. Сейчас, минута, ещё одна. Он медлил, а я начала молиться, чтобы передумал.

«Тогда он овладеет тобой по-настоящему. Грубо и безжалостно. Разве не лучше обойтись малым? Говорят, некоторым женщинам оральные ласки даже нравятся, – мысли скользили по краю сознания, не задерживаясь надолго.

Холодные пальцы, от которых пахло выпивкой и сигаретами, взяли меня за подбородок и заставили поднять голову вверх.

– Ты так и собираешься простоять на коленях всю ночь?

Холодный голос, пристальный тёмный взгляд, в котором я прочитала желание. Другой рукой он дёрнул за край декольте, потом ещё раз и ещё, пока ткань жалобно не затрещала. Я же не могла отвести от него взгляда.

Треск усилился, платье ныло и жаловалось на незавидную судьбу, а моя кожа покрылась мурашками. Грудь выскользнула из некогда тесного лифа, я всегда стеснялась маленького размера, попыталась прикрыться рукой, но получила лёгкую пощёчину.

– Не смей!

Потом ещё одну, голова дёрнулась, я прикрыла глаза, ощущая одновременно сухость в горле и глухое биение собственного сердца.

– Пожалуйста, не так, – прошептала я, начав дрожать как в лихорадке. Мне хотелось закутаться в тёплый плед, залить в горло обжигающего чая и уснуть. Потом я буду готова.

Лязг пряжки ремня показался мне звуком взведённого курка, он отдавался в ушах, потом к нему присоединился звук расходящейся молнии брюк.

– Хочешь знать, почему я женился на тебе? Потому что хочу, – голос был мне одновременно знакомым и чужим. Максим говорил чувственно, красиво, а мужчина, нависший надо мной, хотел истязать. – Потому что могу трухнуть тебя, как захочу и никто, слышишь, никто, тебе не поможет. Но я не буду жесток, справедлив, это да. Я ждал тебя, и вот она, моя награда.

К моим губам прикоснулось что-то твёрдое и горячее. Сухое, пахнущие похотью, пахнущее им и страстью.

– Открой глаза, Белоснежка!

Приказ я выполнила. Всё происходило будто не со мной. Словно это не я стою с обнажённой грудью в порванном свадебном платье на коленях перед мужем

 И перед моими глазами был его член таких внушительных размеров, которые показывают только в порно.  Хорошие девочки могут смотреть кино для взрослых, но не участвовать.

Но хорошие девочки не интересуют таких, как Ветер.

– Пожалуйста! Я не умею, – прошептала я, подняв на него полные слёз глаза, но понимала: неважно, он меня поимеет как хочет. И лучше не сопротивляться.

– Умница! Вот так лучше, – довольно произнёс он, когда я нежно коснулась губами горячей головки члена, а потом так же аккуратно обхватила её губами, начав посасывать, как это показывают в кино.

– Вот так! Да, – хмыкнул он и больно ущипнул мой сосок. В ушах зашумело.

Я хотела было вскрикнуть и отстраниться, но поздно поняла его план. Приоткрыла рот, и в следующий миг Ветер схватил меня за волосы и силой насадила на член.

– Отрабатывай, Снежка! Старайся, и на сегодня свободна, – его голос доносился до меня как сквозь толщу воды.

Слёзы застилали глаза, Я уже не чувствовала ничего, лишь старалась не задохнуться и сдерживала рвотные позывы, когда его энергично двигающийся член достигал задней стенки глотки.

– Вот так, подрочи немного.

Моя безвольная рука схватила основание его члена и пыталась совершать какие-то движения, а мука продолжалась. Рот горел огнём, щёки пылали, слёзы текли по щекам, которые время от времени получали несильные пощёчины.

«Я сейчас задохнусь и умру вот так», – подумалось мне, и Ветер, будто поймав мою мысль, мольбу в глазах,  на секунду ослабил хватку. Член на секунду выскользнул из онемевшего рта.