Страница 36 из 52
Увидев ее по прошествии этого времени Готфрид был несколько поражен. Он всегда сохранял спокойствие, но в душе у него начал постепенно подниматься вихрь неясных ему чувств. Когда церемония состоялась, принц Великой Унии еще раз обратил свое пристальное внимание на девочку. Поразмышляв немного и оценив ее внешность, он вдруг понял, что через несколько лет она будет женщиной такой красоты, о которой ему, черствому правителю, и мечтать не положено. Не дарует Всемогущий королям счастья в личной жизни, не их это удел! Но Готфрид не мог справиться с собой. А что, если ему в этом повезет? Ведь не каждые так готовятся стать королем, как готовился Готфрид. А он делал это успешно, с отличием даже. Разве не заслужил он награды за свой труд? Он решил выждать какое-то время, а потом уже сделать окончательные выводы о дорогах, которыми ведет его Всемогущий.
Эрмелинда должна была лишиться девственности в первую ночь. Готфрид сделал это очень аккуратно и по-особенному нежно. Боли практически не было, и девушка в конце даже почувствовала определенное наслаждение. Страх ее куда-то улетучился. Причем изначально причиной этого страха был сам Готфрид. Теперь наоборот, он стал ее щитом, оберегающим от всех ужасов, порожденных расшатанными нервами молодой принцессы. Если бы он ушел, кошмары вернулись бы к ней. Но принц Великой Унии не ушел. Он завел серьезный разговор:
– Эрмелинда, ты – хорошая девочка. У тебя будет все, что нужно, но в ближайшие два-три года больше не повторится того, что произошло сегодня ночью.
– Почему? – Эрмелинда с одной стороны не хотела, чтобы этот взрослый мужчина вновь сделал с ее телом то, что было сделано им сегодня. С другой стороны, девушке было и приятно. Она не решалась признаться себе, что сладость, которую она испытывала в конце процесса, обладала каким-то волшебным качеством, заставлявшем тело томиться в предвкушении новых ощущений подобного рода.
– Слишком рано тебе развлекаться в постели с мужем. Многие так не считают, но я в этом уверен. Мы подтвердили брак официально, на простынях доказательства. Но пока хватит. Твой организм должен окрепнуть. Ты должна стать старше и мудрее. Ты должна стать королевой в душе, ведь именно эта участь тебя ждет. Быть королевой. И поверь, это совсем непросто. Мне нужна женщина со здоровым умом и хорошими нервами. А также крепким телом. Смотри, живи, учись. Помни о своем долге. И если ты со всем справишься, то поверь, у тебя не будет недостатка ни в чем. В том числе в мужней любви и уважении.
На самом деле Готфрид уже полюбил ее. Просто он сделал вывод, что сей бутон еще не до конца раскрылся. Он выполнил свой долг перед королевством, а дальше решил не трогать эту милую девчушку до тех пор, пока она не расцветет во всей своей красе. Он уже тогда понимал, что если будет бережно и аккуратно с ней обращаться, то не будет у него жены вернее и моральной опоры крепче, чем Эрмелинда. А Готфрид Висболд прекрасно научился разбираться как в жизни, так и в людях.
Все вышло так, как и предвидел будущий король. Эрмелинда превратилась в прекраснейшую женщину королевства. О ее красоте ходили легенды, и многие, увидев ее вживую, превращались в сопливых мальчишек, с тоской вздыхающих по ее неземной красоте и рыдающих ночами в своих постелях от осознания того, что никогда эта богиня не будет принадлежать им. Когда принцесса стала королевой, народ полюбил ее еще сильнее, за ее мягкий характер, за ее доброту, за ее тонкий ум. Готфрид и Эрмелинда великолепно смотрелись вместе. И мало кто в Великой Унии смог бы возразить, что эти два существа словно были вылеплены Всемогущим друг для друга. Мудрый, сильный правитель и его обворожительная и добрая жена.
Чтобы до конца понять, насколько король и королева были связаны духовно, следует отметить также, что каждая ночь выполнения супружеского долга между ними была полна страсти и огня. И Готфрид, и Эрмелинда любили друг друга так, словно это был их первый и последний раз на сей грешной земле. Они забывали обо всем, что происходит вокруг, не чувствовали ничего, что выходило за грани их слияния, и, наверное, лишь это помогало им потом брать себя в руки и твердо помнить о своих обязанностях по отношению к Великой Унии.
– У тебя запланировано на сегодня что-то важное, милый? – спросила королева.
Готфрид оторвался от письма, которое читал, и задумчиво прошептал:
– Каждый день важен, родная, – потом король тряхнул слегка головой, будто отгоняя какие-то мысли. И сказал уже во весь голос:
– Хочу пообщаться с Великим князем в неофициальной обстановке. Интересно, что нужно его отцу? Вряд ли он бы так поспешно пригнал сюда своего сына только за тем, чтобы выразить свое восхищение и уважение за победу в войне. Ярополк рода Громова – хитрый политик. Его второй сын – известный воин. Я впервые увидел Кирилла. Он оставил интересное впечатление о себе. Что ты о нем думаешь?
Готфрид всегда интересовался мнением жены. Король был очень самостоятелен в принятии решений, но старался слушать всех. Суждение каждого было для него ценным. К словам же Эрмелинды он относился особенно чутко. Многие вещи женщины замечают лучше мужчин. Пускай они могут истолковать их неправильно, но для Готфрида это не было проблемой. Истолкует он все и сам, а вот подметить может не все. Все люди, и все способны пропустить что-то важное, даже если они особенно наблюдательны от природы.
– Я думаю, что он – человек весьма уважаемый и обходительный, – ответила Эрмелинда. – Но он только играет эту роль. Кирилл далеко не такой простой, каким кажется. Его ум гибок. Он не прямолинейный, обыкновенный вояка. Тем не менее, он прикладывает все усилия, чтобы окружающие о нем думали именно так. Зачем? Я не знаю. Но я чувствую, что он опасен.
Король молчал, обдумывая слова жены.
– Будь с ним осторожен, муж. Он не внушает мне доверия, – продолжала королева. – Великий князь чем-то напоминает мне Ференца Сепрентоса. Они, конечно, совершенно не похожи, но от них обоих идет эта аура холода и какого-то необъяснимого зла. Я знаю, ты не любишь, когда я говорю о герцоге Правском в таком тоне, но ты сам спросил моего мнения.
– Все нормально. Мне важно знать, что ты на самом деле думаешь, а не то, что я хочу услышать. Про герцога Правского мы говорили ни один раз, он – верный слуга. И это не обсуждается. Однако, это совершенно не значит, что ты не можешь сравнивать с ним кого-то, – Готфрид улыбнулся на миг, но потом вновь стал серьезен. – В целом, Кирилл рода Громова и у меня вызывает подобные чувства. Я согласен с тобой. С ним стоит быть поаккуратнее.
– Надеюсь, я смогла тебе помочь.
– Смогла. Ты часто помогаешь мне, моя королева. Но пора идти. Дела ждать не будут.
Готфрид поцеловал на прощание жену, накинул легкий плащ, сцепив его на груди золотой застежкой в виде весов, на которых чаша со свитками перевешивала горсть золотых монет, и покинул свою опочивальню.
– Я рад, что император так внимательно следит за успехами Великой Унии, великий князь. Это приятно, когда сильные мира сего смотрят на тебя, как на равного. Ярополк ведь именно это хотел показать, отправляя вас ко мне? – Готфрид посмотрел Кириллу рода Громова прямо в лицо. «Чего только не бывает в нашей жизни? – подумал король. – У него глаза такого же цвета, как и у моей жены. Но у нее они теплые и добрые. А у него ледяные и колючие».
Великий князь не смог долго терпеть взгляда короля. Он был человеком сильной воли, но бездонного взора Готфрида не выдерживал никто и никогда. «Демоны меня разорви! – начал ругать себя Кирилл. – А он и вправду не так прост. Похоже у отца теперь действительно есть достойный соперник». Однако спустя секунду великий князь улыбнулся и ответил:
– Так и есть, ваше величество. Могущественные державы должны дружить, а не воевать. Это поможет им привнести мир на земле. А в мире так нуждаются наши народы.
– Любопытно, – тихо произнес Готфрид. Они с великим князем прогуливались по одной из аллей королевского сада. Здесь росло очень много кустовых роз. Многие бутоны уже распустились. Их вид и аромат наполнял короля бодростью. Висболд любил розы. Хотя мало кто об этом слышал лично от короля. Ему не нужны были сплетни об изнеженном монархе. Хотя, как раз многие выдающиеся и твердые духом люди в душе крайне склонны к прекрасному.