Конец Пути

Наконец…

— Арчи, познакомься с моим новым… Другом.

— Неужели? Когда это у тебя появились друзья? — с ноткой сарказма ответил Арчибальд, а после посмотрел на Фрэнка, оценивая того, — меня зовут мистер Бэнси. Арчибальд Бэнси, бывший министр транспортных путей… Ещё до войны.

— Фрэнк Гоцеллин, я… Офицер сухопутных войск.

— О — о–о! С нами ещё и солдаты. Что же, это хорошо… — затем мистер Бэнси перевёл взгляд на Августа и молвил, — Филипп, сюда пришла чернь. Их привёл Роджер. Говорит, мол, мы должны решать судьбу страны вместе.

— Проклятье. А я то думаю, что это за запах… Немытые рабочие с сигарных заводов! — с отвращением ответил Август, — чёрт бы побрал этого Роджера.

Они ещё обменивались оскорблениями в адрес Роджера, а после Арчибальд молвил, обращаясь и к Фрэнку тоже:

— Вы уже выбрали себе место?

— Эм… Нет, — сказал Фрэнк.

— Садитесь рядом со мной.

— Конечно, сядем, Арчи. Веди! — Август приободрился. Он поманил за собой Фрэнка, а сам следовал за мистером Бэнси.

Когда они сели, Арчибальд принялся посасывать сигару. Август о чём — то с ним перешёптывался. А Фрэнк оглядывался вокруг.

Очень странные люди здесь собрались. Как будто он попал в зверинец. Тут были солидные мужчины в чёрных фраках и белых рубашках с разноцветными пуговицами; измученные рабочие, скукчовавшиеся в одно место. Они были одеты совершенно по-разному. Кто — то взял свитер, кто — то куртку, кто — то дешёвую шубу… Но Фрэнк так и не увидел того, чего он боялся сейчас: людей в военной форме.

Арчибальд с Августом притихли. Фрэнк глянул на них, а после на то самое возвышение… Туда забирался человек солидного вида. Он опирался на трость, украшенную серебряным набалдашником в форме льва. Его руки были в перчатках. Фрэнк услышал слова Августа: "Снова Роджер купил новые перчатки. Расточительно!".

Роджер встал поближе к краю, чтобы осмотреть всех прибывших. Наконец, он начал говорить… И голос его вселял уверенность, хоть и было видно, что Роджер болен. Ибо вид его был очень болезненным.

— Добрый вечер всем моим друзьям и нашим единомышленникам. Я рад заметить, что здесь появились новые лица, — он взял паузу, а затем продолжил, — что же, вы должны заметить, что в сборах нашего старинного общества были внесены изменения. Я рад присутствию здесь представителей от простого народа. Ибо я считаю, что посвящать в планы тех, чьими руками мы сможем выиграть эту войну — дело крайне важное.

Война есть война, господа, — он повернулся к кучке рабочих, которых сам и привёл, — и, во имя нашей Святой Республики, я собираюсь внести в её ведение много изменений. Но до того, как я продолжу свою речь, я бы хотел выслушать доклад нашего лучшего стратега — Филиппа Августа.

Август, молча, встал со своего места, после чего направился к Роджеру. Забравшись туда, он сначала пожал руку самому Роджеру, а после встал на его место и приступил:

— Добрый вечер. Согласно сведениям нашего источника из ставки генерала, сегодня утром он был назначен правителем города, единоличным. Так же он получил пост в правительстве нашей светлейшей Республики: "министр военного времени". Его полномочия возросли. В этом наше общество видит угрозу республиканским институтам, за которые мы так яростно боролись три года назад. И потому сейчас крайне важно вынести наши требования прямо в военную ставку. Не дадим правителям — диктаторам уничтожить республику!

Когда Август закончил свою речь, многие зааплодировали. Кто — то даже встал со своего стула. Затем, Филипп спустился и пошёл обратно к своему месту.

Август взял слишком много в своём докладе. И потому, когда он сел к Арчибальду, они, улыбаясь, о чем — то зашептались.

Роджер продолжил:

— Благодарю Вас, мистер Август. Итак, я думаю, мы услышали достаточно. Наше общество, которое более сорока лет боролось за республиканское будущее, не может терпеть подобного. Власть должна находиться в руках народа, или избранного им начальства. А такие указы лишь перечат нашей цели. Я, как лидер этого общества, заявляю следующее: мы должны поставить генерала в известность, что отныне народные собрания должны принимать любые решения, касающиеся этого города. Нынешний министр военного времени должен лишь исполнять эти веления.

Я знаю, что это не совсем похоже на идеальную республику, но. Господа, идёт война. И сейчас, когда враг на пороге, мы должны сделать всё для стабилизации ситуации. Всё, что нужно сейчас: назначение городского совета, избранного гражданами этого города. Он должен принимать все решения, а не единоличный правитель. Это должен быть мирный протест, ибо разрешение этого протеста так же будет мирным.

Давайте покажем генералу и его штабу, что мы лишь хотим помочь, и так же соблюдать принципы нашей Республики. Прямо сейчас я собираюсь отправить соответствующее письмо в Ставку.

В час, когда наша страна нуждается в помощи, нужно помочь ей. Прошу Вас отправить туда письмо. Прямо сейчас, — обращался Роджер к телеграфисту. — А пока мы ждём ответа, господа, Вы можете утолить свой голод и жажду, — обращался Роджер к представителям "простого народа".

Вокруг стало очень шумно. Гробовое молчание сменилось радостью и горячими обсуждениями. Но когда все встали, Август, Арчибальд, и несколько десятков человек вокруг них остались. Фрэнк посмотрел на Филиппа, и услышал:

— Надо серьёзно поговорить с Роджером… Наше положение не предусматривает таких действий. И мы…

Но не успел Филипп Август договорить, как внутри этого двора появился человек. Это был начальник полиции, и он имел крайне злобный вид. А все мы знаем, что это не сулит ничего доброго. За ним шло два солдата с винтовками за спиной. Все собравшиеся заметили его и устремили свои взгляды туда. А начальник долго не ждал, и, смерив всех взглядом, громко начал:

— Добрый вечер. Я капитан Форлан, почётный жандарм нашей Светлейшей Республики. Дорогие граждане, мы предлагаем вам мирно разойтись по домам и отдохнуть. Уже поздно, — его голос был крайне спокойным и даже немного монотонным. Будто бы он читал с бумаги без выражения…

В ответ, впереди всех вышел Роджер, и учтиво ответил тому:

— Прошу прощения, но мы не собираемся расходиться сейчас.

— ВЫ меня не поняли, господин. Это не просьба.

— Нет, это Вы меня не поняли. Мы никуда не собираемся уходить.

— Чудно… — его голос поменялся и стал более весёлым, — солдаты. Задержать всех собравшихся. Этого в камеру, остальных в пункт добровольцев. Вы арестованы за нарушение общественного порядка и обвиняетесь в государственной измене.

Роджер молчал. Подчинённые Форлана начали подходить к собравшимся. Как тут… Послышались выстрелы. Те самые люди, окружившие Филиппа Августа и Арчибальда, повыхватывали револьверы и принялись стрелять. И тут началось…

Люди начали разбегаться кто куда. В ответ послышался крик капитана Форлана: "Убить всех!". Солдаты принялись расстреливать людей, а защищавшиеся разбежались по укрытиям.

Маленькое сражение развернулось внутри этого двора. Люди бегали, стреляли друг в друга; безоружные старались укрыться за стульями, столбами, столами. Некоторые просто в шоке от ранения лежали на земле и не могли пошевелиться.

Кто — то из мудрецов однажды сказал: когда люди паникуют, они словно муравьи, когда какой — то ребёнок разрушает их гнездо. Куда — то суматошно бегают, стараются найти себе место. Не знаю, нужно ли оскорблять муравьёв и приравнивать их к человеческой панической неорганизованности, но вот другое известно точно: паника перетекает от одного человека к другому быстрее воды.

Всё ещё находясь в толпе, Фрэнк недоумевал, пытаясь понять, что происходит. Как вдруг, его шею обхватили чужие руки и потащили за собой.

Но Фрэнк уже ничего не чувствовал… Его грудь наполнилась теплом.

Глава 8. Возвращение

Глава 8. Возвращение.

Эшфорд осматривал поле боя. Все мятежники были убиты и сейчас солдаты сносили их в кучу. А он искал генерала, вглядываясь в каждое тело, каждое лицо: когда битва началась, они разделились.