Мужчина как ингредиент

– У нас отличные показатели, – надула губы психолог, – из группы в пятнадцать человек обратно привозим всего одного-двух.

– А вот ни одного не привозите, – повторил директор. – Может, последняя возможность заработать. Вопросы ко мне есть?

– Новенькие не протестированы полностью, – воспитатель покачал головой. – Влад английский знает плохо. Да и Алекс тоже. У девочки папа язык знал отлично. Она владеет. Парни с трудом.

– Их выбрали! Как вы не поймете, Семен Семеныч! Выбрали! Кого волнует их язык! Предоплата в банке лежит замороженная. Детей сдадим, деньги получим, – директор постарался успокоиться. – Кто выбран, всех на оформление!

– Справимся, – подбодрила психолог воспитателя, не любившего суеты. – Не известно, действительно, когда еще удастся заработать. Хорошо Милютин успел нам данные на этих новеньких вовремя передать. Трое дополнительно пристроенных!

***

Утром их вывели на прогулку. По просторному двору дети разбрелись, кто куда. Камеры продолжали фиксировать происходившее вокруг. Впрочем, чипы позволяли отследить местонахождение человека в считанные минуты. Поэтому охранник сидел, скучая, в углу двора, щелкая семечки.

Алекс, Криста и Влад сели на скамейку, не принимая участия в общих играх.

– Как тебе удавалось сбегать раньше? – спросил Алекс Влада.

– У меня пластина есть, – поделился Влад. – Купил на рынке. Сбежал в очередной раз и понял: с чипом меня будут постоянно отслеживать. Когда маленький был, ведь не соображал ни черта. Потом допёрло. Во-первых, доперло, что в некоторых местах фонит и сигнал идет нечеткий. Во-вторых, добрые люди рассказали про пластину. Она сигнал сильно гасит.

– Здорово! – восхитился Алекс.

Криста, как всегда, лишь спокойно мотнула головой.

– А ты чего такая странная? – не выдержал Влад. – Тебе все по барабану?

– У меня атрофировались эмоции и слезная железа, – бесстрастно сообщила Криста. – Надо мной даже ставили эксперименты.

– Ну ни фига себе! – Влад переглянулся с Алексом. – А если сильно больно? Тоже не заплачешь?

– Нет. Я боль не чувствую. Врачи говорят, это плохо. В какой-то момент могу покалечиться, и сама не заметить. Отсутствует болевой порог, – Криста пожала плечами.

– М-м-м, – промычали парни, уважительно посмотрев на подругу.

– Ты можешь быть киберубийцей, – прошептал Алекс. – С такими возможностями!

– Наверное. Не пробовала, – Криста говорила совершенно серьезно.

– Слушай, а у тебя и чувство юмора отсутствует. Ты ж не смеешься! – Влад рассматривал Кристу, как чудо света.

– Я тебе и говорю, все атрофировалось, – девочка похлопала ресницами. – Единственное, что чувствую, бежать хочу с вами. Очень.

– И то ладно, – кивнул Влад. – Перейдем к делу. Пластин у вас нет. Обнаружат сразу. Значит, надо ждать возможности сбежать по дороге.

– По дороге куда? – хором спросили Алекс и Криста.

– Да не орите вы! – прошипел Влад. – По дороге куда-нибудь. Нас обязательно куда-нибудь повезут. Это я уж изучил. На экскурсию – мозг развивать. Тестировать. Да мало ли чего! – тут он выпучил глаза и скомандовал. – Молчать!

Решительным шагом к ним направлялась «психологиня».

– У вас, Синицин и Левин, дополнительные уроки английского, – сообщила она, приблизившись к скамейке. – Вы уезжаете в конце недели в Америку. Готовьтесь. Вот расписание уроков. Тебе, Пирс, другое расписание, – она протянула второй листок.

– Ей что на английский не надо? – спросил Влад. – Почему это нам надо, ей нет? Особенная что ли? – говорил он нагло, но внутри все похолодело: раз Кристе не велели ходить на дополнительный язык, значит она с ними не едет.

Психолог посмотрела на Влада с нескрываемым презрением, но снизошла до ответа:

– Пирс тоже едет. Просто английский, Синицин, она умудрилась выучить, несмотря на прочие недочеты в воспитании. Она будет ходить на этику. Научится вести себя в нормальном обществе. У вас один урок этики в день. У нее три. С вас и одного хватит. Главное, язык. Там плохо реагируют, когда дети не понимают их речь. Короче, встали и пошли. Занятия через десять минут.

Ребята поднялись со скамейки.

– Бежать будем по дороге в Америку, – процедил Влад. – Сейчас им, речь понимать. Обойдутся.

Глава 3

Комната была забита людьми. Электронная очередь не спасала положения. Народу приходило так много, что стульев катастрофически не хватало. Боясь пропустить свой номер, люди выстраивались по старинке: один за другим, дыша в затылок друг другу.

Здесь на апелляцию подавали все: и ювенальщики, и уголовники, и гражданка. Сетью мало кто пользовался. Подашь заявление через Сеть, опишешь причины, а потом окажется – то не дописал, другое. Выяснится это не сразу. Время будет упущено. В приемной отстоишь очередь, но по крайней мере сразу заполнишь заявление правильно: злобные тетки, хоть и злобные, а подскажут, как правильно писать.

«Очередь, – думала Васька, – вечная очередь. Идут годы, меняется все, что угодно, а очереди остаются. Униженных людей унижают еще больше, заставляя выстаивать много часов подряд в душных комнатах, глядя в спину того, кто встал впереди. Кошмар!»

Собственная боль растворялась в страданиях других людей, исчезала, тонула в чужих слезах, отделялась от сердца и плыла, плыла куда-то вдаль, воссоединяясь с такими же сгустками печали и грусти.

Столы, за которыми сотрудницы принимали заявления, стояли вплотную друг к другу. Люди старались говорить потише, но тетки постоянно их переспрашивали и требовали объясняться громче. Гул из-за этого стоял невыносимый.

Васькина очередь приближалась. Она повторяла про себя слова, которые скажет тетке. Адвокат ей посоветовал напирать на свое отличное финансовое положение. Мол, и квартира хорошая, и доход. А прививки клянется впредь делать и не отлынивать. К сожалению, адвокатам подавать на апелляцию вместо своих клиентов было запрещено. Василиса нервничала и боялась ляпнуть что-нибудь не то.

Наконец, она села перед теткой. Та клацала по клавиатуре, не обращая на Ваську ни малейшего внимания. За соседним столом уже вовсю текла беседа. На повышенных, правда, тонах. Васька обернулась. Рядом сидел мужик в ботинках и кожаной куртке. Куртка была вся в заклепках, на голове красовалась бандана в черепах. Васька мужчину сразу узнала: он пришел на заседание суда в тот же день, что и она. С ним еще компания набилась таких же рокеров. Или байкеров. Васька в них не разбиралась.

– Женщина! Вы чо сюда пришли? На мужиков пялиться? – окрик тетки заставил Ваську вздрогнуть, а байкера-рокера оглянуться. – Давайте бумажки ваши.

Василиса протянула заявление.

– Чего, мамаша, раньше не прививала? – спросила тетка. – Как ребенка забирают, так все сразу умные становятся. На учет встали в поликлинике?

– Встала, – пробормотала Василиса.

– Дописывайте: «на учет в поликлинике встала, справка прилагается», – продиктовала тетка.

Василиса открыла планшет и быстро допечатала нужные слова.

– Ага, – смотрела бумажки сотрудница, – элитный коллектор Фурсенко. Так, пишите: «расходы по пребыванию в ЭК обязуюсь возместить». Дописали? Сохраняйте. Флэшку мне.

Бумажки Ваське вернули, флэшку зарегистрировали и вставили в ячейку.

– Ждите. Придет сообщение о повторном слушании. Сроки не установлены, – тетка нажала на кнопку и на табло высветился номер следующего заявителя. Ваське оставалось отойти от стола, освобождая место.

На улице курил байкер-рокер.

– Привет, – обратился он к Василисе, – я тебя узнал. Ты в суде шестнадцатого была. Точняк?

– Точняк, – кивнула Васька. – У вас тоже ребенка забрали?

Мужик кинул окурок в помойку.

– Забрали, гады. Сына. У тебя?

– Дочь.

– Ты приличная, вроде, на вид. За что забрали? – он окинул Ваську с ног до головы оценивающим взглядом.

– Долгая история, – Васька задумчиво посмотрела на мужика. – Пойдемте, кофе что ли выпьем. Расскажу.

– Пошли. Меня Вованом зовут.