Страница 31 из 52
– О, я уже вполне здорова! Слава Всемогущему, болезнь не попортила мое тело.
– Да, вы бодры и благоухаете, словно роза в период своего расцвета.
– Не льстите мне, майор! Не такая уж я и красавица, – улыбка леди Эдон придала ее личику кокетливость, которая заставила Мейнхарда смутиться еще больше. – А кто ваш прелестный спутник?
Казимир кашлянул, несколько смешанно поглядел на своего протеже, и прохрипел:
– О, леди, вам не стоит обращать внимание на этого юношу. Он всего лишь мой раб.
Третьему сыну барона Вука захотелось вырвать майору язык. Но он уже инстинктивно склонился в раболепном поклоне. Не в его интересах было загубить те достижения, коих он добился. «Нет, все-таки щенок, реально, молодец! – вскинул брови граф Астур. – Есть у него будущее!»
– Я не люблю рабства, майор! Хоть я и правийка до мозга костей, но я считаю владение людьми, как собственностью, пережитком прошлого. Прошу, не называйте при мне этого человека рабом, – голос девушки был мягок. Мейнхард чуть не бросился пред ней на колени.
– Как прикажете. Я не могу отказать вам, милая леди! Тем более мне будет приятно исполнить вашу просьбу, так как я тоже против того, чтобы люди были рабами. С этим парнем вышла особая история.
– Какая же? Я сгораю от любопытства, – леди Эдон чуть ли не подпрыгивала в предвкушении интересного рассказа.
– Может быть поведаю вам как-нибудь, в другой раз. Такие повести лучше не рассказывать молодым особам. Ваше сердечко создано для любви и нежности, а не для жестокости и беспринципности этого скверного мира.
– Благородный рыцарь, вы пугаете меня! – янтарные глаза дочери графа Эдонфолда выражали наигранный страх. – Я не думаю, что я столь мала, чтобы не понимать суровой реальности, окружающей меня. Мне семнадцать, и я не такая глупая, какой могу показаться.
– Не смел даже мысли допустить, что вы глупы! – воскликнул Казимир. – Прошу простить меня, если позволил вам так предположить.
Леди Эдон сменила тему.
– Хорошо, я вас прощаю. Представьте меня этому симпатичному молодому человеку. Может вы и одарили его нелестным статусом, но я вижу, что в нем течет благородная кровь.
– Ничего от вас не скрыть, юная леди! Он действительно из наших. Зовут его Мейнхард, – майор улыбнулся, что выглядело несколько странно для его серьезного и строгого лица. Он повернулся к юноше. – Это леди Эдон, дочь графа Эдона, майора Сухопутных боевых сил Великой Унии, владетеля земель Эдонфолда. Будь с ней особенно любезен.
Мейнхарду не нужно было повторять последнее предложение дважды. Он снова отвесил леди Эдон поклон, но уже не как раб, а как сын барона Вука. С достоинством, полный мужества и чести. Она сделала реверанс и с большим интересом посмотрела на него.
– Вы обладаете манерами рыцаря, милостивый государь, – слова девушки заставили сердце Мейнхарда забиться быстрее.
– Если бы я мог быть рыцарем, вы бы во мне не разочаровались, милая леди. И когда-то я был посвящен в рыцари.
– Да, – прервал их майор Казимир. – Но здесь это не имеет никакого значения. Ты уже не рыцарь. Впрочем, по мне, так рыцарем становятся не когда получают титул, а когда окропят его кровью в бою.
– Слова майора Астура справедливы, – молвила юная леди, – но я уверена, что вы, Мейнхард, с честью подтвердили бы свой титул. А какого вы рода?
– Я рода Вуков.
– Вуков? Я знаю, есть баронство Вуков. Какое совпадение!
– Это не совпадение, моя леди, – особенно выразительно произнес Мейнхард последние два слова. – Я – сын барона Вука.
Глаза девушки округлились от удивления.
– Но как?.. – начала было она, но Казимир снова встрял.
– Так сложились обстоятельства, леди Эдон. Тут уж ничего не попишешь, – голос Казимира был вновь неумолим, отдавал хрипотцой. – Нам пора идти. К моему глубокому сожалению, я вынужден откланяться. И мой подопечный тоже.
Леди Эдон молча и холодно посмотрела на майора, затем перевела взгляд на Мейнхарда, и тот отметил, что к нему девушка похоже, наоборот, испытывает жалость и уважение.
– Меня зовут Марта, Мейнхард Вук! И я все равно считаю вас рыцарем. Рыцарь – это не титул. Рыцарь – это состояние души, – слова ее были легки, деликатны и столь сладки сердцу раба-кутильера, что он будто врос в землю, подобно упрямому ослу. Майор Астур жестко схватил его под локоть и уволок прочь в беспросветную тьму ночи, окутавшую Колючий сад.
Мейнхард ждал, что майор разорвет его на части. Прямо здесь, в темноте, пока никто не видит. И какого демона он так беспечно позволил себе лишиться рассудка? Ну девчонка, и что? Не видел он их, что ли?
Казимир шел рядом, словно клещами держа его под руку. «О Всемогущий, у него пальцы похоже из стали сделаны!» – морщился Вук-младший от боли. Юноша слышал угрюмое сопение у его уха. Недобрый знак.
– Ты понимаешь, что пока ты – раб, ты даже смотреть на нее не можешь во все глаза? – раздался вдруг железный голос графа Астура. Гравий шумно скрипел под их ногами.
– Понимаю, – печально отозвался Мейнхард.
– Так а чего ж ты пялился на нее, как баран на новые ворота, а? – странно, но парню показалось, будто майор слегка обеспокоен чем-то.
– Я… Я не знаю.
Неожиданно Астур схватил Мейнхарда за плечи и развернул к себе:
– Мейнхард! Ты – раб. Если вдруг кто-то подумает, что ты заглядываешься на свободную дочь почтенного графа, тебя кастрируют заживо!
– В Виртленде я не буду рабом. Вы сами говорили, мастер-офицер.
– Да, демоны меня раздери! Но в Правии ты – раб. А главное, что даже если получишь свободу, то кто ты такой де-факто? А уж тем более для Великой Унии? Что ты сделал для этих земель? Или твой отец выступит от твоего имени? Когда это бароны, правители государств, позволяли своим отпрыскам делать выбор партнера для брака самим, без политической составляющей, то есть просто по любви? А если у власти твои братья? То у тебя, как только они прознают, что ты вновь свободен, через минуту ни титулов, ни состояния, ни доброго имени не будет. На официальном уровне. Парень, пойми. Если такое произойдет, то граф Эдон освежует тебя, и никто, даже я, не сможет ему помешать.
Мейнхарда, конечно, поразило, что граф Астур стал таким заботливым по отношению к нему. Но вдруг природное чувство гордости и собственного достоинства вновь пробудилось после длительной спячки.
– То есть мне теперь даже в сортир сходить нельзя? Там меня тоже могут убить, потому что рабам самое место срать под кустами?
Третий сын барона Вука сам удивился, как смог уклониться от кулака, летящего ему в глаз. Но в следующий миг тупая боль пронзила грудную клетку. Он стал задыхаться и повалился на колени, хватаясь за плащ майора.
– Ты, щенок, вновь забылся? А я-то уж начал полагать, что ты все-таки чего-то стоишь.
Мейнхард хотел ответить, но не хватало воздуха. Удар в солнечное сплетение был отличным.
– Я хотел взять тебя с собой завтра, но, пожалуй, пропади оно все пропадом! Останешься здесь, со всеми рабами. Перейдешь в подчинение воеводы Базиле. И пускай Всемогущий помогает тебе, раз ты лучше знаешь, что тебе нужно. Жаль твои некоторые таланты, но бабы еще нарожают умельцев.
– Май… Майооор! Кха-кха! – юноша еще не мог нормально изъясняться. – Подожди… Кха! Подождите.
– А чего тут ждать? Я тебе давал шанс. Ты все профукал.
– Я не… Я не могу порой… Вы же не хотите этого! – Мейнхард, наконец, встал. – Вы же не хотите этого делать! Я снова не смог себя сдержать. Но я стараюсь. Вы же видите, мастер-офицер.
– Ты мнишь себя человеком благородным. Рыцарем, как ты недавно изволил выразиться.
– Но ведь, мастер-офицер, откровенно говоря, это не совсем неправда. И вы это знаете.
– Знаю, парень, знаю. Поэтому ты еще не кормишь своим мертвым телом ворон.
– Дайте мне еще шанс. Я исправлюсь.
– Ну раз ты рыцарь, как ты говоришь… – граф Астур некоторое время колебался, но это длилось лишь секунду. – Тогда клянись. Клянись своей рыцарской честью и всем, что тебе дорого, что будешь делать то, что я говорю. Я не любитель пафосных и изысканных фигур речи, потому не требую от тебя столь громогласных заявлений за просто так, нет. Я даю тебе свое слово чести, а какая-никакая она есть и у меня, что я сделаю из тебя солдата. И если ты сам не просрешь свой талант, твое имя еще загремит. Тогда и отомстишь всем тем, из-за кого ты оказался в такой паршивой ситуации.