Страница 21 из 29
— Ну… Нет, — Филипп осёкся. Его уверенность куда — то исчезла.
— Должно, Август, и ты сам это знаешь. Я принимаю твою позицию и говорю следующее: мы отправляемся к Ставке, и предложим нашу помочь правителю этого города, дабы спасти страну от гибели.
Он уже начал спускаться, как тут…
— Никуда ты не пойдёшь, Роджер! — вдруг ожил, а следом и крикнул Филипп.
Это послужило сигналом. Больше половины собравшихся людей выхватили револьверы. Сам Филипп достал свой револьвер из кармана и нацелился на Роджера.
Сложно передать, что тогда чувствовал гранд — мастер Ордена в этот момент. Он с отчаянием смотрел вокруг, и видел, что его люди стоят, оцепеневшие от страха. Он лишился поддержки, и попал в ситуацию, из которой нельзя выпутаться.
Послышался выстрел. Один человек упал на землю, мёртвый. Вокруг воцарилась тишина. Фрэнк глянул на толпу рабочих у крыльца Роджера. Он ожидал своей смерти и уже приготовился к бою с огромным количеством сторонников Роджера. Но Арчибальд был прав. Они странно посмотрели на лежащего Роджера. Несколько человек побежали, остальные же остались, и безмолвно смотрели на происходящее.
— Не стрелять! Пусть уходят! — зычно крикнул Филипп, обернувшись к своим.
Это была ошибка. Тут же Роджер ударил его своей тростью в спину. Филипп покатился вниз, а Роджер закричал:
— Гореть вам в аду, предате!..
Послышался выстрел. Роджер не успел закончить своё предложение… Он удивлённо посмотрел на Арчибальда, после чего, явно не осознавая случившегося, схватился за свою грудь. Свалившись на землю, он до сих пор не понимал, что случилось.
Всё это время Фрэнк отчаянно целился в окружавших его людей. Вскоре, осознав бессмысленность данного дела, он убрал револьвер в карман и тихо наблюдал за происходящим, стараясь быть тише мыши, что пряталась от кошки.
Арчибальд убрал револьвер и посмотрел на лежавшего Филиппа. Он подошёл к нему и протянул руку.
Август оглядел всех оставшихся. Их было чуть меньше, чем изначально. Он отметил это с большущим удовольствием. И затем начал говорить:
— Пойдёмте со мной, и мы свергнем тирана.
Толпа радостно начала кричать и улюлюкать. Вот так и происходят революции, в крови и предательстве, полные коварства и алчности, но… Но порой так необходимые людям, чтобы утвердить свою важность. Арчибальд был прав. Этим людям всё равно на любые идеи. Для них главное — достичь лучшей жизни. Ведь что ещё нужно простому человеку, как не утка по выходным, защита его прав на работе, и хорошая зарплата.
Август не замолкал:
— Завтра мы соберём всех верных людей, и уничтожим оплот тирании. И тогда, представители народа в лице меня, мистера Арчибальда Бэнси и ваш кандидат, станем управлять городом втроём! Мы захватим власть в армии и уничтожим противника! Собирайте оружие, зовите больше людей! Готовьтесь! Во славу Республики!
Все начали кричать ещё громче. Внезапно, Август подозвал к себе Фрэнка. Тот поднялся к нему на крыльцо.
— У Вас хорошо получается управлять толпой, мистер Август, — с восхищением сказал Фрэнк.
— Спасибо, мистер Гоцеллин. У меня есть хорошая новость для Вас. Я нашёл Вашу жену.
Глава 13. Неожиданность стала обыденностью
Глава 13. Неожиданность стала обыденностью.
Генерал мирно сидел у себя в Ставке и размышлял над ситуацией. Он всматривался в карты, которые обычному человеку мало что скажут… Но не ему. Он вспомнил, как, будучи ещё прапорщиком республиканской армии, вёл солдат на штурм императорского дворца…
Пули свистели, повсюду раздавался крик раненных. Наступавшие падали один за другим, но каждый раз они смыкали свои ряды и шли дальше. Артиллерия бомбила большие отряды пехоты, а пулемёты скашивали очередями оставшихся.
В тот день погибло более шести тысяч республиканцев, и лишь чуть меньше пяти сотен императорских гвардейцев. Революционное правительство было так обозлено происшествием, что они казнили в один день и императора, и возглавлявшего этот штурм генерала.
Но как бы не вспоминал ту битву наш герой, он знал одно: наступление, которое он задумал, будет ещё кровавей. На карту ставится жизнь Республики!
От раздумий его оторвал стук в дверь:
— Мой генерал, разрешите?
— Входите.
Это был Аккерман. Он вошёл внутрь, отдав воинскую честь своему генералу.
— Две новости. Телеграфисты просят Вас подойти к ним, мой генерал.
— Идёмте, Аккерман, — он сию секунду покинул кабинет и отправился к телеграфу.
Там их уже ждали офицеры. Выглядели они счастливыми.
— Здравия желаю, Ваше Высокопревосходительство! — обратились они одновременно к генералу.
— Слушаю вас, господа офицеры.
— Получены две телеграммы: одна от Вальтера Моргана, вторая от генерала Гана. Какую прикажете зачитать первой?
— Что там говорит наш министр?
— "Военному министру… Я осведомлён о Вашем плане по прорыву оборонительных позиций противника и о дальнейшем развёрнутом широком наступлении. Как меня заверили, это является авантюрой, но я, как ничего не понимающий в делах военных человек, доверяю Вашему таланту. Потому, от сего дня, 21 ноября 19.. я назначаю Вас генералом — фельдмаршалом и отныне вы входите штаб Верховного Главнокомандования нашими армиями. По понятным причинам, Вы не можете явиться к моему штабу, но мой штаб двинется к Вам. Мы успешно продвигаемся к столице. Слава Республике!"
Аккерман моментально отреагировал:
— Поздравляю Вас с назначением, мой генерал… Вернее, сэр фельдмаршал.
— Не стоит фамильярности, Аккерман. Благодарю Вас. Что пишет генерал Ган?
— "Мои части отправились в город и прибудут в город послезавтра, к утру. Вражеская армия наступает на пятки, потому я остаюсь на оборонительных рубежах на расстоянии тридцати километров от столицы вместе с арьергардом в составе пятисот солдат. Остальные пять тысяч отправились в город. Я отправил четыре из пяти артиллерийских бригады при полном обмундировании в город". И ещё одно, сэр фельдмаршал. В город прибыло снаряжение от генерала Гана. Как прикажете им воспользоваться?
— Развернуть мобилизацию. За один день мы должны вооружить около двух тысяч новобранцев, и затем отправить их на фронт. Именно там мы и начнём наше… Наступление.
— Мы отправим сообщение подполковнику Блоку о Вашем приказании.
— Свободны. Аккерман, на пару слов.
Они оставили двух офицеров телеграфистов в их комнате, а сами направились в кабинет генерала.
Попросив его сесть, генерал быстро достал из ящика своего стола два гранёных стакана и бутылку вина. Закупорена бутылка была необычно… Поверх обычной пробки была налеплена бумага с различными золотистого цвета узорами; на самой бутылке красовалась этикетка с гербом республики: пять львов с железными топорами, а поверх них ключ с замком — символом избирательности власти.
— Я давно хотел с Вами поговорить, полковник. И лучшего момента, чем празднование моего повышения, придумать сложно. Это подарок от бывшего премьер — министра Кадэра. Он подарил мне её в качестве награды за успешное наступление под Цаибургом. Сколько времени прошло…
— Имею честь поздравить Вас ещё раз с повышением до звания генерала — фельдмаршала и пожелать Вам успехов на новой должности.
— Благодарю, благодарю. Что же, давайте испробуем это вино, — едва он закончил фразу, как раздался стук, и внутрь вошёл Эшфорд с тарелкой различных закусок. Он молчаливо поставил её вместе с салфетками и блюдцами, и так же молчаливо удалился.
Минут десять они вспоминали былые времена и службу до столицы, запивая всё вином. Аккерман как раз заканчивал рассказывать о том, как его прикомандировали в столицу после кончины верховного главнокомандующего ВССР — Вооруженными Силами Светлейшей Республики.
— Я хочу Вам сказать, Аккерман, что не встречал доселе людей, которым бы мог так сильно доверять. Среди командования и офицерского состава, естественно…
— Благодарю Вас, генерал. Но вы мне льстите…