Страница 22 из 52
– Да перестань ты! Я же сказал, что все нормально. Тьфу, ты своей чопорностью даже тут умудрился все испортить. Проклятый зануда! – и герцог Виртленда так забавно изобразил каменную и лишенную эмоций физиономию генерала Кёнига, что даже сам граф, наконец, улыбнулся. А это была большая редкость. – Вот это другое дело. Альберт фон Кёниг растянул свой рот, чтобы почтить свое благородное, мать его, чело обыкновенной человеческой улыбкой!
Граф уже смеялся.
– Ладно, Роджер, прекрати. Хватит. Я действительно иногда глупо выгляжу со стороны. Но такая уж у меня натура. С природой не поспоришь.
– Ты силен, словно лев. Возьми эту природу и стукни ее об каменную стену. Она усложняет тебе жизнь.
– Я не жалуюсь на свою жизнь. Хоть Всемогущий и не даровал мне четверых детей. Только одного.
– Зато тебя ждет дома Ингрид. И нарожает тебе еще мальчуганов. Да и девок тоже.
– Не стоило вспоминать Розмари. Я тебя вывел на это.
– Да успокойся уже. Если бы не ты, у меня бы вообще не было Розмари. Я ведь тогда похитил твой любимый деревянный меч, чтобы повыпендриваться перед ней.
– Это был мой любимый меч, верно, – Альберт мечтательно посмотрел куда-то в сторону. – До сих пор помню, какие красивые узоры были вырезаны на его эфесе. Сначала я тренировался им, но потом решил, что он особенный и его не стоит портить. Он ведь мог и сломаться.
– Да, в бою тебя уже тогда было сложно победить. А скольким взрослым ты наставил шишек!
– Мне тоже часто перепадало. Но да, ты украл мой меч. Это было верхом бесчестия. Неужто ты думал так завоевать Розмари?
– Признаться, была глупая затея. Она сразу вытянула кверху нос и высокомерно сказала, что с воришками дела не имеет. А потом явился ты и в бешенстве так отлупил меня этим мечом, что ей стало искренне жаль меня, – очередной приступ громкого смеха разразился в шатре. Если уж герцог Виртленда смеялся, так делал это без стеснения и от всей души. – Так что вышло, что именно благодаря тебе мы и сошлись. Хоть она и не оценила твою любовь к чести.
– Она была права. В том поступке ничего честного и не было. Я ведь тоже вовсе не идеал. Все, в той или иной степени, не без греха. Я был просто мальчишкой и был зол. Ты бы и так не одолел меня, а я знал это, но, в злости, воспользовался ситуацией и навалял тебе так, что ты потом встать неделю не мог, – Альберт фон Кёниг смущенно потупил взор. До сих пор совесть мучала его за то проявление жестокости. – Впрочем, ты оказался куда благороднее меня. Я полюбил тебя тогда еще больше. Твой отец грозился чуть ли не войну развязать с моим отцом. Но ты, всего лишь ребенок, смог его как-то остановить.
– Я сказал ему, что заслужил порки. Он поверил мне. Еще извинился потом перед твоим папашей.
– Но как он послушался тебя? До сих пор не понимаю.
– Очевидно тогда я был очень серьезен. Это бывает со мной редко, но все же иногда бывает, – Роджер лукаво похлопал друга по плечу. – Не все же тебе быть победителем.
– Тогда ты обскакал меня дважды. Это правда. И я горжусь, что я – твой друг.
Лицо герцога стало серьезным. Он посмотрел Альберту фон Кёнигу прямо в его карие глаза и произнес:
– Я тоже. И поверь мне, до самого конца, я не изменю этой дружбе.
Неожиданно вбежал нынешний граф Бивершира. Он запыхался и трясся, словно случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Черт возьми, Рэйф! Какого демона ты без доклада? Я тебе чего сказал сделать? – Гудман аж покраснел от гнева.
– Ты приказал отправиться и предупредить герцога Правского, что армии Виртленда в полной готовности, – растерялся Рэйф.
– Так и чего ж ты приперся? Так быстро все сделал, что ли? Ты же медлительный, словно черепашка.
– Да подожди, отец! – взъерепенился Рэйф. – Я все сделал, как ты и сказал.
– Ты не можешь сделать все, как я сказал. Ты даже поссать нормально не можешь, не намочив штаны в пяти местах, – голос Роджера уже перешел на хрип, настолько он надрывался.
– Подождите, маршал, – сказал генерал Кёниг. Он был вновь суров и серьезен. – Вижу, дело не простое. Что-то произошло. Говорите, майор Гудман. Мы слушаем.
– Да чего тут говорить? – воскликнул обиженный граф Бивершира. Впрочем, он быстро взял себя в руки под тяжелым взглядом генерала. – Герцог Правский созывает Верховный штаб. Барон Вук закрыл границу.
Друзья детства встревоженно переглянулись.
Ангелар неистово схватил Маргаритку за ягодицы и задвигал тазом. Она уже не прыгала на нем сверху, сил не было. Она давно получила свое, и причем несколько раз. У него же силы еще были. Девушка лишь пыталась двигаться в такт его яростным толчкам. Мужчина прижал ее к себе. Еще немного и все закончится. Ангелар ничего не видел вокруг. Он лишь смутно понимал где находится, словно разум затянуло полупрозрачной пеленой. Стало слишком хорошо, блаженно. Как и всегда с Маргариткой.
– Дааа! – простонал он. Ему хотелось кричать, но не стоило еще раз показывать всему гарнизону, что комендант и его солдат спят вместе. Поэтому он сдержал себя в последний момент. Однако удовольствие все равно было ярким и впечатляющим.
Они лежали какое-то время, потом Ангелар встал и подошел к бочке с водой. Зачерпнув полный ковш, комендант облил себя с головы до ног. Ему было жарко.
– Милая, если они все-таки двинутся на нас сегодня, то знай: с тобой мне было так хорошо, как ни с кем не было, – Ангелар улыбнулся. Подошел к постели, сел и поцеловал Маргаритку в губы.
– Ты уверен, что они осмелятся? Мы в одной из самых могучих твердынь. Кругом лишь горы. Эта крепость неприступна! – ответила Маргаритка. Она смотрела на своего возлюбленного и думала, что любовь – это все-таки лучшее, что сотворено Всемогущим. А ведь эта девушка в свои двадцать три убила людей больше, чем многие ныне живущие славные мужи. Ее звезда воительницы еще не достигла своего полного сияния, но поднялась уже достаточно высоко.
– Эх, если бы так было. Поверь мне, нет неприступных твердынь. Все живет и все умирает. Я в два раза тебя старше, уж я-то знаю, детка, – Ангелар мрачно посмотрел в окно. Почти рассвело. Его гонец в эту минуту должен был уже во весь опор мчаться в лагерь армии Великой Унии и передать кому следует послание о закрытии границ. Сам комендант получил это распоряжение пару дней назад. Но время было, и Ангелар не стал спешить. Он понимал, что реакция на столь противоречивый поступок может быть очень неоднозначной. А значит, следовало подготовиться.
Оплот Великанов – так называлась крепость. Она располагалась между двумя могучими горами, возвышающимися над ней, словно сказочные гиганты. Отсюда и пошло название. Да, место действительно было крайне выгодное с точки зрения ландшафта. Но этого мало. Гарнизон еле набирает пятьсот человек. Этого, конечно, хватит, чтобы отразить неожиданное нападение. Но тут совсем другое дело. Здесь все ожидаемо. Армия, стоящая под стенами, огромна. У них есть пушки. Очень много пушек. А защитники не готовились к длительной осаде. Да и будь у них столько провизии и воды, все равно их наверняка сровняют с землей, используя артиллерию, при этом не потеряв ни одного человека. Естественно, если вовремя придет хорошее подкрепление, можно было бы дать бой. Устраивать вылазки. Но генерал Аксельрод ничего не написал о том, что подкрепление будет. Про возможную войну тоже ни слова. Просто перекрыть границы для всех и быть готовыми ко всему. Точка. Что за глупость?
Откровенно говоря, мессир Ангелар Рашко был достаточно опытным воином. Участвовал в реальных сражениях и осадах и знал, что такое кровь, порох и смерть. Но со столь могучим противником он никогда не сталкивался. Он впервые боялся. Потому что не представлял, как воевать, если нет ни единого шанса. Ангелар никогда не думал, что войну можно объявить в столь нелепом положении и не подготовившись.
Безусловно, если бы армия Великой Унии напала первой, это совсем другое дело. Настоящее коварство и вероломство! И комендант Оплота Великанов отдал бы свою жизнь, не задумываясь, вместе со всеми, защищая свою землю. Тут же было время поразмышлять и взвесить все. И самое неприятное, что поступал как раз бесчестно его собственный правитель. Ангелар сам видел, как через границу переправляли кучу сундуков с сокровищами для барона Вука, лишь бы тот уступил право прохода и все прошло мирно. И ведь барон принял деньги! А теперь неожиданно закрыл границу, словно обычный вор.