Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 19 из 52

Джон Вук понял, что его самые худшие опасения были не напрасны. Отец вернулся в этот мир. Джон страшился его всегда, потому что барон читал сына, как раскрытую книгу. Ничего не было для него страшнее гнева Аластора Вука-старшего.

Когда ему было десять, и его отец воевал с Джоном Барром, в честь которого первый наследник был назван, Джон нарисовал карикатуру на Изабеллу. Рисовать он умел. Пожалуй, это был его талант. Рисовать карикатуры, а не быть всенародным достоянием, великим наследием дома Вуков. Многие в окружении барона смеялись. Но когда барон прилюдно выпорол Джона до крови, то никто из смеявшихся и одобрявших умения первого наследника не вступился за него. Тогда и закрался этот благоговейный страх перед отцом. Джон Вук боялся и любил барона. И люто ненавидел его за предательство матери и сюсюканье с Мейнхардом.

Теперь же Джон вообразил, что Аластор Вук-страший решил убить его. Вино и пиво, возбудившие организм, только придали смелости бедняге. Он завопил:

– Предатели и негодяи!!! Мой отец не знает ничего, но хочет моей смерти! Живым не дамся! И эта сука, Кассандра, пусть сгорит в пекле!

Его друзья хором крикнули:

– Бей! Убивай!

Клич ознаменовал их кончину. Гвардейцы действовали молниеносно. Прежде чем кто-либо из баловней судьбы успел схватиться за пистоли, четыре алебарды достигли цели в своем смертоносном ударе. Войско Джона Вука бросилось врассыпную. Но выверенные действия гвардейцев были беспощадны. Один за другим собутыльники, и в тоже время опасные бандиты, падали замертво от уколов, рубки и выстрелов, устроенных людьми генерала Оукмана. Со стороны убиваемых слышались крики и проклятия. Гвардейцы убивали молча, словно бесчувственные посланцы Ангела Смерти, чуждые чему-либо человеческому.

Гилберт с остервенением бросился на защиту своего господина, но выстрел сразил его раньше, чем меч гвардейца Томаса разрубил ему лицо. Верный соратник Джона, изуродованный, пал к его ногам. Первый наследник со страшным криком махнул мечом, но удар не достиг цели.

Внезапная боль пронзила лицо Джона. Теплая жидкость потекла по щеке. Вот и отец, вот и мать. Радостно играются с сыном. Мелинда произносит своим мягким голосом:

– Не бойся, сыночек! Мы с тобой. А если и случится что-то плохое, то отец защитит тебя. Так ведь, Аластор?

Добрые и смеющиеся глаза отца вторили:

– Конечно! Что ты удумал, мелкий? Плакать? Еще чего! Конечно, если хоть кто подумает что-то сделать тебе плохое, то будет иметь дело со мной. Не бойся ничего и помни: ты – сын барона, ты – будущий правитель государства. Другие побоятся после этого с тобой связываться.

– Отец любит тебя, – сказала мать. Джон плакал и радовался от ее слов. Наконец-то он там, где его любят, где о нем помнят.

– Отец, – Джон Вук потянулся руками куда-то вверх, но неожиданно стал захлебываться. Пуля ударила в скулу и кровь затекала в рот. – Отеееец! – упрямо воскликнул первый наследник.

Мертвые тела заполонили покои Джона Вука. Ни один гвардеец не пострадал. Только у Томаса была разорвана выстрелом мочка уха. Но это царапина. Люди, которых собрал Гилберт, лежали в лужах собственной крови. Некоторые еще бились в судорогах предсмертной агонии.



– Отеееееееееееееееец!!! – возопил хрипло Джон Вук.

Генерал Оукман отер пот со лба. В это время дверь распахнулась и влетел старший капитан Варга с подкреплением.

– Генерал! Все целы? Что делать?

– Ничего! – устало молвил Логан. – Все сделано. Но я подвел нашего барона.

– О, Всемогущий! Наследник мертв? – с ужасом воскликнул Тадеуш, увидев бездыханное тело Джона Вука.

– Да. Похоже моей службе наступил конец. Я бы послал за лекарем, но я точно знаю, что его не спасти. Похоже я опозорился перед бароном так, как еще ни один генерал Особой гвардии не позорился, – и мессир Оукман грустно посмотрел на Тадеуша Варгу. Ему было только грустно, не более.

Глава III. О мрачных мыслях графа Эреншира и его методах воспитания

Генерал Альберт фон Кёниг встал, чтобы размять затекшие мышцы. Всю ночь он работал за письменным столом, хотя призвание его было вести солдат в сражение и быть на передовой, разя противников своим полуторным мечом. Тем не менее, он был графом Эреншира, занимавшего почти половину герцогства Виртленд, и посему человеком достаточно влиятельным и значимым на землях Великой Унии. Отсюда вытекала неизбежность часто сталкиваться с бюрократической волокитой, а также рутинными и скучными необходимостями, сопровождающими любое управление большим количеством подчиненных.

Оруженосец Роджера Гудмана, наместника Севера, рыцарь без страха и упрека, граф фон Кёниг никогда в схватках не сопутствовал своему сеньору. Для взрослых и умудренных опытом графов, баронов и прочих высокопоставленных людей должность оруженосца была весьма выгодным приобретением, открывающим путь к могуществу и новым возможностям на поприще власти, но никак не обременяющим какими-либо недостойными обязанностями. Обслуживали их сюзеренов, конечно, те, кто находился в иерархии военной знати несоизмеримо ниже: желторотые юноши, только что посвященные в рыцари, порой простые наемники, а то и обыкновенные, но расторопные рабы из числа тех, что понимали толк в солдатском ремесле. Впрочем, справедливости ради, заметим, что не все поступали так. Находились и такие воинственные мужи, которые сами не гнушались прислуживать своему сюзерену, несмотря на достаточно знатное положение. Они даже гордились этим. И подобного рода людей, к слову, тоже было немало. Такая ситуация являла собой отличный повод для взаимных упреков. Одни считали позорным для своего благородного сословия, с учетом высокого титула и звания, гнуть спину перед кем-либо, кроме, может быть, короля, а самое главное: прикрываться этим, чтобы как можно позже выйти с мечом на поле боя (ведь известно, что как правило, элита редко оказывается в эпицентре схватки, если можно отправить на убой тех, кто, к счастью, не так уважаем и богат); другие, наоборот, злились от того, что некоторые не выполняют тех простейших обязанностей, которые на них были возложены, а коли они не могут справиться с малым, так чего их вообще держать на таких должностях?!

Альберт относился к первой категории. Он поручал сыну перед боем подавать оружие Роджеру, после чего наследник делегировал выполнение прочих обязанностей своего отца-оруженосца другим благородным людям менее влиятельных домов, покровителями которых являлись Кёниги. Большую же часть времени молодой Винсенс, сам занимавший должность кутильера отца, должен был быть при графе и биться с ним бок о бок. Только в кровавой сече из сына мог получиться воин: сильный, благородный, достойный славы древнего рода.

Сегодня был важный день. Войско Великой Унии со всей своей добычей должно было переступить границу баронства Вуков, последние земли, ограждающие уставших воинов от родного дома. Еще месяц назад герцог Правский, посредством быстрой голубиной почты, договорился с бароном о праве прохода по его территории. Это был самый короткий и самый быстрый путь домой. Ступать дорогами, пролегавшими через владения союзников и зависимых государств, было куда удобнее, но несоизмеримо дольше по времени. Ранее Ференц Сепрентос докладывал королю Готфриду, что для развития мобильности его вооруженных сил, такое положение дел является очень существенной угрозой. И король внял словам герцога, но осуществить кардинальные изменения не успели. Война с королевством Тюльпанов внесла нерадужные коррективы.

Однако, как было сказано выше, герцог Правский нашел выход. К барону Вуку отправили очень шустрых гонцов с весьма внушительной премией, и Аластор Вук-старший пропустил все войско короля Готфрида, в том числе и всех его пленных. Первым для разведки и подготовки всего необходимого, о чем упоминалось в начале нашей истории, был отправлен граф Казимир Астур, с небольшой частью его армии и определенным количеством рабов.

Майор отсылал голубями сообщения о своих достижениях в Верховный штаб, правил маршрут, рассказывал об особенностях местности и предупреждал о возможных опасностях. Последним письмом Казимир сообщил о том, что барон неожиданно оказался в плачевном состоянии, но вроде еще жив, и призвал поторопиться с переходом войска через земли Вуков, пока в стране не появился новый правитель, который может захотеть премию и для себя.