Страница 10 из 52
– О, пусть будет так, как вы говорите, ваше императорское высочество. А я повторюсь, что основная цена местным жрицам любви сегодня оплачена из казны города. Ваши люди могут платить только по собственному желанию и ровно столько, сколько сочтут нужным. Других вариантов не будет, – куратор Витос самодовольно хихикнул.
– Еще раз благодарю вас, куратор, за гостеприимство. Кроме того, капитан… А как вас зовут, кстати?
– Ян, ваше императорское высочество. Ян Гейсек.
– Кроме того, Ян, чтобы все окружающие не почитали нас дикарями, хочу добавить, что любой дружинник получает свой «родовой женский дом» неотъемлемо со своим благородным статусом. Но совершенно необязательно, что он должен его наполнять. Есть такие, и их немало, что живут только с одной женщиной, своей женой, а их «дом» пустует всю жизнь. Каждый волен выбирать, и никто не вправе смеяться над выбором другого.
– Это справедливо, – заметил Стивен Бейкер, играясь со своим кинжалом. Это был один из самых опасных противников, владеющих коротким клинковым оружием. В свое время он сидел в тюрьме за убийство сына барона. Схватка была честной, у сына барона был меч, у Бейкера только пара кинжалов, меча при себе в тот день он не имел. Не было ни вызова на поединок, ни соблюдения официальных законов или хотя бы обычаев. К тому же Стивен был слегка пьян. Тем не менее он разделал наглого и самонадеянного юношу, как свинью перед выкладкой на торговую лавку мясника. Барон был достаточно влиятельным, и Стивену грозило лишение благородного титула рыцаря и казнь через повешение, или того хуже, через насаживание на кол, как поступали с самыми опасными преступниками. Но граф Астур вступился за него, пошел к самому королю и вытащил его из этой передряги. Бейкер отделался только тем, что ему было пожизненно запрещено носить любой титул выше простого рыцарского. А так как он не был честолюбив, можно сказать, что и наказания не было вообще. Барон же, обещавший все равно отомстить ублюдку Бейкеру любой ценой, неожиданно скончался от сердечного удара, и так как сыновей у него не осталось, баронство было передано другому роду. Связываться с подопечным графа Астура из оставшихся родственников никто не хотел, тем более, что любовью и почитанием сын почившего барона все равно не пользовался. Как и сам отец.
– Вообще, – продолжил Кирилл рода Громова, – справедливость у каждого своя, и только Всемогущий способен рассудить, что действительно имеет значение, а что нет. Ну что же, пора поразвлечься? Не хотите ли сыграть в карты? Мне очень нравится ваша разновидность виста. Говорят, я способен к этой игре.
– Эх, только вистом мы себя и развлекаем, – сказал Мигель Росс.
– Говори за себя, Мигель, лично мне карты по боку, – Питер де ла Крю поднялся, – я выпил достаточно вашего меда, и скрывать не буду, наше пиво мне по вкусу больше. Кстати, вы кое в чем правы, ваше императорское высочество. Нашему командиру нужно отдыхать иногда. Мастер-офицер, разрешите мне сменить вас на обходе, а потом я бы изволил уйти спать? Если, конечно, его императорское высочество не будет против.
– Я не против, раз того желаете вы, – ответил великий князь.
– Да, конечно, иди, Питер, – прокряхтел раздосадованный Казимир. Досаду вызвало то, что граф сам уже намеревался улизнуть под этим предлогом. Оруженосец опередил его. «Порой он слишком сообразителен», – решил про себя граф Астур. Питер де ла Крю допил свой мед, отер длинные висящие усища, закинул в рот пару больших виноградин, и откланялся.
– Что ж, ну, а теперь в вист?
– Я все проиграл сегодня ночью. К черту вист! – сказал майор.
– Ну, а как насчет стрельбы по мишеням? Посоревнуемся, майор, а? – глаза великого князя хитро блеснули.
– Это уже интереснее, – Казимиру стрельба действительно представилась лучшим времяпрепровождением на данный момент.
– Хей, парни! Соорудите-ка нам стрельбище во дворе, да побыстрее, – Кирилл обратился ко всем, прислуживающим на этом вечере. – Я знаю толк в этом! Так что, Никитка, проследи-ка за всем.
Никитка низко поклонился и вылетел с веранды быстрее ветра.
Стреляли метко. Оружием служили пистоли. Победителем оказался граф Астур. Он выбил десять бутылок из десяти и десять медных монет из десяти. Великий князь попал в десять бутылок, но поразил лишь восемь монет, и занял твердое второе место. Ян Гейсек справился со всеми бутылками, но ни с одной монетой. Он был уже слишком пьян, хоть и более-менее твердо держался на ногах. Мигель Росс разнес восемь бутылок и закинул в копилку всего три монеты. Стивен Бейкер не участвовал, так как его оружием была заточенная сталь. Фердинанд Ланге стрелял из ружья. Он бы поделил второе место с великим князем, но его случайно толкнул Йурген, несший кубок с медом сыну императора, и знаменосцу графа Астура не хватило одной злосчастной бутылки. Йурген же отделался двумя сломанными ребрами. У этого раба не было графа в защитниках, да и столь сонный слуга не представлял никакой ценности. «Ему скоро конец», – подумал про себя Мейнхард. Участники были навеселе, стрельба изрядно подняла настроение всем, кроме Фердинанда Ланге. Даже майор Астур начал улыбаться.
– Ну что ж, вернемся на веранду и предоставим развлекаться нашим солдатам? Смотрю некоторые из них пускают слюни, и только и ждут, когда их командиры освободят им место, – довольно спросил Кирилл рода Громова.
– Если вы не против, ваше императорское высочество, хочу проверить кое-кого, – ответил Казимир. – А потом, те из наших вояк, кто предпочитает добрую стрельбу девке из борделя, займут наше место.
– А кого хотите проверить, майор?
– Моего раба, который, в том числе мой протеже. Я не отношусь к нему, как к рабу. Во всяком случае пока.
– Странно, вы же из Виртленда, там нет рабства.
– Но сейчас-то мы в Правии. Да и повторюсь, пока он – раб только на бумаге. При том, скажу вам, что он благородных кровей, и он не был нашим пленником.
– Я знал, что в вашем королевстве странные законы. Они слишком хитросплетены, чтобы трактовать их однобоко. Но у вас еще и очень интересные люди. Вы тоже человек совсем не такой простой, каким кажетесь, майор Астур.
– Так и есть. Так вы позволите?
– Безусловно. Я лишь гость-иностранец.
– Мейнхард! Бегом ко мне!
Сын Вука уже стоял рядом с майором. Тот поднес к его лицу пистоль.
– Умеешь этим пользоваться?
– Пробовал пару раз.
– Тогда стреляй.
Мейнхард задумчиво взвесил пистоль, перекинул из руки в руку, встал в позицию и прицелился.
– Да, он действительно держал такую штуку в руке раньше, – шепнул великий князь Казимиру.
– Я вижу.
Раздался выстрел, вечерний ветерок быстро рассеял дым, поднимавшийся вверх от пистоли. Бутылка разлетелась вдребезги.
– Парень попал! – воскликнул Мигель Росс.
– Возможно, ему просто …, – начал было граф Астур, но его перебил второй выстрел. Еще одной бутылке пришел конец. Пистоль майора была четырехзарядной. Один за другим последовали следующие два выстрела и каждый достиг цели. Мейнхард повернулся и вопросительно посмотрел на всех. Он ждал, когда ему перезарядят оружие. Но майор молча вытащил пистоль из кобуры капитана Гейсека, дал Мейнхарду и резко бросил:
– Стреляй с этой, парень. В ней тоже четыре пули.
И снова четыре бутылки оставили на земле кучу осколков.
– Еще по двум, потом монеты! И побыстрее. Капитан Росс, перезаряжайте ему пистоль! – зарычал Казимир.
Мейнхард уничтожил еще пару бутылок и ни одна из десятка монет не избежала участи быть пораженной пулей стрелка. Последние четыре монеты по приказу графа Астура Мейнхард сбил выстрелами из ружья. Вокруг стояла тишина, никто не мог вымолвить и слова. Никому и никогда не говорил Мейнхард, что всю жизнь, с самого детства, как только смог держать в руке огнестрельное оружие, он тайком практиковался в стрельбе. Поразительно, но ни одна душа даже не заметила этого. Все свои навыки Мейнхард почерпнул из книг и из практики. А раз его не замечали, он и не афишировал своих увлечений. Это сначала было любимой игрой, но чем больше Мейнхард практиковался, тем больше укреплялась в нем вера в свое мастерство. Потом он уже специально старался скрыть свои умения от окружающих. Это стало его секретом, словно яд, спрятанный от врага, который Мейнхард, подобно змее мог при укусе впрыснуть в кровь противника. Сейчас он правда рисковал, но раз его сами попросили стрелять, то может это Всемогущий дарует ему шанс? Так он решил, и не скрывая ничего, поставил себя в положение победителя, заткнув за пояс самого графа Астура.