Страница 5 из 10
Здешняя природа была богата различными минералами и однажды, осматривая близлежащие окрестности, Павел обнаружил неподалёку от селения залежи нефрита – особо прочного материала, с помощью которого можно было придать камню любую форму. Из обработанных кусков нефрита маленькие люди под руководством Павла стали делать зернодробилки и треугольные наконечники для стрел. Сообразительные, смышлёные от природы маленькие люди быстро смекнули, чего именнно добивается Белый человек, и если вначале они только заворожено следили за его действиями, то уже вскоре стали подражать ему, восполняя отсутствие опыта смекалкой и ловкостью рук.
Павел и Маня настолько увлеклись своей миссией, что почти не вспоминали о цели своего путешествия. Время для них как бы остановилось, и они не замечали его хода. Они так гордились плодами своих трудов и так радовались каждому продвижению своих подопечных на пути к прогрессу, будто это было их собственное, личное достижение. Хотя, отчасти, так оно и было на самом деле.
Что касается других членов их маленького отряда, то и они были вполне довольны своей новой жизнью. Так, птички-сестрички обзавелись своими гнёздами и почти не показывались в селении. У Малыша и Джульетты произошло пополнение, и появление на свет маленьких смешных зверюшек стало радостным событием не только для счастливых родителей, но и для всех жител Растянувшись на солнышке под надёжной охраной Малыша, Джульетта с достоинством принимала подношения – каждый старался угостить чем-нибудь вкусненьким новоиспечённую мать.
Щенки, свернувшись клубочками у материнского бока, почти всё время спали, не просыпаясь даже во время кормления, и понятия не имели о том, что в их судьбе грядут большие перемены. Едва успев появиться на свет, они уже были поделены между жителями племени. Двоих выпросил Чак – для охраны домашних животных, троих взяли охотники, одного, самого крупного, похожего на Малыша, обещали Лысому. А седьмого, девочку, Маня потребовала оставить Джульетте. Нельзя же, в самом деле, отобрать у матери всех её детей! Она даже имя ей придумала: Джульетта Вторая, или, попросту, Джулька.
Джулька, как две капли воды напоминала Джульетту в младенчестве. У неё была такая же обманчивая внешность воплощённой кротости и невинности, как и у матери. Её круглая мордочка с доверчивыми глазами-пуговками, которая в своё время ввела в заблуждение членов семьи аптекаря господина Вальтера, давших ей нежное имя Джульетта, могла растопить сердце самого чёрствого человека. И только Маня, скептически прищурив глаза, качала головой:
– О, это будет ещё та штучка! Доктор, посмеиваясь, одобрительно кивал головой: как всякому жителю больничного двора ему хорошо были известны проделки Джульетты.
Глава 4. Трагедия в лесу
Однажды ближе к вечеру Маня, задумавшая согласно своему плану занятий показать женщинам, как варить зелёный борщ, решила сбегать в лес за необходимой зеленью. Накануне она присмотрела небольшую полянку, где в изобилии рос дикий щавель, и поскольку это было совсем неподалёку, она отправилась туда одна, не взяв даже Малыша, чем нарушила строжайший запрет Павла: никуда – никогда – не ходить – одной.
Погружённая в свои мысли, она не видела, как следом за ней, перебегая от одного укрытия к другому, двинулся какой-то человек. Заметила она его только тогда, когда селение скрылось из глаз.
Приглядевшись, Маня узнала в прятавшемся человеке Одноухого. Она приветливо помахала ему рукой, но дурное предчувствие больно кольнуло её в сердце. Она не раз замечала, как Одноухий бросал в их сторону взгляды, полные ненависти. Ещё бы, ему было, за что их ненавидеть! Ведь он рассчитывал, что после смерти вождя сможет одолеть Лысого и стать во главе племени. Но вмешательство в ход событий белых людей полностью поломало все его планы. К тому же Зоо, которую он определил себе в невесты, старательно избегала его и всё чаще украдкой обращала в сторону доктора взгляды, полные обожания. Именно Одноухий, возненавидевший Павла с момента их самой первой встречи, подстрекал мужчин племени расправиться с беззащитными пленниками и, если бы не вмешательство тогда Лысого, всё могло бы кончиться для них весьма плачевно. Впоследствии только чувство суеверного страха, которое испытывали все члены племени перед Павлом, удерживало его от расправы с ненавистным ему белым человеком. Опасаясь доктора, Одноухий решил расправиться с девочкой и стал следить за ней, поджидая подходящий момент для сладкой мести.
И вот его час настал. Девочка стояла перед ним совершенно беззащитная, он преграждал ей путь в селение, а сзади был лес, где догнать её ему не составляло ровным счётом никакого труда. Поэтому Одноухий не спеша, приближался к Мане, подбрасывая в руке увесистый камень, и недвусмысленно улыбался, наслаждаясь своим триумфом.
Заблуждаться в его намерениях не приходилось, и Маня, содрогаясь от отвращения при виде его зверских гримас, переборола цепенящий её душу страх и бросилась в лес. Она бежала изо всех своих сил, а Одноухий неспешными прыжками мчался за ней, играя, как кот с мышью. Наконец, игра ему надоела, и он решительно двинулся вперёд. Расстояние между ними катастрофически сокращалось, и вот уже Маня оказалась перед ним лицом к лицу, задыхаясь от бега и охватившего её гнева. На мгновение её презрительный взгляд, брошенный, как вызов глаза в глаза, смутил дикаря, и он даже слегка попятился, но, овладев собой, сделал решительный прыжок. Отпрянув назад, Маня нащупала за собой ствол дерева и, обернувшись, стремительно полезла по нему вверх.
Задрав голову вверх, Одноухий издевательски расхохотался, колотя себя по животу. Как и все его соплеменники, он лазал по деревьям ещё лучше, чем бегал, и поймать наверху девочку ему не составляло никакого труда. Но, решив, что жертву можно прикончить, не совершая лишних телодвижений, он, размахнувшись, швырнул в неё камнем. Маня успела укрыться за веткой, но камень, всё же, задел её плечо и, охнув от боли, она едва не свалилась вниз.
– Ах, дура-дура, – запричитала она, цепляясь за ветку и ненавидя себя за своё легкомыслие. – Доигралась? Как долго ты ещё будешь прыгать, как кур во щах? – в отчаянии спрашивала она себя, лихорадочно оглядываясь вокруг в поисках спасительного выхода.
Неожиданно Маня с удивлением заметила, что земля у края леса вдруг ожила и заструилась серым потоком прямо по направлению к ним. Одновременно раздался глухой звук, напоминающий шум далёкого прибоя.
Одноухий, увлечённый охотой, потерял бдительность и ничего, кроме своей жертвы, не видел. Подняв упавший камень, он вновь стал прицеливаться в Маню, угрожающе рыча.
Странный шум, между тем, приближался. Теперь уже он напоминал чей-то топот. Маня, загипнотизированная зрелищем движущейся серой массы, не успела увернуться и брошенный Одноухим камень, полностью снеся прикрывающую её ветку, попал девочке прямо в грудь. Если бы его удар не был смягчён деревом, принявшем на себя основной удар, Мане бы не миновать падения. Она и так смогла лишь чудом удержаться наверху, вцепившись в дерево ногами и повиснув на нём вниз головой. Из раны, нанесённой камнем, хлынула кровь.
Топот, между тем, раздавался всё ближе и ближе. Девочка явно различала чьё-то хрюканье и треск веток. Через секунду на тропу выскочило стадо злобных диких свиней. Это не было мирно пасущееся стадо, переходящее с места на место в поисках пищи. Кто-то или что-то напугало животных и привело в бешенство. А ведь ничего нет более опасного, чем взбесившееся стадо диких кабанов. Тогда они мчатся вперёд, не разбирая дороги, сметая всё живое со своего пути. Даже слоны стараются избегать встречи с ними.