Страница 9 из 14
– Привет, – бормочу я чуть слышно, а когда она, замешкавшись, спешит мне навстречу и обнимает, повторяю еще тише: – Я ужасно соскучилась!
А она гладит меня по спине, словно маленькую, улыбается тепло и знакомо до боли, кивает Ире, которая молча наблюдает за нами. А потом опускает взгляд вниз, снова смотрит в глаза и интересуется:
– Знакомить-то будешь?
Из гостиной появляется дядя Слава, и волнение возвращается. Я знаю, что он хороший человек, по рассказам мамы знаю, мы с ним редко пересекались. Знаю, что они с мамой бывшие одноклассники, но для меня он пока еще просто сосед по даче. И к таким откровениям я при нем не готова.
– С Ирой вы знакомы. Вы несколько раз виделись, да? – тараторю я, запинаюсь на секунду, а потом признаюсь, знаю же, о чем она спрашивает: – А с отцом ребенка знакомства не будет. Он… можно сказать, что он моряк дальнего плавания… вот.
Дядя Слава деловито подхватывает сумки у Иры и снова скрывается в доме, догадавшись, что пока лучше так. Ира делает вид, что изучает вешалку в коридоре, а на самом деле готовится, если что, меня поддержать.
А мама…
– Династия, значит, – улыбается светло и открыто. – Наконец-то! Тебе нельзя, а мы с твоей подругой и дядей Славой обязательно выпьем вишневой наливки!
А мама есть мама.
Всегда.
Тону в ее объятьях и слышу уже в отдалении довольный голос подруги:
– Ну что, дядя Слава, покажете, в каком крыле у вас тут соревнования по храпу проходят?
Глава 7
Наталья
К нашему приезду урожай картошки уже был собран, так что количество лопат для Иры так и осталось загадкой. Но с граблями она все-таки повозилась. Сказала, что ей нужно размяться и восстановить душевное равновесие.
– Не боишься испортить маникюр? Все-таки у тебя солидная работа, – интересуюсь я, грызя яблочко на крыльце и наблюдая за тем, с каким рвением городской человек пытается погрузиться в природу.
Надеюсь, на этом участке у мамы посажено что-то неважное. Ну или чего не жалко для такой благой цели.
– Не боюсь, – пыхтя, отвечает подруга. – Вот увидит шеф, в каком печальном состоянии мои ногти, и решит мне повысить зарплату. А то у меня такой приличный оклад, что добавку просить как-то стыдно. Но если бы он сам предложил, я бы не отказалась.
– У него отдельный кабинет – может и не заметить твоего бедственного положения.
– Ну так я же зайду!
Я окидываю взглядом ухоженный огород, добровольца, работающего под звон собственных длинных сережек, вдыхаю запах жареного мяса, над которым колдует дядя Слава, и с удовольствием пью вишневый компот, который мне вынесла мама.
А быть беременной хорошо!
Не то чтобы я этого раньше не осознавала, просто…
Обычно над будущей мамочкой трясется будущий папочка, а я настраивала себя на то, чтобы со всем справляться одной. Но оказалось, что вокруг меня много людей, которые просто так, даже когда их не просишь, дарят свою любовь и поддержку. И это гораздо-гораздо более ценно и важно, чем если бы рядом со мной был кто-то один, разве нет?
– Когда малыш родится, – на мои плечи ложатся теплые мамины руки, – неподалеку от твоей любимой вишни посадим черешню. Будет расти вместе с ним.
– Спасибо, – произношу я чуть дрогнувшим голосом.
Она улыбается. Прижимает меня к себе, позволяя на себя опереться. И я знаю, что это моя опора не только сейчас.
– Слушайте, – разбивает нашу сентиментальность звонкий голос подруги. – У вас работников кормят или каждый сам за себя? Если что, я тут пару клубничек нашла!
– Закругляйся, – машет рукой мама, – наливка уже охладилась.
– Шашлык тоже почти готов! – вторит ей дядя Слава.
– Знаю я эти "почти"... – слышится вздох, и через пару секунд, похрустывая морковкой, у крыльца появляется Ира.
Но вскоре нас и правда настойчиво приглашают отведать сочного мяса, благоухающего дымком.
– Вот это мужчина, – восхищается Ира, налегая на угощение. – Большая редкость: как сказал, так и есть. И так вкусно…
Мама довольно улыбается, а дядя Слава делает вид, что не ему похвала. Следит за шашлыками, которые еще на огне, обновляет наливочку и то и дело посматривает на маму. Хорошо им вдвоем.
А потому и мне хорошо. Да вообще мы все хорошо сидим: в закате купается вечер, сверчки поют песни, поспевает картошка в мундире – прямо с углей. В душе разливается уютная тишина.
– У меня такое чувство, что я в Простоквашино, – говорит Ира, наблюдая за тем, как ничейный кот крадется в будку к нашей собаке и, обняв ее лапой, остается там на ночь.
А мы еще долго сидим. Меняясь. То мы прогуливаемся с мамой и говорим обо всем, обо всем. То мы молчим с дядей Славой, а мама и моя подруга о чем-то шепчутся, гуляя по саду. То мы с Ирой обходим вокруг дома, приглашая к нам сон.
Я засыпаю мгновенно, только коснувшись подушки. Просыпаюсь нехотя, от навязчивого звонка.
Не открывая глаз, пытаюсь нащупать под подушкой телефон. Сбрасываю, не глядя на абонента. Но он снова звонит.
Ну теперь какой сон. Снова достав телефон, смотрю на экран и не верю глазам, когда вижу, что это Степан.
Серьезно? Через полгода? Даже чуть больше…
Ни один из бывших мне никогда не звонил. Это я по ним сохла, выждав время, могла напомнить о себе в виде таких вот внезапных звонков. Теперь-то понимаю, как это выглядело со стороны.
Как ненужное, неуместное, лишнее.
Сбросить? Самое просто решение. Обычно так поступали со мной. А мне тогда хотелось хотя бы услышать голос…
– Да?
– Привет. Наташа, нам нужно увидеться.
Странно, у него голос напряженный, а у меня ноль волнения. Я даже не вспоминала о нем.
– Зачем? Мне казалось, мы все уже выяснили.
– Не все, – он вздыхает. – Ты дома? Я заеду.
– Нет, меня дома нет. Меня вообще в городе нет. И я не думаю, что эта встреча что-нибудь даст. Давай не тратить время друг друга?
– Даст, Наташ, – уверенно заключает он. – Я позвоню и заеду, когда ты вернешься.
Он прерывает связь, оставляя за собой последнее слово. Наверное, ему так проще – думать, что он, как и раньше, что-то решает.
Спускаюсь вниз. Хочется обсудить с Ирой внезапный звонок из прошлого. Может, у нее есть какие-то версии? Потому что я теряюсь в догадках.
Подруга сидит на крыльце, откинувшись на деревянные брусья, читает какой-то журнал.
– Ир…
Когда она оборачивается, с интересом рассматриваю серую массу, которой она щедро измазалась.
– Тебя что, поселили на чердаке?
– К сожалению, нет, – отвечает она, кивая на стопку журналов рядом с собой. – Но я все равно побывала там. Пока ты спала, дядя Слава устроил экскурсию, и я нашла кучу всего интересного.
– Помнится, чтобы отнести эту кучу интересного на чердак, мне пришлось сделать три ходки.
– Ну и зря! – заключает подруга. – Ты вообще их читала? Там столько рецептов по красоте! И не таких, как сейчас – купите крем той-то фирмы. А сделайте сами! Вот, кстати, я сделала маску из халвы и чувствую, что эффект потрясающий!
– Если бы ты ее съела, он был бы не хуже.
Ира отмахивается, мол, для красоты ничего не жалко, даже поголодать. Это она прибедняется, потому что после вчерашнего обжорства еще нужно прийти в себя. Да и сегодня тоже пир намечается.
Но, кстати, халва и правда не подвела. Лицо у Иры после этой маски выглядит посвежевшим. Хотя дядя Слава авторитетно заявляет, что это после наливки. Поэтому, когда мы уезжаем, подруге дают с собой большую бутыль для продолжения омолаживающих процедур. Мне для тех же целей – компот.
Ну и нам обеим по корзинке пирожков. С разной начинкой. Так что Ире гадать на них и гадать.
А вот на тему того, что нужно Степану, она даже думать не хочет. Я рассказываю об этом, пока мы едем в такси, а она лишь отмахивается.
– Тебе нужно было просто послать его! Ничего хорошего из этой встречи не выйдет.
– Я не собираюсь мириться с ним, – поясняю. – Просто… понимаешь, я ведь тоже звонила…